– Но он сказал, что пришел сюда, чтобы арестовать меня… и показал эти травы. Я подумала…
– Он ошибся, – сказала Джоанна. – Мы все ошиблись. Помощник шерифа шагнул вперед.
– Не уверен.
Грэм бросил быстрый взгляд на Джоанну, которая ответила ему раздосадованной гримасой.
– Вы удовлетворены объяснениями этой девицы, потому что знаете ее и склонны верить ее словам, – продолжил Найл. – Но моя профессия подразумевает определенную долю скептицизма.
– Девушка невиновна, – сказал Грэм. – Возможно, она чересчур внушаема и доверчива, но в ее возрасте это простительно.
Джоанна положила руку на плечо Олив.
– И она определенно не убийца.
– Убийца! – вскричала Олив.
– Когда Рольф Лефевр предложил тебе добавлять яд в лекарство для его жены? – требовательно спросил Найл, возвышаясь над испуганной девушкой. – До или после того, как ты стала его любовницей?
Олив закрыла глаза.
– Меня сейчас опять стошнит.
Джоанна протянула ей тазик и обтерла ее лицо влажной салфеткой.
– Оставьте ее в покое, – сказала она помощнику шерифа. – Она не травила Аду Лефевр.
– Возможно, – невозмутимо отозвался тот. – Теперь подумайте вот о чем! Молодая девушка, в чреве которой растет дитя, отчаянно желает выйти замуж за отца ребенка. Но беда в том, что у него уже есть жена. Добавим к этому, что девушка работает помощницей аптекаря. А жена лежит в постели с простудой. Проще простого подмешивать в ее лекарство какое-нибудь зелье, которое будет постепенно ухудшать ее состояние жена в конечном счете умрет, и никто ни о чем не догадается Лефевр может даже не знать, что она затеяла. Вполне возможно, что она придумала этот дьявольский план сама.
– Неужели, глядя на это дрожащее, плачущее создание, – сказала Джоанна, – вы можете серьезно думать, что она способна на подобное злодейство?
– Мистрис, – устало произнес Найл, – я служу помощником шерифа без малого двадцать лет. Я видел хладнокровные убийства, совершенные милыми старушками и розовощекими ребятишками, которые смеялись потом над своими поступками. Не раз я был свидетелем тому, как мужчин, поклявшихся в своей невиновности со слезами на глазах, сжимая в руках священные реликвии, отпускали на свободу только для того, чтобы они совершили новое убийство.
Олив вскочила на ноги.
– Я не делала этого! Я действительно хотела выйти замуж за Рольфа, но я никогда бы не замарала свою душу убийством. Никогда! Скажите, как доказать мою невиновность, и я сделаю это!
Найл указал на пучки трав, которые он все еще держал в руке.
– Я отдам их на анализ аптекарю. Если выяснится, что они неядовитые, это станет доказательством в твою пользу. А тем временем тебя заключат в лондонскую тюрьму.
– В тюрьму! – воскликнула Джоанна. – Зачем сажать ее в тюрьму…
– Она подозревается в убийстве, – заявил Найл, снимая с пояса оковы.
Олив заплакала.
– Это ни к чему, – сказал Грэм. – Она и так пойдет с вами, правда, Олив?
Девушка энергично закивала:
– Да, клянусь. Пожалуйста, не надевайте на меня цепи.
– Ладно. – Помощник шерифа неохотно убрал оковы. – Но если ты попытаешься бежать на пути в тюрьму, я не задумываясь пущу в ход силу.
– Я не убегу.
– А как же Рольф Лефевр? – поинтересовался Грэм – Вы не можете арестовать Олив, оставив его на свободе.
– Я имею твердое намерение допросить мастера Рольфа, – заявил Найл. – Он, кажется, живет в красно-синем доме на Милк-стрит?
– Да, – сказала Джоанна, – но вы найдете его в рядах торговцев шелком на крытом рынке. Он проводит там почти каждое утро.
– Я схожу туда после того, как доставлю эту девицу в тюрьму. Ты готова? – спросил он у Олив.
Девушка кивнула. Джоанна обняла ее.
– К вечеру ты будешь на свободе. Я позабочусь об этом.
После того как все ушли, Элсуит отодвинула занавеску из оленьей кожи, за которой она пряталась, подслушивая разговор, и вошла в лавку.
Там царил полумрак. В узких лучах солнца, проникавших сквозь щели в ставнях, поблескивали пылинки, похожие на крохотные сверкающие звездочки. Элсуит махнула рукой, заставив их кружиться в воздухе.
Одинокий солнечный луч падал на флаконы из синего стекла, стоявшие на рабочем столе, заставляя их сверкать подобно сапфирам. Элсуит постояла, любуясь их красотой. Флаконы привозили из Венеции, чем и
