Маленькие домики террасами поднимались по склонам холмов, один над другим, — словом, на месте были все составляющие того, что рисовало воображение Уайклиффа еще в детстве при словах «приморский городок».
Он аккуратно срезал сало с бекона и откладывал его на край тарелки. Керси с любопытством наблюдал за его манипуляциями.
— Вы оставляете самое вкусное. Помню, бабушка любила мне внушать: «Ешь побольше жирка, мальчик, от него вся польза». И между прочим, она дожила до девяноста четырех.
Сам Керси находился в полном недоумении по поводу еды, загнанный в ловушку рецептов и диет, которые насоветовали его жене фанатики здорового образа жизни, он то и дело вспоминал аппетитные бабушкины поговорки.
— Она курила?
— Простите, что?
— Ваша бабушка… Она курила?
— Боже! Нет, конечно!
— Вот потому и прожила долго. — Мгновенно переключившись на расследование, Уайклифф без всякой связи продолжал: — Нам необходимо побеседовать с Эстер. Если кто и знает, какая муха укусила Джеймса Клемо, так это она. Кстати, вчера вечером я узнал, что пятнадцатилетней девочкой Эстер работала у Рулов вплоть до того, как ее удочерили Клемо.
— Это имеет для нас какое-то значение?
— Пока не знаю.
Многие любят завтракать именно в такое время, особенно супружеские пары с детьми. В ресторане стоял настоящий гвалт, и едва ли их разговор мог кто-нибудь подслушать. Однако они заметили, что некто осведомленный уже успел оповестить всех, кто именно сидит за столом у окна. Поэтому, когда метрдотель подошел и, склонившись к Уайклиффу, зашептал ему на ухо, все головы повернулись в их сторону.
— Извините за беспокойство, старший инспектор, но вас просят к телефону… Прошу вас пройти в мой кабинет, там будет спокойнее.
К девяти часам Уайклифф прибыл к карьеру вместе с Керси и сержантом Фоксом — экспертом- криминалистом. Внешность Фокса сильно портило почти полное отсутствие подбородка и карикатурный нос, как у Панча. Дело свое он знал, но его педантизм и самоуверенность раздражали Уайклиффа.
Патрульные полицейские из городского управления топтались в стороне, дожидаясь указаний. Еще один полицейский в надувной лодке подгребал поближе к трупу, с берега его действиями с помощью крика руководил судебный медик Хоскинг. Это был низенький рыжеволосый человечек с веснушками на лице и горячим темпераментом.
— Не надо ее трогать! Просто толкайте тело сюда, пока мы не сможем до него дотянуться, — и тут же, обернувшись к местным полицейским: — Да расстелите же этот кусок полиэтилена на траве, черт вас возьми!
Сквозь листву деревьев пробивались солнечные лучи, но вода поглощала свет почти без остатка, и только тело мертвой девушки контрастно выделялось на ее фоне.
— Угораздило же вертихвостку… — пробормотал себе под нос один из констеблей.
Камера фотографа щелкала и жужжала не переставая, пока тело вынимали из воды и укладывали на полиэтиленовую простыню.
Хильда Клемо. Уайклифф склонил голову и рассматривал ее бренные останки. Водоросли налипли на бледную кожу и запутались в волосах. Ее убили. Уайклиффу не нужно было медицинского заключения, чтобы понять это. Нет, никаких явных следов насильственной смерти он не видел, но как еще тело несчастной девчонки могло обнаженным оказаться в затопленной водой старой каменоломне?
К нему обратился врач:
— Мне говорили, что в понедельник здесь работал ваш водолаз.
На это отозвался тот полицейский, который только что правил резиновой лодкой:
— Здесь нырял я, сэр. Но тогда ее здесь не было.
— Если это не так, то тебе не поздоровится, приятель, — жестко заметил Керси.
