сложно. – Приняв вид обольстителя, он вкрадчиво произнёс: – Привет, меня зовут Вентуро Эскана, и я могу читать твои мысли!
Клэр рассмеялась.
– Мне невозможно соврать, от меня ничего невозможно утаить. Я узнаю, если ты будешь притворяться в постели, если изменишь, если потратишь слишком много денег. Буду в курсе того, что ты думаешь обо мне на самом деле. Неужели тебе не хочется выйти за меня замуж?
Она допила своё вино и посмотрела на Вентуро поверх ободка бокала:
– Вы станете читать мысли жены? Вы же не лезете в головы служащих.
– Вероятно, не стану, – ответил Вен. – Но могу, и этого достаточно. Ваша очередь рассказывать о себе.
– Это неинтересно, – воспротивилась Клэр.
– Мне интересно. Просто умираю от любопытства – как же вы очутились на Радде?
Она вздохнула:
– Ладно. И «Мелко», и «Бродвин» на самом деле – огромные горнодобывающие корпорации. Обе веками занимались вывозом всего сколько-нибудь ценного с астероидов и имели свой космический флот. И, как неизбежно при производстве такого масштаба, на каждую корпорацию работал многочисленный и квалифицированный персонал. Добывающий флот всегда привлекал чудаков, тех, кто не смог найти места где-то ещё, поэтому в обеих компаниях попадались самые разные люди. Разведчики «Бродвин» обнаружили Уллей – сокровищницу полезных ископаемых, прикрытых тонким слоем каменистой породы. Исследователи вернулись на базу. Однако почти сразу об открытии как-то пронюхали «Мелко». По официальной версии «Бродвин», конкуренты захватили одну из разведчиц и пытками заставили её выдать информацию, но, как правило, официальным версиям верить нельзя. На тот момент флот «Мелко» был мобильнее, они свернули все свои разработки и высадились на Восточном континенте Уллея. «Бродвин» же понадобилось почти три года, чтобы разделаться с текущими деловыми обязательствами, после чего они заняли Западный континент.
– И началась гонка вооружений, – вставил Вен.
Клэр кивнула:
– Ресурсов не хватало, поэтому и «Мелко» и «Бродвин» перешли на режим строгой экономии и поощряли рождаемость, чтобы увеличить военные силы. На каждом континенте было всего по одному городу, и они выглядели братьями-близнецами: представьте себе соты из одинаковых прямоугольных зданий высотой в полкилометра. Этими огромными домами, как посёлками, управляли домовые комитеты. Можно было родиться, жить, работать и умереть в одном и том же здании.
– Звучит угнетающе.
– И угнетало. В большинстве случаев, к началу войны люди уже успевают накопить хоть какое-то культурное наследие, произведения искусства. Помнят, что такое роскошь довоенных времен: сады, вещи, развлечения. Мы были этого лишены. Носили типовую одежду из некрашеной ткани. Настоящая еда – кусок мяса да какая-нибудь каша – полагалась всего один раз в день, в остальное время приходилось довольствоваться питательной пастой, – Клэр замялась, не зная, стоит ли откровенничать дальше. – В четырнадцать лет меня забрали от мамы.
– Что значит забрали?
Он снова наполнил её бокал и долил себе остатки вина.
– Решили, что моё место на военном заводе – за мной пришли солдаты и увели с собой. Я должна была жить в казарме, мне выделили там комнату. Отец к тому времени уже умер, а мама болела «метеоритным дождём». Шахтёры часто заражаются этим вирусом, первые симптомы – черные пятна на коже, похожие на ожоги. Откуда он берётся, неизвестно, эпидемии вспыхивают и угасают сами по себе. «Метеоритный дождь» неизлечим, он поражает нервную систему и медленно убивает человека – больной постепенно слабеет, теряет способность двигаться и в конце концов угасает. Помочь ничем нельзя, можно только ухаживать.
Она сделала глоток вина.
– Обычно в таких случаях дети моего возраста идут работать и сами заботятся о родителях, но мне такой возможности не дали. Хорошо, что домовой комитет не остался в стороне. Старейшина, Дорим Наги, сказал, что в его доме никто не умрёт медленной смертью в одиночестве. Старейшина имеет полномочия мирового судьи: регистрирует браки и разводы, решает гражданские дела; поэтому к его словам прислушались. Соседи сообща ухаживали за мамой. К концу войны из приписанных к дому трёх тысяч жителей осталось не больше семи сотен; и каждый день кто-нибудь заходил к маме покормить её, помыть и проследить, чтобы она не забыла принять болеутоляющее. Я перед ними в огромном долгу, и вряд ли смогу его вернуть когда-нибудь.
– Да уж, моя печальная история не идёт ни в какое сравнение с вашей, – заметил Вен.
Она пожала плечами:
– Больше рассказывать нечего. Каждый день я вставала, шла на работу, возвращалась домой, ложилась спать. И так четырнадцать лет. А потом совершенно неожиданно война закончилась. Мы даже и подумать не могли, что проиграем. Власти до последнего утверждали, что победа близко.
Вен явно испытывал неловкость. Он не знал, как выразить своё сочувствие, не обидев Клэр. У могучего Вентуро Эскана не получилось подобрать слова.
– Что ж, это всё в прошлом. Сейчас я здесь, пью розовое вино и наслаждаюсь хорошей компанией.
– И кушаете мясо, по-варварски приготовленное на древесных углях, – добавил он.
– Мне нравится здешняя еда, – призналась она. – Хотя мне часто приходится заказывать наобум, ведь я не знаю названий блюд.
– Новые Дельфы – кулинарная столица юга. Ну, или претендуют на это звание. Собственно, в Провинциях считается, что каждый должен уметь готовить, неважно, нравится ему это или нет.
– Правда?
– Правда-правда. Плохих кухарок тут высмеивают. – Вен наклонился поближе: – Знаете Мину, дочь Лайэнн? Вообще готовить не умеет. Её стряпню в рот не возьмёшь.
Клэр улыбнулась:
– Уверена, моя вышла бы не лучше. Иногда вкус здешней еды просто ошеломляет. Да и вся планета – сплошное потрясение: вещи, цвета, люди…
Он придвинулся ещё ближе:
– Вы самый дисциплинированный, прагматичный человек из всех, кого я знаю. Не встречал никого, кто сумел бы так быстро освоиться. Ничто не может выбить вас из седла. Будь вы психором, в бионете вам не нашлось бы равных.
Сказать ему? Он её не предаст. Может…
– С вами так легко, – продолжил Вен. – Ваш разум – само спокойствие. Каждый день мне приходится иметь дело с людьми, чьи мысли, как беспрестанный белый шум. А с вами я наконец могу расслабиться…
Клэр чуть не завопила от разочарования.
– Вы так хорошо меня понимаете. Хочу, чтобы вы знали, как высоко я вас ценю. Обещаю, больше вам не придётся подвергаться опасности по моей вине. Сегодня вы проявили большое мужество, поддержали меня. Не многие служащие поступили бы так. Я этого не забуду.
Служащая… Вот кто она на самом деле. Хватит обманывать себя.
– Я сказал что-то не то? – спросил Вентуро.
– Нет, что вы. Я просто только сейчас заметила, что уже поздно, мне пора домой.
Для него она всегда будет «бесшумно мыслящей» Клэр, и только. Её ценность лишь в этом. Она приняла дружелюбие и сочувствие за более глубокие чувства.
– Я провожу вас вниз.
Она встала:
– Нет, спасибо. Я знаю дорогу.
Вен тоже поднялся:
– И всё же позвольте мне.
Она повернулась, посмотрела ему в лицо.
