катастрофой.
— Иногда судьба меняет наши планы, — сочувственно вздохнул доктор.
— Доктор, дело в том, что дом Ротшильда уже назначил даты балов, встреч, благотворительных вечеров и…
— Я знаю, — перебил его Хондрик, — но должен вас предупредить, что, если принцесса не будет соблюдать покой и диету, желтуха может убить ее, — сурово заключил он.
Баронесса Ричтоффен всхлипнула, и доктор Хондрик ободряюще похлопал ее по плечу:
— Не волнуйтесь. Мы не допустим, чтобы с ее высочеством что-нибудь случилось. — Он улыбнулся. — Пойдите к своей госпоже и постарайтесь утешить ее. Сейчас ей это крайне необходимо.
Баронесса согласно кивнула и поспешила в королевское купе, плотно закрыв за собой дверь.
— Как это ни печально, но турне не может продолжаться, — сказал доктор Монтильону.
Управляющий потер подбородок и задумчиво ответил:
— Кажется, я знаю, как выйти из этого трудного положения… — Он умолк, его глаза вспыхнули, а уголки губ раздвинулись в улыбке. — У меня есть план! — пояснил он озадаченному доктору.
— План?
— Я прикажу машинисту изменить наш маршрут! Вместо того чтобы направиться прямо в Форт-Уэрт, мы отвезем принцессу в Клаудкрофт, что в Нью-Мексико. Это отдаленная горная деревушка, расположенная среди сосен в сотне миль отсюда.
— Но зачем?
Покачав седой головой, Монтильон перебил его:
— В Клаудкрофте находится аббатство бенедиктинцев, на территории которого построена небольшая гостиница. Разве вам не кажется, что это превосходное место, где принцесса сможет поправиться в уединении и втайне от всех? — взволнованно воскликнул Монтильон. — Но я прошу вас, доктор, никому не говорить об этом.
— Но как мы сможем сохранить все в тайне? — изумленно спросил Хондрик. — Ведь все даты уже расписаны, и техасцы захотят увидеть принцессу.
— Они ее и увидят, — пообещал слуга.
— Но ведь она больна! — возмутился доктор.
— Путешествие и встречи пройдут строго по графику, — загадочно произнес Монтильон. — Положитесь на меня.
Глава 6
— Я уверен, у нас все получится! — торжественно заявил Монтильон, обращаясь к рыжеволосой певице, одетой в легкий пеньюар.
— Но почему я? — спросила она, зевая.
Было уже далеко за полдень, но рыжая певица еще спала, когда Монтильон появился в полупустом салуне и спросил у бармена, может ли он нанести короткий визит Королеве «Серебряного доллара». Когда ему сказали, что она отдыхает и ее нельзя беспокоить, он спокойно ответил, что подождет. И он ждал.
Наконец в половине третьего на втором этаже широко распахнулась дверь и капризный женский голос произнес:
— Где мой завтрак?
— Не волнуйтесь, уже подают, — ответил бармен.
Монтильон быстро поднялся по лестнице за молоденькой служанкой, которая несла накрытый салфеткой поднос с завтраком. Возле двери певицы он взял у нее поднос и улыбнулся:
— Я сам отнесу ей завтрак.
Девушка облегченно вздохнула, обрадовавшись, что не придется терпеть капризы певицы, которая была просто невыносимой, пока не выпьет чашку кофе. Она быстро вручила поднос Монтильону и торопливо убежала. Управляющий принцессы постучал в дверь, держа поднос затянутой в перчатку рукой.
— Открыто. Входите.
Монтильон вошел в богато убранную комнату и огляделся. Шторы были плотно задернуты от жаркого июльского солнца, и ему понадобилось некоторое время, чтобы освоиться с полумраком.
— Кто вы, черт побери? — услышал он мелодичный женский голос.
Монтильон повернулся на звук и увидел молодую хорошенькую женщину, сидевшую за туалетным столиком. На ней был полупрозрачный пеньюар, полы которого распахнулись, открывая взгляду Монтильона длинные стройные ноги.
Она посмотрела на него и, решив, вероятно, что это новый слуга, махнула рукой.
— Ну, чего вы ждете? Налейте мне кофе! Улыбнувшись, он охотно исполнил ее просьбу. Потом, пока певица мрачно пила утренний черный кофе, он представился и торопливо изложил причину своего визита. Ее глаза округлились от изумления.
Когда он пояснил, что ей всего лишь придется сыграть роль принцессы, которая будет отсутствовать две или три недели, она удивилась:
— Но почему я?
Монтильон с улыбкой протянул ей небольшой портрет.
— Как видите, вы очень похожи на принцессу и говорите по-английски с легким акцентом.
Не давая певице возразить, он быстро разъяснил ей суть дела:
— Вам придется просто занять место принцессы Марлены во время ее турне по Техасу. Конечно, вы будете щедро вознаграждены, и вся королевская свита будет к вашим услугам. Я постоянно буду находиться рядом с вами, так что ни у кого в Техасе не возникнет и тени подозрения, что перед ними не настоящая принцесса из Харц-Кобурга.
Королева «Серебряного доллара» стянула полы халата на коленях и спросила:
— А как насчет одежды? У меня есть театральные платья, но…
— У вас почти такая же фигура, как и у принцессы. — Монтильон умолк, внимательно разглядывая ее. — Ну, может быть, вы весите немного больше. Парадные наряды ее высочества, возможно, будут вам слегка тесноваты, но королевский портной что-нибудь придумает.
— Полагаю, я не должна никому рассказывать об этом?
— Ни в коем случае! Она нахмурилась:
— Только одному человеку. Это мужчина, который мне…
— Абсолютно никому!
— Абсолютно никому, — покорно повторила она. Королеву «Серебряного доллара» мучили сомнения. «А как же Роберт? Ведь он не узнает, что со мной произошло. Он будет беспокоиться. А будет ли? Сколько времени прошло с тех пор, как я последний раз его видела? Две недели? Три? Господи, да он просто самонадеянный наглец! Он уверен, что я принадлежу ему душой и телом и даже не взгляну на другого мужчину. Но он глубоко заблуждается. Я могла бы не просто взглянуть на другого мужчину, а пойти гораздо дальше, если бы этот огромный красавец рейнджер не заснул в моей постели. И все это по вине Роберта! Он считает, что я должна терпеливо ждать, пока он появится в салуне, и выполнять все его желания и прихоти. Ну, что ж, этого напыщенного английского кота ждет сюрприз!»
Сверкнув зелеными глазищами, она повернулась к Монтильону:
— Вы и вправду думаете, что мы можем одурачить всех этих…
— Но ведь вы же актриса! — парировал Монтильон. Девушка заглотнула наживку.
— Одна из лучших! — гордо заявила она.
Стоило ей чуть-чуть выпить, как она начинала хвастать, что ее матерью была Лола Монтес, одна из самых известных актрис, а отцом — какой-то богатый европейский аристократ. И разве ежегодные анонимные переводы не подтверждали ее слова?
Монтильон внимательно разглядывал миловидную молодую женщину, ее рыжие волосы, изумрудно- зеленые глаза, маленькие, но слегка оттопыренные уши.
— Я в этом не сомневался и даю вам шанс доказать это.
— Хорошо, Монти, я согласна! — Она протянула ему руку. — Меня зовут Роберта Энн, но вы можете звать меня Робби, или Рыжая, или Королева.
Монтильон склонился к ее руке и, поцеловав пальчики, покачал седой головой:
