Белокожее от природы лицо Олив стало бледнее мела.
– О Боже! – Она попятилась от них. – О Боже! – Она схватилась за живот. – Мне плохо. Меня сейчас стошнит.
Джоанна шагнула к девушке и помогла ей сесть на низкую скамейку.
– Опусти голову вниз, вот так и сделай несколько глубоких вдохов.
– Я не хотела, – простонала Олив, опустив голову на дрожащие руки. – Он сказал, что другого способа нет.
– Мы знаем, Олив. – Джоанна похлопала ее по спине. – Он втянул тебя в это дело. Это не освобождает тебя от ответственности, но поможет, когда тебя будут судить. Возможно, ты получишь несколько ударов плетью, но, уверена, тебя не повесят, учитывая, что…
– Повесят! – ахнула Олив, глядя на них полными слез глазами. – Я не знала, что за это могут повесить… О Боже, Боже! Я не хотела. Но он сказал, что, если у меня будет ребенок, он не сможет жениться на мне из-за позора.
Джоанна бросила взгляд на своих спутников, выглядевших такими же ошарашенными, как и она сама. Кто-то постучал в дверь и крикнул:
– Эй, вы не продадите мне эликсир…
– Нет! – гаркнул Найл.
Джоанна опустилась на колени рядом с девушкой, которая раскачивалась взад и вперед, заливаясь слезами.
– Ты ждешь ребенка?
Олив прижала ладонь к губам и зажмурилась. Ее восковое яйцо покрылось испариной.
– Ты беременна от Рольфа Лефевра? – спросил Найл.
– Это потому вы хотите арестовать меня? – хрипло спросила Олив. – Потому что я хотела… избавиться от ребенка?
Джоанна, Грэм и помощник шерифа переглянулись. Снова раздался стук в дверь.
– Могу я… – послышалось снаружи.
– Нет! – отозвались все трое хором.
– Олив, – сказала Джоанна, – расскажи нам, что случилось. С самого начала. Ты и Рольф Лефевр… – подсказала она.
– Да, – всхлипнула Олив, вытирая нос.
– И давно?
– С Рождества. Примерно с того времени, как его жена захворала. Он… заметил меня, когда я стала приносить ей лекарство.
– Он соблазнил тебя? – мягко спросила Джоанна. Олив закрыла глаза и кивнула.
– Вначале я… пыталась противиться ему, потому что он был женат… а еще потому, что я была влюблена в Деймиана. И я не могла представить себе, что человек, подобный ему, мог что-то найти в такой, как я. Он мастер гильдии, богатый, красивый и одевается так нарядно. Но Рольф не оставлял своих попыток. Он говорил, что любит меня, нуждается во мне. Его жене становилось все хуже из-за разлива желчи. Он сказал, что все идет к тому, что она умрет, и он женится на мне, когда все закончится. – Олив покачала головой. – Я позволила ему вольности с собой. А теперь я его люблю, у меня в животе растет его ребенок, и моя жизнь погублена.
– Я что-то не понял, – сказал Грэм. – Он говорил, что не сможет жениться на тебе, если ты родишь ребенка?
Олив кивнула, уставившись на влажный платок, который крутила в руках.
– Потому что я стану падшей женщиной. Мужчина с положением не может жениться на девушке, которая родила внебрачного ребенка, даже если это его ребенок. Он заставил меня пообещать, что я избавлюсь от него.
– С помощью этих трав? – спросила Джоанна, указав на два пучка, которые Найл по-прежнему держал в руках.
– Да.
– Так это об этом ты говорила с Лефевром прошлой ночью? – спросил Грэм. – О прерывании беременности?
– Вы слышали нас? – ужаснулась Олив.
– Да. Я подумал… в общем, я подумал, что вы говорите о чем-то другом.
– Ты хочешь иметь ребенка? – спросила ее Джоанна.
– О да! – Олив подняла заплаканные глаза на Джоанну. – Но если бы вы не появились здесь прошлой ночью, я бы избавилась от него. Я очень расстроилась, когда увидела, что вы забрали эти травы, хотя и не могла понять, как вы узнали, что я собираюсь с ними делать. Но, подумав, я поняла, что вы поступили правильно. Вы спасли меня от ужасного греха.
Джоанна молчала, не представляя, что сказать.
– А теперь меня арестуют за попытку вытравить ребенка из чрева, – скорбно закончила Олив.
– За это не арестовывают, – заверила ее Джоанна. Олив ткнула пальцем в Найла:
