Ривасов.
— Сорайя, ты не так поняла, — покраснела принцесса. — Я не возлюбленная Вирджила.
Сорайя хотела ответить, но тут старший сын Арто, которому исполнился двадцать один год, постучал вилкой о бокал, привлекая внимание сидящих за столом, и начал рассказывать о бое молодых быков, который состоялся на ранчо его друга. Не успел он закончить, как остальные дети опять стали взахлеб рассказывать о своих приключениях.
Вирджил дождался подходящего момента и встал из-за стола.
— Мне очень жаль, но нам пора уезжать.
Все семейство, включая и маленького Рамона, громко запротестовало, умоляя Вирджила остаться еще на несколько дней или хотя бы провести здесь ночь. Они продолжали упрашивать его и когда во двор привели оседланного жеребца и маленькую лошадку из конюшни Ривасов.
Все высыпали во двор, чтобы проводить Вирджила и его спутницу. Пожимая руки хозяевам и детям, Вирджил пообещал при первой же возможности вернуть лошадь Ривасам.
— Не нужно, приятель, — ответил дон Амондо и повернулся к принцессе: — Это мой подарок сеньорите Эве.
Она хотела возразить, но Вирджил опередил ее:
— Сеньорита приедет на ней, когда захочет посетить ваше ранчо.
— Вирджил прав, — ответила принцесса, поблагодарив дона Амондо за подарок. — Обещаю, что в Тьерра-дель-Энканто я приеду на этой лошади! — Марлена грустно улыбнулась, зная, что никогда не посетит это ранчо в горах и не увидит больше дружную семью Ривас.
Наконец Вирджил и принцесса попрощались со всеми. Она уже сидела на лошади, а Вирджил все еще обнимал маленького Рамона. Он ласково взъерошил мальчугану волосы. Тот крепко обхватил Вирджила за ногу.
— Ты должен отпустить меня, Рамон, — ласково проговорил Вирджил. — Но я обещаю, что скоро приеду навестить тебя.
Малыш нехотя отпустил рейнджера, и в его больших черных глазах заблестели слезы. Донья Соледад обняла сына за плечи, и Рамон уткнулся личиком в пышные юбки матери.
Семья Ривасов еще долго стояла под палящим солнцем и махала всадникам, ехавшим по посыпанной гравием дороге.
Глава 37
Грунтовая дорога кончилась. Они миновали ворота Тьерра-дель-Энканто, повернули на юг и скоро добрались до пологих склонов горного хребта. Солнце уже поднялось высоко и палило немилосердно.
Принцесса, поглядывая на молчаливого Вирджила, вспоминала о том, как этот суровый техасец с отеческой нежностью обнимал маленького Рамона. Вирджил приоткрылся ей с другой стороны, о которой она до сих пор и не подозревала. Оказывается, он мог быть ласковым и добрым и, похоже, очень любил детей.
С ней он никогда не был таким. Даже когда они занимались любовью, как бы чудесно им ни было вместе, она с горечью сознавала, что он не желал раскрываться до конца. Он с радостью отдавал ей свое тело, но что творится в его душе, она до сих пор не могла угадать.
Принцесса ощутила неясное томление в груди. Ее охватила волна нежности к нему. Возможно, это было глупо, но ей неожиданно захотелось проявить заботу о Вирджиле, доставить радость ему, а не себе, перестать в конце концов быть избалованным ребенком и начать вести себя так, как нежная и заботливая донья Соледад со своими детьми и мужем.
Принцесса впервые увидела здесь, в Техасе, как живут американцы, самые обычные люди. Такие, как добрые монахини в монастыре Клаудкрофта, как семья Ривас, как Вирджил Блэк.
Она снова посмотрела на него. Что-то сильно его тревожило, лицо его выдавало напряженную работу мысли. Ей захотелось разгладить суровые морщины на его лице, заставить его смеяться так, как он смеялся у Ривасов. Хотелось заглянуть в эти голубые глаза и увидеть там нежность и любовь, которые светились в них, когда он брал на руки маленького Рамона.
