Дядя Том удивленно посмотрел на меня, словно говорил с самим собой и только сейчас обнаружил, что не один в комнате.
– Пожалуй, я должен рассказать тебе все, Подди. Я все время забываю, что ты уже выросла, и думаю о тебе, как о маленькой девочке, которая всегда готова забраться ко мне на колени и клянчить, чтобы я рассказал «Сказку о Подди». – Он снова глубоко вздохнул. – Правда, всего я тебе рассказать не смогу кое- что в этой истории составляет государственную тайну. Но перед мистером Куной я обязан извиниться. Ведь это я использовал Кларка в политической игре. И тебя тоже, Подди…
– Как?!
– Я прикрылся вами, дорогая моя, чтобы все думали, будто старый маразматик не нашел себе дела лучше, чем сопровождать внучатых племянников в развлекательном круизе. Извини, Подди, но это лишь маска. На самом деле я чрезвычайный посол и полномочный представитель Марсианской Республики на Конференции Трех Планет. Мы решили, что лучше держать это в секрете, пока я не вручу свои верительные грамоты.
Я была так ошарашена, что ничего не сказала в ответ.
Конечно, я всегда знала, что дядя Том – фигура видная и в свое время много сделал для Республики, но для меня он всегда был любимым дядюшкой, у которого всегда найдется время скормить мне длинную вереницу всяких небылиц или обсудить, какое имя больше подходит новой кукле.
– Вот для этого-то я и воспользовался тобой и Кларком, – продолжал он. – Потому что… Подди, ты хочешь узнать о политической паутине, которая сплетена вокруг нашего путешествия?
Я очень хотела, но постаралась ответить, как подобает взрослой женщине:
– Расскажи мне то, что считаешь нужным, дядя Том.
– Хорошо. Вокруг этого накопилось много всякой мерзости, а местами все так запугано, что пришлось бы слишком долго объяснять. Кое-что я обязан держать в секрете даже от тебя: это касается Бозо… то есть, прости, нашего Президента и интересов Республики. Ты знаешь, кто наш посол в Луна-Сити?
Я попыталась вспомнить.
– Кажется, мистер Суслов…
– Нет, Подди, он был послом при прошлом президенте.
Сейчас в Луна-Сити сидит Арти Финнеган. Он неплохой парень, но почему-то считает, что президентом должен быть он, потому что лучше разбирается в межпланетной политике и лучше знает, что нужно Марсу. Он, сама понимаешь, желает нам всем добра…
Я промолчала, потому что вспомнила это имя. Однажды Па и дядя Том говорили о нем, а я, по их предположениям, уже крепко спала. Самые безобидные оценки из этого диалога – «тупица, мешок с дерьмом, прирожденный мошенник» и «самомнение двенадцатого размера в душонке размера девятого».
– Да, желает добра, но у нас с Президентом другое мнение о проблемах, которые встанут на Конференции. Заметь, Подди, если Президент не посылает на Ассамблею специального полномочного представителя, то от имени Марса говорит посол.
Что ты знаешь о Швейцарии?
– Ну-у… про Вильгельма Телля и яблоко.
– Вполне достаточно, хотя мне кажется, что никакого яблока на самом деле не было. Так вот, Подди, представь, что Марс – Швейцария Солнечной Системы, если тебя не коробит от такого сравнения. Так думаем мы с нашим Президентом. Небольшая страна или планета – как, например, Швейцария или Марс – может выстоять перед большими и сильными соседями, но для этого всегда должна быть готова к отпору. Мы никогда не воевали, и я молю бога, чтобы и дальше не пришлось, потому что мы, скорее всего, проиграем войну. Но, если мы будем готовы к отпору, к нам, может быть, никто и не сунется. Так считаем мы с Президентом… А вот мистер Финнеган полагает, что Марс мал и слаб, и поэтому должен вступить в Земную Федерацию. Возможно, когда-нибудь так и случится, но это станет концом нашей независимости. А если Марс поступится самостоятельностью, то в скором времени та же участь ожидает Венеру. Как только мы прилетели сюда, я взялся убеждать мистера Куну. Если Марс и Венера единым блоком выступят против притязаний Терры, то к ним вполне может примкнуть и Луна: ведь мы могли бы снабжать селенитов куда дешевле, чем Терра. С меня семь потов сошло… Корпорация издавна предпочитает не вмешиваться в высокую политику, она просто торгует и не задается головоломными проблемами.
Я пытался объяснить мистеру Куне, что означает для Венеры блок Терры, Луны и Марса (спутники Юпитера пока можно не брать в расчет): лет через десять Венерианская Корпорация будет не более независима, чем нынешние «Дженерал Моторс» или «ИГ Фарбениндустри». Он явно склонялся на нашу сторону, но тут я поторопился с выводами насчет исчезновения Кларка и накричал на него… – Дядя Том горестно покачал головой. – Плохой из меня дипломат, Подди.
– Не ты один потерял голову, – успокоила я его и рассказала о пощечине.
Он в первый раз улыбнулся.
– Ах, Подди, Подди, никогда-то ты не станешь настоящей леди. Ты ничем не лучше меня.
Я оскалилась и грубо ковырнула ногтем в зубах – такой у нас с дядей Томом секретный знак. Мы, маори, некогда были весьма кровожадны, и я даже не стану намекать на то, что наши предки выковыривали из зубов. Дядя Том частенько пользуется этим вульгарным жестом, дабы намекнуть мне, что я веду себя не так, как подобает воспитанной девушке.
Тут он улыбнулся по-настоящему и взъерошил мне волосы.
– Ты самая белокурая и голубоглазая дикарка из всех, что я встречал в своей жизни. Но все равно дикарка, на все сто процентов. Я тоже. Будет лучше всего, лапушка моя, если ты извинишься перед Декстером. Он был абсолютно прав: я вел себя именно как старый дурень. А я извинюсь перед его отцом, причем подползу к нему на брюхе, если он того захочет. Человек должен уметь извиняться и исправлять то, что еще можно исправить. А ты поцелуйся и помирись с Декстером, он отличный парень.
– Я, конечно, помирюсь с ним и попрошу прощения, но целоваться не стану. Не такие у нас отношения.
– Да ну? – удивился дядя Том. – Он что, не понравился тебе? Может, в твоих жилах слишком много норвежской крови?
– Во-первых, Декстер мне очень нравится, а во-вторых, ты, надо думать, наглотался местного смога, если полагаешь, будто норвежская кровь хоть чуть холоднее маорийской. У нас с ним все может быть всерьез и по большому счету, поэтому я не тороплю события.
Он поразмыслил над этим.
– Я думаю, ты права, дорогая моя. Лучше всего упражняться в поцелуйчиках с мальчишками, которым ты безразлична или около того. А Декстер, хоть он и хороший парень, в подметки не годится моей дикарке- племяннице.
– Кто знает… А что ты собираешься предпринять, чтобы вернуть Кларка?
– Ничего. Вообще ничего.
– Но ведь должны же мы хоть что-то делать!
– Что именно, Подди?
Я примолкла. Я уже раз сто прикидывала в уме разные варианты, но без видимого толка. Сообщить в полицию? Мистер Председатель сам – полиция, все они на него вкалывают. Нанять частного детектива? Если они и водятся на Венере, то наверняка работают по контракту с Венерианской Корпорацией, другими словами, с тем же мистером Председателем. Поместить объявления в газетах? Опросить всех таксистов? Расклеить повсюду портреты Кларка и назначить награду за сведения о нем? Куда ни сунься, все на Венере принадлежит мистеру Куне, точнее, Корпорации, которую он возглавляет. Это почти одно и то же, хотя дядя Том и говорит, что клан Куна владеет только частью пакета акций.
– Подди, мы с мистером Куной уже обсудили все варианты. Он делает все возможное и убедил меня не соваться: местные условия он знает гораздо лучше меня.
– И что же нам остается?
– Ждать и ждать. Но если тебе придет в голову что-то исключительное, немедленно скажи мне. Мы позвоним мистеру Куне и обсудим это. Если я буду спать – буди без жалости.
– Хорошо. – Я здорово сомневалась, что дяде Тому удастся заснуть. Как и мне, впрочем. – А что ты станешь делать, если Кларк не появится до старта «Трезубца»?
