— Разве дневной свет не держит тебя в плену?
— Ты всегда завидовала мне на этот счет. У тебя никогда так не получалось.
— Так же, как и у тебя никогда не получалось поднять истинно мертвых.
— Так же, как и у тебя никогда не получалось призвать ветер к твоей руке.
— У нас обоих были наши войска рабов, Отец Дня.
— У тебя были неуклюжие орды, а у меня была армия джиннов. У меня снова будет моя армия, но у тебя — нет. — Его голос стал тихим, и немного злым.
Я хотела спросить, джинны означало джиннов из сказок, но я не настолько хотела знать ответ, чтобы он оборачивался ко мне.
В ее голосе появились первые признаки страха.
— Ты помешаешь мне спасти себя?
— О, да, моя любовь, помешаю.
— Мы оба любили власть больше, чем все остальное. От нанесения первого удара тебя удержало не чувство, моя любовь, — и она заставила нежность звучать, как оскорбление.
Он поднял руки и произнес слова, которых я не поняла, но волосы встали у меня на руках дыбом, словно часть моего мозга, которую я больше не могла понимать, точно знала, что они означают.
Он коснулся кольца на пальце.
— Ты произносишь слова, но работать их заставляет кольцо. Ты еще не достаточно силен, чтобы командовать ими без него, — сказала она.
— Пока нет, но благодаря твоим планам, скоро буду. — Он снова произнес странные слова, и мое тело дрожало от них.
— Они почти здесь.
На минуту я подумала, что она имела в виду джиннов, и тогда я почувствовала, как она смотрит назад, как будто там было невидимое окно, из которого доносился ее голос. У меня была секунда, чтобы разглядеть тонкую, темную девушку, а затем ветер ударил ее. Ветер состоял из лезвий, как серебряный вихрь, он окружил ее и разрезал на куски.
Она закричала:
— Некромант, не верь ему! — Затем она исчезла, вместе с лезвиями. Я почувствовала сотрясение от взрыва, словно мое тело было комнатой, в которой произошел взрыв. Я упала на колени от резкой, жгучей боли.
— Они использовали современные взрывчатые вещества. Она умерла, — и он торжествовал. Ветер из лезвий утих, словно его никогда и не было, но я увидела другую крупную фигуру позади него. Их было двое. Были ли они джинами? Если это было так, они не имели ничего общего с комиксами, за исключением того, что кольцо на его пальце помогало ему управлять ими. Они были прямо как из старых детских рассказов.
Он повернулся ко мне с улыбкой, но это была нехорошая улыбка. Так улыбалась бы змея, если бы могла, перед тем как съесть мышь.
Я решила, что я ничего не потеряю, если спрошу.
— Полицейского убили джины, не так ли?
— Да, мой дневной слуга обладает некоторыми моими способностями через вампирские метки.
— Он просто берет кольцо, — сказала я.
— Нет, кольцо всегда остается со мной.
— Если бы у тебя не было кольца, они бы восстали против тебя?
— Они рабы. Рабов всегда возмущают цепи.
— Я собираюсь прервать сейчас сон, и проснуться, — сказала я, и постаралась, чтобы мой голос звучал также уверенно, как я себя ощущала.
Он засмеялся, и это был хороший смех, но по сравнению со смехом Жан-Клода он был необычным. Снова, будто читая мои мысли, он сказал:
— Линия Бель Морт владеет силами, которыми ни она, ни я, не обладали. Бель была чем-то новым. Все остальные происходят от нас, кроме нее и Дракона. Начнем с того, что она никогда не была человеком, так что она всегда отличалась от нас.
— Так ты не из линии силы Бель, — сказала я.
— Я над линиями, но прошло столько времени с тех пор, как я рассказывал кому-то правду.
— Звучит одиноко, — сказала я.
— Возможно, но ко мне возвращаются мои слуги, и моя магия.
— Поздравляю! Теперь я могу уйти, пожалуйста? — Я ненавидела добавлять «пожалуйста», но если это помогло бы мне убраться отсюда к чертовой матери, я бы сказала что-то и похуже.
— Мать Тьма всегда была хорошим стратегом. Вот почему она победила меня. Это хороший план.
— Какой план? — Спросила я.
— Ты питаешься на тиграх всех цветов, а вампир перекачивает силу. Этой силы хватило бы, чтобы спасти ее, и ее хватит и на то, чтобы вернуть меня к моей бывшей славе.
— В клане Макса не хватает тигров двух цветов. Тебе нужен желтый и красный, — сказала я.
— Ты видела афиши, Анита, в Вегасе выступает красный тигр. Он был отдан в аренду клану Макса в этом году.
— Но Макс не владеет им.
— Я призываю не только тех тигров, которые принадлежат Максу, Анита. У меня было много имен, но одно из них — Отец Тигров. Я призову их в твою комнату, и ты, и они, сделаете то, что я хочу.
— Тебе все еще не хватает желтого, — сказала я, преодолевая пульс, который пытался подняться по моему горлу.
— Неужели ты не понимаешь, Анита? Желтый тигр — это ты. Тебя ударил желтый тигр.
— Но после этого становятся выжившими, а не чистокровными. Я могу превратиться в обычного тигра?
— Нет, Анита, не можешь. Как ты думаешь, начинались кланы? Ты на самом деле веришь рассказам о скрещивании тигра с людьми и потомстве? Нет, это сказки. Все они пережили различные штаммы тигра. Они убедили себя, что они лучше, потому что они чистопородные, но они забыли о своей собственной правде. Они были когда-то такими же, как ты, больше ничего. Они ощущают запах золотого тигра в тебе, Анита. Золотой клан управлял ими всеми когда-то, и они до сих пор подчиняются власти. Если бы ты не была настоящим золотым тигром, они бы не реагировали на тебя так, как они реагируют.
— Нет, — сказала я.
— Мне не нужен ребенок от тебя, по сути, это бы все только осложнило, поэтому мы сделаем быстрее. Мне просто нужно, чтобы ты кормилась на них и принесла все линии в их силы. Для этого нужно полностью накормить силы Бель Морт.
— Ты не собираешься дать мне возможность сотрудничать с тобой? — Спросила я.
— Зачем мне это делать? Я вижу свою смерть в твоем уме, Анита. К счастью для тебя, ты мне нужна живой. Теперь, корми меня силой, которая когда-то была моей, пока тьма не лишила меня всего.
Я прокричала ему:
— Нет! — Тогда ничего не осталось, кроме тьмы, и на этот раз в черноте не было никакого голоса, там не было ничего.
Глава 69
Я проснулась в сумраке спальни, зажатая между теплыми телами. Я подумала, что я дома, между Натаниэлем и Микой. Я удовлетворенно вздохнула и прижалась крепче к Мике, потянув Натаниэля ближе к себе спереди. Так мы обычно спали, но мужчина позади меня был слишком высоким для Микки, и просто было ощущение чего-то неправильного. Мужчина в моих руках был слишком коротким, и у него не было мышц или очертаний Натаниэла.
