за ним следом, один из которых крикнул привыкшим командовать тоном:
— Подождите!
«Тьфу ты, черт, как не вовремя!» — мелькнуло в голове Ивана, который и не думал останавливаться, продолжая неторопливо идти.
Тем временем к пожилому мужчине подскочил другой, значительно моложе, и взволнованно попросил:
— Петр Петрович, остановите их!
— Зачем, Стас? — удивился тот.—Ты что думаешь, они его убивать будут? Просто вернут, чтобы он нормально извинился.
—Да я не за него... Я за них боюсь,— негромко произнес Стас.
Иван же, почувствовав, что его преследователи в одном шаге позади него, резко остановился, и тем ничего не оставалось делать, как, немного изменив направление, сделать этот самый последний шаг и оказаться по обе стороны от него. Два неуловимых движения пальцами им в бока — и они безмолвно рухнули на землю.
— Черт! — воскликнул ошеломленный Петр Петрович.— Это как же он такое может?
— Он все может,— все так же негромко и твердо сказал Стас.— Все!
—Больше, чем ты?
— В былые времена я бы продержался против него минуты три,— Стас немного подумал и поправил себя, вру, от силы две. А сейчас?.. Нет! Лучше не позориться.
А к Ивану уже бежали другие мужчины, и он повернулся к ним лицом — схватка была молниеносной и столь же результативной. Оглядев лежащих на земле в самых невероятных позах людей, Иван перевел холодный спокойный взгляд на Петра Петровича и Стаса, потом повернулся и неторопливо пошел дальше своей дорогой.
— Стас, ты его знаешь? — потрясённо спросил Петр Петрович.
— Да! Я ему жизнью обязан. Если бы не он, точнее, не они, то... — и Стас вздохнул.
— Кто они, Стас? Кто?! — нетерпеливо воскликнул Петр Петрович.
— Я не знаю, но они подчинялись кому-то на самом верху,— и он показал глазами на небо.
— Стас, я тебя прошу, очень прошу, верни его! Делай, что хочешь! Обещай все, что только в голову придет: виллу в Ницце, счет в Швейцарии, луну с неба... Все! Потому что этому человеку нет цены! Он должен у меня работать. Ну иди же, Стас, иди! — крикнул Петр Петрович и подтолкнул того в спину.
— Попробую, но не ручаюсь... — пожал плечами Стас и быстрыми шагами пошел за Иваном.— Привет, Тень,— сказал он, нагнав его.
— Привет, Стас,— равнодушно ответил тот.
— А говорили, что весь ваш отряд погиб,— негромко сказал Стас.
Услышав это, Иван остановился, застыл, закрыв глаза, его лицо окаменело. Потом он с трудом выдавил из себя:
— Когда? Где?
— То есть как «когда, где»? — удивился Стас.— Да в Афгане же, недалеко от Мазари-Шерифа... В январе 89-го... — растерянно сказал он.— Когда ваша машина ночью в пропасть сорвалась... Врали, выходит... Вы, оказывается, живы...
— Не «вы», а я,— прервал его Иван.— Я с мая 85-го в покойниках числюсь... — он горько усмехнулся.—Так получилось... В Африке дело было. Мы там после одной операции к «вертушке» своей возвращались да на засаду напоролись. Серьезную. Кто-то должен был остаться, чтобы отход остальных прикрыть. Остался я. Выбрался чудом. Раненый, контуженый, но выбрался. Помотался по свету, а потом сюда, в Россию, вернулся... Не получилось у меня нигде больше жить... — и, немного помолчав, спросил: — Стас, а больше ты об отряде ничего не слышал?
— Нет. Как тогда в Анголе в 84-м пересеклись, так с тех пор ни слуху ни духу. Я и о том, что вы, то есть что они погибли, услышал-то совершенно случайно, когда нас самих разгоняли.,. — и, резко меняя тему, сказал: — А здорово вы нас тогда выручили! Мы думали, нам уже не выбраться... Вы же нам на голову как с неба свалились...
— Просто мы тогда после очередного задания улететь не успели, вот нас вам на подмогу и кинули,— буднично сказал Иван, а потом, когда до него дошел смысл слов Стаса, резко повернулся к нему и потрясенно спросил: — То есть как это вас разогнали?
— Как? — Стас невесело рассмеялся, помотав головой, и повторил: — Как... — он кивнул на стоящие под тентом столики летнего кафе и предложил: — Давай присядем, возьмем что-нибудь. Чего на ходу-то разговаривать?
