Арсеньевна повела меня в комнату мальчика.
Это была совсем крохотная комнатенка, буквально «два на три». Кроме железной кровати, допотопного письменного стола, заваленного книгами, и самодельной деревянной полки, здесь ничего не было.
– Вот, видите: всюду книги, даже на подоконнике, – вздыхала Полина Арсеньевна, – он все время читает, читает… Мне учителя говорят: радуйтесь, ваш мальчик одаренный! А чему тут радоваться? Он хочет учиться дальше, а на что ему учиться? И у кого жить в городе? У нас с деньгами не то что туго… Одним словом, сами видите, перебиваемся буквально хлебом и картошкой. Живем своим хозяйством: огород, куры, корова. Но молоко сами не пьем, продавать приходится, а то, что на огороде выращиваем, тем и живем. Я вот еще носки и варежки зимой вяжу и езжу в город продавать, а мама собирает куриный пух и делает подушки. Тоже продаем…
– Так я же за этим и приехала, – сказала я, возвращаясь вместе с хозяйкой к столу, – поговорить насчет наследства.
– Какого наследства? – округлила глаза Майя Егоровна.
– Простите, я вам не сказала… Не хотела вас сразу расстраивать…
Я опустила голову и замолчала.
– Господи, что случилось-то? – спросила Майя Егоровна.
– Понимаете, Арсений Аникеевич… Он умер…
– Ах!
Она приложила ладонь к губам. Мне пришлось все им рассказать, всю печальную историю академика, то, что мне было известно. Женщины выслушали меня молча.
– Господи! И почему он ко мне сюда не приехал?! – запричитала вдруг Майя Егоровна. – Я бы его приняла, я бы его кормила…
Она вдруг закрыла лицо руками и заплакала.
Я была поражена: при такой бедности эта женщина не отказывалась приютить у себя еще одного человека!
– Майя Егоровна, – выждав некоторое время, сказала я, – сейчас стоит вопрос о наследстве Арсения Аникеевича…
– Мы же не можем ни на что претендовать, – вздохнула Полина Арсеньевна, – официально мы ему не родственники.
– Ну, это не совсем так, – сказала я осторожно: все-таки обнадеживать людей раньше времени не стоит, еще неизвестно, как все получится с имуществом Артема. – Я могу разузнать, у меня есть знакомый юрист, но, кажется, и вам должно кое-что перепасть…
Я плела какую-то ахинею про юристов, нотариусов и наследство, поняв, что в делах юриспруденции эти женщины не особо сильны.
– И что вы от нас хотите? – все никак не могла понять моя тезка.
– Ваши паспортные данные, – я кивнула Полине Арсеньевне, – фамилию, имя, отчество, дату рождения…
– Почему именно мои? – удивилась она.
– Вы – дочь Арсения Аникеевича, это, кстати, в случае чего, может доказать генетическая экспертиза…
– Хорошо, я вам сейчас все напишу.
Через минуту мне вручили тетрадный лист, на котором было записано все, что я просила.
– Извините, мне пора ехать, – сказала я, вставая, – дела… в редакции ждут…
Женщины проводили меня до калитки.
– Телефона у вас нет? – спросила я Полину Арсеньевну на прощание.
Она посмотрела на меня как на шизофреничку в стадии обострения.
– Понятно, – кивнула я, – ну ничего, вы тут, в общем-то, недалеко от города…
– Счастливо вам! Спасибо, что приехали…
Я села в машину, и мы с Федором отправились домой. По дороге я рассказала ему, что моя встреча с бывшей пассией его деда прошла на высоком эмоциональном уровне, а заодно то, что узнала сейчас от женщин.
– Понимаешь, Федор, это очень хорошая трудолюбивая семья, а бабушка до сих пор вздыхает о своем любимом, от которого когда-то родила дочку. Да и мальчик этот, хоть и дальний тебе, но все-таки родственник. Я думаю, лучшей кандидатуры на роль наследника нам не найти.
– Согласен.
– Тогда я сегодня же подготовлю документы на продажу нашим бизнесменом всего своего имущества гражданке Прохоровой Полине Арсеньевне.
– Но для этого тебе нужны точные сведения о всех его активах.
– Они у меня есть.
Федор от удивления открыл рот:
– Полина, откуда?
– Тайны следствия.
Когда я уже подъезжала к городу, на моем мобильном заиграла мелодия с номера Алины. Я включила телефон.
– Алло?
– Полин, ну ты что!
– А что я?
– Я же тебя жду! Время – три…
И только тут я вспомнила, что обещала сегодня в три часа отвезти подругу на вокзал.
– О, черт! Алина, извини, я совсем замоталась… Сейчас подъеду!
Я прибавила газа и полетела в город на максимально большой скорости.
– Что случилось? – забеспокоился Федор.
– Надо срочно отвезти на вокзал одну мою подругу, а потом я отвезу тебя домой…
– Я и сам доеду. Вернее, сначала помогу проводить твою подругу, если ты не возражаешь.
– Это было бы очень кстати: у нее столько вещей!..
По дороге до Алинкиного дома я рассказывала Федору про мою неунывающую подругу и ее активную жизненную позицию.
Едва я позвонила в ее дверь, как она тут же открыла мне и набросилась на меня:
– Нет, ну сколько можно ждать?! Я вся изнервничалась! Ты же сказала, что помнишь… Теперь опоздаем…
В этот момент Алина заметила Федора. Ее женское начало моментально сработало: Нечаева замолчала, мгновенно преобразилась в девушку с ангельским характером и закончила свою обвинительную речь в мой адрес совершенно другим, нежным голоском:
– Ой, Полин, а я все жду, жду тебя… Здравствуйте! Меня Алина зовут…
Она стрельнула в моего спутника глазками.
– А я – Федор.
…Возле вагона Алина показала проводнице билет. Федор занес ее вещи в купе, потом вышел на улицу. Объявили отправление поезда.
Алина махнула рукой нам на прощание и вошла в вагон.
Поезд тронулся, я вздохнула с облегчением: успели… Алина уезжала в областной центр, откуда завтра утром полетит самолетом к своей маме в Италию…
Вечером мы с Артемом сидели в довольно дорогом ресторане. Я листала меню, собираясь сделать заказ. Я выбирала блюда подороже: экономить на себе я не люблю, тем более когда за меня платят другие.
– Ты что будешь? – спросил меня Артем, листая свое меню.
Я назвала несколько довольно дорогих блюд. Он поднял на меня изумленные глаза, в которых так и читалось: «Однако!..»
– Тебя что-то смущает? – ангельским голоском спросила я.
– Нет, ничего, все нормально… – поспешно ответил он.
