Хильду я не видела.
И все, положила трубку.
— Стерва! — сказал Клемо и поднялся. — Пойду искать.
— Если ты действительно так волнуешься, то оставайся лучше у телефона. Я отправлюсь на поиски с Элис и Берти. Он на машине объедет округу, а мы до темноты пройдем по всем тропинкам.
После некоторого колебания Клемо согласился.
— Ты, Эстер, верно, считаешь, что я зря шум поднимаю, но мне действительно тревожно за Хильду.
Эстер пожала плечами.
— Хильда не из тех девочек, что могут попасть в беду. Она вполне способна за себя постоять.
— А вдруг она просто боится возвращаться домой?
— Боится? Кого, тебя?! Вот насмешил!
Но ближе к одиннадцати он, не в силах больше ждать, позвонил в полицию.
В наши дни лишь в очень немногих участках полицейские дежурят по ночам, и потому разговаривать Джеймсу пришлось с городским управлением. А ведь еще совсем недавно можно было запросто звякнуть своему участковому, которого ты знал по имени, поболтать с его женой…
— Сколько лет вашей дочери, сэр?
— Семнадцать, — сказал он виновато. Чертова Эстер!
— В наше время гулять до одиннадцати это не очень поздно для молоденькой девушки, сэр. У вас есть особые причины для беспокойства?
Ну, это уже слишком!
— Да, вот именно, особые причины! — рявкнул Джеймс в трубку, но тут же умерил свой пыл. — Извините, немного перенервничал.
Через пару минут разговора в подобном тоне ему пообещали прислать патрульную машину.
— В течение получаса, сэр. Сообщите все детали нашему сотруднику… Хотя я не стал бы так переживать. В большинстве случаев объяснение самое простое.
Клемо дожидался на пороге дома. Ночь выдалась тихая и ясная. Ему были видны огни городка и тускло светящееся море вдали. Две машины въехали на стоянку кемпинга. Окна большинства домиков на колесах были уже темны — любители такого отдыха спать ложатся рано. Зато в нескольких палатках на верхней площадке сквозь голубое, зеленое или оранжевое полотно мутно просвечивали лампы. Ему показалось, что ждал он долго, но на самом деле прошло всего минут двадцать, и он увидел синий маячок полицейской машины, свернувшей в его сторону с шоссе.
Один из двух патрульных остался в машине на связи, а второй проследовал за Клемо в гостиную, редко посещаемую и пропахшую сыростью. Туда же сразу явилась Элис.
— Я — констебль Бакстер. Что там у вас с дочерью, сэр?
Клемо принялся рассказывать, а полицейский слушал; старый служака, он успел повидать на своем веку достаточно человеческой жадности, похоти и прочих пороков. Незамужняя семнадцатилетняя девчонка беременна? Подумаешь, большое дело!
— А с этим молодым человеком — Ральфом Мартином… Вы с ним разговаривали?
— С ним разговаривала я, — вмешалась Элис. — Он очень встревожен и сегодня весь вечер не слезал с велосипеда, искал ее.
— Он сообщил, из-за чего они поссорились?
— Ральф рассердился, когда Хильда сказала, что собирается сделать аборт. Ему бы хотелось жениться на ней и сохранить ребенка.
Констебль Бакстер делал пометки. Блокноты полицейских могли бы послужить неисчерпаемым источником сюжетов для литераторов.
— Стало быть, он и не пытается отрицать свою причастность?
— Пусть только попробует! — воскликнул Клемо. — Моя дочь — порядочная девушка.
— Разумеется, сэр! Мне в любом случае придется поговорить с парнем самому, но некоторые вещи хорошо знать заранее. Значит, баркас причалил в Хейвене, чтобы его пассажиры могли попить чаю, и ваша дочь ушла, сказав, что доберется домой на автобусе…
— Но она не вернулась! — Клемо сделал особое ударение на частице «не». — Надеюсь, вы понимаете, что нам известна только одна версия, его собственная.
— Однако это все, чем мы на данный момент располагаем. Но не сомневайтесь: Мартина-младшего мы допросим, и нас ему не одурачить.
— А как насчет того, чтобы организовать ее поиски?
Полицейский посмотрел в темноту за окном.
— Имеет ли это сейчас смысл, сэр? Если она не вернется домой до рассвета, мы сразу же возьмемся за дело. Кстати, если бы она пошла от Хейвена пешком, то как, по-вашему, каким путем?
Ответила Элис:
— Так сразу не скажешь. Если ей хотелось поразмыслить дорогой, она могла отправиться тропкой вдоль берега, хотя это и кружной маршрут. Гораздо ближе по полям мимо Трегеллеса, фермы моей тетушки. Их земля граничит с нашей повыше, вдоль долины.
— Трегеллес… — могло показаться, что полисмен повторил это название с несколько странной интонацией. — Вы созванивались со своей тетей?
— Да, но Хильды она не видела. Сегодня вечером мы вдвоем обошли тропинки, которыми она могла воспользоваться, а мой муж обследовал на машине проселочные дороги.
Полицейский кивнул.
— Вы сделали все, что могли. Теперь постарайтесь успокоиться. Утром мы приступим к организованным поискам… То есть если будет необходимость. Опросим жителей Хейвена, которые могли ее видеть, побеседуем с пассажирами баркаса — может, кто что слышал. По местному радио передадим объявление о розыске. Само собой, поставим в известность береговую охрану и всех наших людей… А сейчас мне нужны от вас приметы Хильды, во что она была одета и, по возможности, недавняя фотография.
Черные мраморные часы на каминной полке пробили четверть первого.
Чарли Мартин и его семья жили в небольшом, похожем на куб доме, стоявшем чуть повыше портовых зданий. Когда в дверь позвонил полицейский, Чарли откинул занавеску в окне второго этажа и выглянул наружу.
— Что такое?
— Полиция.
— Вижу, что полиция. Чего вам надо?
— Поговорить с вашим сыном Ральфом.
Возражений не последовало. Минуту или две спустя Чарли, натянувший брюки прямо поверх пижамы, провел констебля Бакстера в гостиную.
— Парень сейчас спустится. Он совершенно измотан.
Чарли втиснул свое грузное тело в жалобно скрипнувшее плетеное кресло.
— Вы, конечно, по поводу девчонки. Он собирался искать ее всю ночь, да я запретил ему и думать об этом. Напрасная трата времени!
Явился Ральф, он выглядел издерганным и усталым и уселся в кресло рядом с отцом.
— У меня буквально пара вопросов. Скажите, вы поссорились с Хильдой во время морской прогулки сегодня днем?
— Да, это я виноват. Повел себя как дурак, — голос его дрогнул.
— Ничего подобного! — вмешался в беседу Чарли. — Просто мальчик не хотел, чтобы от его ребенка — моего внука! — избавились, как от паршивого котенка.
— Мне нужно было дать Хильде время все хорошенько обдумать. Зря я затеял этот разговор на глазах у посторонних.
Стены небольшой комнаты почти сплошь покрывали фотографии в рамках, на которых примерно в равных долях были представлены катера и члены семейства. Самое почетное место отводилось