— Скорее всего, он прав, — сказал Хоскинг, уже занявшийся осмотром трупа. — В воде она пробыла недолго. Фрэнкс сможет определить точнее, но, на мой взгляд, менее двенадцати часов.
Полиция расставила своих людей на всех подходах к карьеру, и уже велся опрос всех, кто жил в округе: Рулов, Иннесов, Мойлов и всех постояльцев кемпинга, ночевавших в палатках и передвижных домиках у самого леса. Быть может, они слышали или заметили что-нибудь необычное? Где находились они сами после наступления темноты? Известно, что Джеймс Клемо добрался ночью от своего дома до фермы, — видел ли его кто-нибудь?
Хоскинг продолжал толковать о своем:
— Как вы можете убедиться, ей были причинены множественные телесные повреждения, в частности — переломы конечностей. Однако, по моему мнению, почти все травмы нанесены ей post mortem.
— Что значит, почти все?
— Знаете, я не волшебник и даже не паталогоанатом. За точными сведениями вам придется обратиться к Фрэнксу. — Он окинул взглядом отвесную скалу, возвышавшуюся над залитой водой каменоломней. По всей поверхности скалы образовались плодородные уступы, где успели пустить корни молодые платаны и ясени. Только в одном месте не было никакой растительности и лишь торчали острые каменные обломки.
— По всей видимости, ее сбросили именно оттуда, — заметил Хоскинг. — А теперь посмотрите на это.
Он указал на темные пятна на шее девушки по обе стороны от гортани.
— Вы считаете, что ее задушили? — спросил Уайклифф.
— Нет, едва ли, хотя отметины интересные.
После этого врач занялся изучением неглубоких порезов и царапин на лице и конечностях, неизвестного происхождения пятен внизу живота. Когда же он раздвинул волосы у самой макушки, на черепе стала видна глубокая серповидная вмятина с распухшими краями. Хотя тело побывало в воде, у корней волос сохранились остатки запекшейся крови.
Фотограф последовательно фиксировал каждый этап осмотра трупа. Хильда Клемо поступила теперь в полное распоряжение экспертов-криминалистов.
— Что вы думаете об этой ране на голове? — спросил Уайклифф.
— Здесь тоже последнее слово не за мной, но я не вижу ничего другого, что могло бы стать причиной ее смерти. Вообще говоря, чем скорее вы доставите ее в морг и передадите Фрэнксу, тем быстрее получите ответы на свои вопросы. Транспорт для перевозки уже прибыл?
Едва он это произнес, как появились двое с носилками и специальным мешком для трупа.
— Проще донести ее до нашего фургона, чем подогнать его сюда, — заявил один из них.
Хильду запаковали в пластик и унесли. Сержант следовал по пятам за носилками, ибо служебная инструкция велела фиксировать в протоколе абсолютно все.
Едва ли кому-нибудь известная за пределами родного городка, эта школьница становилась теперь объектом профессионального интереса многих десятков, если не сотен, людей. Для них единственной причиной для знакомства с ней окажется необходимость установить личность человека, который ее убил, и усадить его на скамью подсудимых. После этого они начисто о ней забудут. Как только убийцу поймают, все внимание сосредоточится на нем, а кульминация мелодрамы наступит в зале суда, где в роли «звезды» выступит именно преступник.
По временам Уайклиффу все это представлялось весьма странным механизмом, в котором сам он был лишь маленьким винтиком. Впрочем, разве могло быть иначе?
Расследование убийства с этого момента потечет установленным порядком. На стол главного судебно-медицинского эксперта ляжет рапорт, тот возьмет бланк ордера на проведение вскрытия и впишет в него имя доктора Фрэнкса, патологоанатома. Этот ордер будет доставлен Фрэнксу специально выделенным для этого полисменом. Тело Хильды Клемо будет в этот промежуток времени находиться в морозильном боксе морга, дожидаясь тех поистине кощунственных манипуляций, которым подвергнут его