— Давай,— согласился Тень и тут же добавил: — Только, понимаешь... Я... Несколько ограниченно платежеспособен. Так что просто посижу за компанию.
— Но угостить-то я тебя могу? — возмутился Стас, который уже заметил и старенький костюм Ивана, и его неоднократно самостоятельно чиненые туфли.—В честь встречи?
— Ну, тогда возьми мне бутылку простой воды,— согласился Иван.— И все.
— Ладно,—сказал Стас и буквально через минуту вернулся к столику с двумя бутылками минералки.— Раз ты так, то и я так,— он открыл только что купленную пачку сигарет, объяснив: — Редко курю... Только когда на душе особенно погано... — и начал рассказывать: — Ну, что мы собой представляли, ты знаешь — сорвиголовы. Хотя до вас нам, конечно, далеко. Ну ладно, не об этом сейчас... В общем, в девяностом совместные учения проводились: американский спецотряд по борьбе с террористами, французский и наш, то есть мы. Нужно было с вертолета высадиться на условно захваченный корабль, перебить террористов и освободить заложников. Погода была хуже некуда: шторм, ветер, дождь... Французы отказались сразу — не захотели рисковать своими людьми. Американцы попробовали, но не смогли... А мы —смогли! — его голос сорвался и зазвенел.— Смогли! Наш Старшой... Ты его помнишь? — Иван кивнул.— Он нам сказал: «Давайте, ребята, на нас сейчас Родина смотрит! Надо!». Ну, мы и... — Стас разъяренно ткнул сигаретой в жестяную, стоящую на столике пепельницу с такой силой, что она, соскользнув, упала на землю. Он поднял ее, повертел в руках и, немного успокоившись, продолжил.—Так нам потом и американцы, и французы стоя аплодировали, говорили: «Фантастика! Невероятно! За гранью человеческих возможностей!». Мы в Россию героями вернулись. А как же! Мы доказали, что мы лучшие, утерли всем остальным нос. Нас поздравили и... расформировали! — почти крикнул Стас.— Понимаешь?! Рас-фор-ми-ро-ва-ли! Как оказалось, по требованию тех же американцев. А действительно? Зачем им, чтобы у нас такие отряды были? А наши тогда перед американцами стелились так, что вспомнить противно! Да и сейчас стелятся не хуже... а может, и лучше!
Стас замолчал, переводя дыхание, закурил новую сигарету и продолжил:
— Раскидали нас кого куда. Меня, например, вообще собрались на Магадан перевести. Ты представляешь этот идиотизм? Ну я из армии и ушел. Попробовал на гражданке устроиться в охранное агентство. Но посмотрел на рожи клиентов, послушал, как они нас за холуев считают, и не смог. Жена выгнала — торгаша себе нашла. Зачем ей нищий ? Собрала мне чемоданчик и честно говорит: «Не доводи до греха, уходи по-хорошему... Посажу ведь...». Посмотрел я ей в глаза и понял: посадит. Подговорит своих подруженек, и они такое на меня навесят, что вовек не расхлебать. А куда мне деваться? Хорошо хоть денег с собой немного дала... благоверная моя,— Стас криво ухмыльнулся.— Снял я на окраине угол в халупе- развалюхе у старушки одной и пошел вагоны разгружать... В магазине ящики таскал... За бутылку работал. Чтобы выпить и отключиться, чтобы не думать ни о чем, не... — его голос сорвался, он немного помолчал и продолжил уже спокойнее.— Ну и начал потихоньку спиваться... Загибался уже. Так и погиб бы где-нибудь, если бы не сел. А потом... Может, сболтнул чего по пьянке, не знаю... Только помню: вырубился я в халупе этой на матрасе, что прямо на полу лежал, а очнулся в больнице. Палата отдельная, все вокруг чистенькое, беленькое, а на стуле рядом с кроватью Петр сидит. Долго мы с ним тогда разговаривали... Вот с тех пор я ему спину и прикрываю... Почти четыре года уже... Все у меня есть: и квартира, и машина, и деньги... Жена бывшая в ногах валяется, просит, чтобы простил,— он немного помолчал и грустно добавил: — Только пусто мне как-то...
— А Петр — это тот самый, что рядом с тобой стоял? Командир твой? Ну и как тебе с ним? — спросил Иван.
— Командир? — переспросил Стас и хмыкнул.— Да не деликатничай ты! Другое ты хотел сказать —
