Темзы недостаточно притягательно, чтобы отважиться на зимнюю поездку в Лондон, и предпочла остаться в деревне.
В результате пришлось ограничиться обществом Тедди. Парнишка выполнял в доме сразу несколько ответственных обязанностей: выступал в роли дворецкого, прислуживал в качестве лакея, а иногда брал на себя даже функции посыльного. Мама, конечно, рассердится, когда незаменимого в хозяйстве человека не окажется на месте: кто, кроме него, наденет белые перчатки и шляпу, чтобы встречать посетителей? Но ничего, с этой задачей неплохо справится горничная Энни. А ей, Линни, необходимо выйти из дома по неотложным делам. Иначе, как обычно, придется сидеть в гостиной, слушать бесконечные мамины разговоры и терпеть плотоядные взгляды, которые тайком бросал на посетительниц мистер Эванстон.
Куда приятнее оказаться там, где она сейчас. Линни стояла в безлюдном мраморном зале огромного Монтегю-Хауса, того самого здания в районе Блумсбери, в котором хранятся коллекции Британского музея. Стояла и увлеченно разглядывала Розеттский камень. Тедди с позволения госпожи сплетничал с охранником в соседнем зале.
Линни осторожно тронула камень, провела пальцами по непонятным знакам. Неведомая надпись скрывала удивительный, полный секретов мир, да и сам камень манил неразгаданными тайнами своей причудливой судьбы. А судьба Розеттского камня казалась Линни невероятно печальной. Тысячи лет он простоял на единственно верном, единственно возможном месте, рассказывая свои древние истории, и вот в один далеко не прекрасный день его забрали — можно сказать, украли — и увезли за тысячи миль, в чужой, холодный, сумрачный Лондон.
Должно быть, не стоило высказывать мнение вслух, равно как и множество других неправильных мыслей, которые она предпочитала держать при себе.
— Интересно, правда?
Низкий голос прозвучал совсем близко, за спиной. От неожиданности Линни вздрогнула и громко вскрикнула. Слишком громко — крик, должно быть, разнесся по всему музею и еще по трем континентам.
— Извините, — произнес голос.
Линни обернулась и увидела лорда Дарингтона. Странно. Хотя они и дальние родственники, но раньше не виделись ни разу в жизни. И вот уже третья встреча за три дня.
Да, очень странно и крайне неприятно.
— Что случилось, миледи? — из-за угла выскочил бледный, как снег, Тедди.
— Прости, Тедди, ничего страшного. Всего лишь задумалась и слегка испугалась, Тедди вздохнул с облегчением и кивнул, однако из зала не вышел. Умница.
— Вовсе не хотел вас пугать.
Разумеется, не хотел пугать, не хотел обижать. Чего же вообще хочет этот непонятный человек?
Они молча смотрели друг на друга. Немного неловко, конечно, но в то же время очень приятно, потому что не было на свете мужчины красивее лорда Дарингтона. К тому же от него исходил удивительный, чуть терпкий аромат — редкое достоинство среди джентльменов.
Мистер Эванстон, например, всегда пах, как старый ботинок. А в жаркую погоду к нему и вообще не стоило приближаться.
— Египетские древности кажутся вам интересными? — наконец спросил лорд Дарингтон и склонил кудрявую голову.
Линни ответила не сразу — помешал странный образ: вот она гладит темные волосы, запускает пальцы в непослушные пряди.
Не совладав с собой, она вздохнула, причем вздох получился откровенным и даже нескромным.
— Э-э… нет, не слишком. — Она посмотрела на камень. — Не особенно. Интригует непонятная надпись. Люблю придумывать, что могут означать древние изображения. А еще люблю тишину музея. — Линни смутилась. Получилось не очень-то складно. — То есть…
— Да, понимаю.
Линни взглянула с подозрением. Если он действительно что-то понимает, значит, она принцесса из сказки.
Лорд Дарингтон тронул камень в том самом месте, которого только что касались ее пальцы.
— Умелый и упорный мастер трудился изо всех сил… — Он замолчал и грустно покачал головой. — Высекал непонятную надпись. Каким он был? Наводит на размышления, правда?
— Да.
Маркиз посмотрел голубыми, как летнее небо, глазами и произнес удивительные слова:
— Печально, что этот камень лишили родины и увезли в чужие, далекие края.
Мысли совпали настолько точно, что Линни едва удалось скрыть изумление. Показалось, еще мгновение, и появится сказочная фея-крестная.
Маркиз предложил ей руку:
— Пойдемте со мной.
Было бы замечательно, если бы джентльмен соизволил облечь предложение в вопросительную форму, а не в форму приказа, но спорить почему-то не хватило решимости. Линни взяла маркиза под руку.
Лорд Дарингтон оказался теплым.
На миг захотелось забыть обо всем на свете и прижаться как можно крепче — просто для того, чтобы вдыхать волнующий запах и ощущать уютное тепло. Ей давно уже не было по-настоящему тепло и уютно.
— Вы не бесцветная, — неожиданно изрек спутник.
Линни остановилась и взглянула с недоумением:
— Большое спасибо.
Красивое лицо потемнело, как будто он покраснел. Да, он действительно покраснел, но, скорее всего от того, что рассердился на нее за ехидный ответ.
Нет, это она рассердилась на него за странное замечание!
— Стараетесь сделать комплимент? Или хотите поставить на место?
Лорд Дарингтон долго молчал, а потом, наконец, произнес:
— Это был комплимент.
— Неужели?
— Честное слово.
Маркиз остановился и оглянулся на Тедди — тот застыл на почтительном расстоянии и старательно делал вид, что рассматривает древние черепки.
— Не знаю почему, — продолжил он, снова поворачиваясь к спутнице, — но вы мне очень нравитесь.
— О Господи, сейчас упаду в обморок.
Лорд Дарингтон нахмурился, и густые брови почти сошлись на переносице. А Линни действительно едва не упала в обморок.
Этот человек вел себя как самый настоящий, самовлюбленный сноб, да к тому же жуткий грубиян. Говорил дерзкие, невозможные слова. И все-таки оставался прекрасным и притягательным, а его близость вызывала головокружение и… слабость в коленях.
Опасное состояние, особенно если учесть, что он смотрел на ее губы с таким напряженным вниманием, какого она не встречала ни разу в жизни, особенно по отношению к собственной персоне.
Линни провела языком по зубам и попыталась тайком облизнуть губы — подвиг абсолютно немыслимый, потому что спутник следил за ней, как кот за мышкой.
А в следующий момент наклонился и поцеловал.
Святая дева! Ее поцеловал лорд Дарингтон!
Линни остолбенела, ощущая на губах теплые мягкие губы. До сих пор ее никто и никогда не целовал, и порой возникали сомнения: что, если процедура окажется отвратительной?
Ничего подобного. Никакого отвращения она не почувствовала. Напротив, поцелуй доставил самые приятные ощущения.
Маркиз на миг отстранился, но тут же вернулся: слегка склонил голову и взял в нежный плен верхнюю