Три долгих часа они ехали на юго-запад. Солнце стояло над головой, небо было безоблачным, сухой, горячий воздух затруднял дыхание.
Вирджил знал, что принцесса устала, но не хотел останавливаться. Он боялся того, что может случиться. Боялся, что не сможет удержаться, если она снова окажется рядом с ним. Он бы не волновался, если бы физическое наслаждение, которое они испытывали, затрагивало только его тело, как было раньше. Но теперь все изменилось. По какой-то причине он не мог забыть о ней. И это злило его.
Он быстро забывал женщин, с которыми спал. Для него они всегда были временным развлечением, и он без сожаления расставался с ними.
Но эта рыжеволосая красавица, на его беду, пробудила в нем такие чувства, о которых он раньше и не догадывался, и это совсем не нравилось Вирджилу. Достаточно было взглянуть на нее, и он готов был завыть от ревности, представляя себе всех мужчин, которые спали с ней до него. Но почему это должно его волновать? И почему ему так хочется защитить ее? И почему у него сжимается сердце от боли, когда она нежно улыбается ему?
Вирджил закрыл воспаленные глаза. Он устал, и мысли путались у него в голове. Видно, все дело в этом.
Ему и в голову не приходило, что он впервые в жизни влюбился.
Но эта мысль появилась у принцессы. Когда они молча ехали рядом, она поняла, что они полюбили друг друга, не думая, правильно это или нет, глупо или мудро. Она полюбила этого человека, и сердце подсказывало ей, что он тоже влюбился в нее.
Но он еще не знал об этом. И она понятия не имела, чем все это может закончиться. Она знала только, что любит этого большого, смуглого, красивого техасца и начинает любить эту горячую, выжженную, но необычайно красивую землю, которую он называл своим домом. Она сделает все для того, чтобы доказать ему свою любовь.
Приняв такое решение, принцесса, повеселев, взглянула на Вирджила. Он дремал в седле под палящим техасским солнцем. Наверное, его измучила эта длинная страстная ночь любви.
— Вирджил! — окликнула его принцесса.
Он вздрогнул, натянул поводья и быстро огляделся. Она улыбнулась.
— Мы не могли бы остановиться и немного отдохнуть? Мне жарко, и ты тоже, наверное, устал.
Он неохотно кивнул.
— В полумиле отсюда у подножия гор есть пещера, где мы сможем переждать, пока солнце не начнет садиться.
— Нам обоим нужно поспать, — сказала она.
Но когда они добрались до прохладной пещеры, они снова занялись любовью. Ласкали друг друга и нежно шептали слова любви. Достигнув пика наслаждения, они умиротворенно лежали в объятиях друг друга, счастливые и довольные. Марлена с любопытством осмотрела их временное убежище.
Это была просторная полутемная пещера почти квадратной формы. Огромные камни, оставленные здесь природой, напоминали лавки, симметрично расставленные у стен. А в дальнем конце над гладким полом вырастала большая глыба, похожая наложе. Сквозь трещины в стенах проникал неяркий свет, который вполне можно было принять за огонь факелов.
— Эта пещера так… совершенна. У нее должно быть название, — восхищенно прошептала она.
— Оно есть, — ответил Вирджил.
— Правда? И какое?
— «Спальня невесты».
Они проспали весь этот долгий жаркий день.
Вирджил открыл глаза и посмотрел на красивую обнаженную женщину, которая спала на его руке. Ему вдруг захотелось запомнить ее всю, и он не спеша разглядывал ее, начиная от красивых дугообразных бровей и кончая маленькой родинкой на левой ноге.
Потом он разбудил ее поцелуем и спросил, не желает ли она принять чудесную, бодрящую ванну.
— Ты дразнишь меня, — ответила принцесса, зевая. Он поцеловал ее в живот.
