– Я прилетел на «Мейфлауэре», – признался я.
– Ну я же и говорю! Не обижайся, я ведь тоже родом с Земли. Так ты, говоришь, был скаутом? Это хорошо. Приходи на собрание, мы тебя примем по новой.
– Почему «был»? Я и теперь скаут.
– Чего? А-а, понимаю… «Скаут – он навеки скаут». Что ж, приходи, мы тебя официально зарегистрируем.
Хоть бы раз в жизни мне удалось вовремя захлопнуть пасть! Но где там! Когда раздастся трубный глас, я его определенно прозеваю – буду трепаться вместо того, чтобы слушать.
– А я и так официально зарегистрирован, официальное некуда. Я старший отделенный командир, отряд Баден-Пауэлла.
– Да ну? Далековато же ты оторвался от своего отряда, тебе не кажется? Я выложил ему все как на духу. Он выслушал, а потом спокойно заметил:
– И вы, сосунки недоделанные, осмелились назвать себя «Бойскаутами Ганимеда»? Чего еще изволите? Вы уже захватили наш зал для собраний – может, теперь в постели к нам залезете?
– О чем ты?
– Так, ни о чем. – Он подумал и добавил: – Прими это как дружеское предупреждение, Билл…
– Чего?
– Здесь есть всего один старший отделенный командир – и он как раз перед, тобой. Больше не делай таких ошибок. А на собрание все равно приходи. Будем рады. Мы с удовольствием принимаем желторотиков.
Я вернулся на приемную станцию, разыскал Хэнка Джонса и чистосердечно во всем признался. Он уставился на меня с восхищением.
– Уильям, старичок, я снимаю шляпу. Чтобы подложить нам такую свинью, нужен особый талант. Это не каждому дано.
– Ты думаешь, я все испортил?
– Надеюсь, не все. Давай-ка найдем доктора Арчибальда и посмотрим, что можно предпринять.
Наш руководитель принимал пациентов. Мы подождали, пока, не осталось ни одного страждущего, и зашли а кабинет.
– Вы что – оба заболели? Или просто посачковать захотелось?
– Док, – сказал я, – мы ошиблись: на Ганимеде есть скаутская организация.
– Знаю.
Я поперхнулся. А доктор продолжал:
– Мистер Гинзберг, мистер Брюн и я – мы поговорили со здешними скаутскими руководителями, чтобы наши отряды приняли в их организацию. Загвоздка в том, что скаутов с «Мейфлауэра» куда больше, чем в местном отряде. Но все права, естественно, у них.
– Ну и?
– Ну и через несколько дней проведем общее собрание, когда прояснится наш статус.
Я подумал и решил, что лучше рассказать ему про встречу с Сергеем. Он выслушал меня, не перебивая.
– Хэнк, похоже, считает, что я все испортил, – сказал я под конец. – Как вы думаете, док?
– М-м-м… Надеюсь, он ошибается. Но ситуацию ты не улучшил, это факт.
Я растерялся.
– Не переживай, – подбодрил меня доктор. – Все утрясется. А теперь бегите и выкиньте все это из головы. В сущности, ничего не изменилось. Но на самом деле изменилось многое. Док и другие руководители пытались убедить местную организацию принять наши отряды в свой состав целиком, со всеми званиями и регалиями. Но Сергей успел раззвонить о нашей стычке, и ганимедские скауты в один голос завопили, что все мы салаги, а наши земные заслуги здесь не в счет. Поэтому нам придется начать с азов, а испытания покажут, стоим мы чего-то или нет.
На том и порешили. Джордж говорит, что в таких случаях компромисс – самое милое дело. Чтобы подтвердить свои звания, нам велели пройти проверку, а на подготовку к экзаменам, которые мы не сдавали на Земле, отвели один ганимедский год. Отряды наши не расформировали, но… Было одно «но», и весьма существенное.
Командирами отделений назначили местных ребят – их перевели к нам из отряда Леды. Я не мог не признать, что это справедливо. Ну какой из меня командир, если я на Ганимеде не в состоянии отличить нордвеста от нового семестра? Однако другие командиры смирились со своей отставкой не так легко, особенно когда прошел слушок, что супчик с мухами им поднесли исключительно по моей вине.
Хэнк мне сказал об этом напрямую:
– Билли, мальчик мой, надеюсь, тебе не надо объяснять, что ты сейчас популярен, как муравьи на пикнике?
– Кого это волнует? – ощетинился я.
– Тебя, кого же еще. Все порядочные люди в такой ситуации добровольно идут на аутодафе.
– Во имя великих лун, что такое аутодафе?
– В твоем случае это рапорт о переводе в отряд Леды.
– Ты сбрендил? Кто-кто, но ты-то в курсе, как они к нам относятся, а в особенности ко мне. Да они с меня шкуру сдерут!
– Что лишний раз доказывает, как плохо ты знаешь человеческую натуру. Конечно, поначалу тебе придется туго, но только так ты сможешь вернуть утраченный авторитет.
– Хэнк, у тебя и вправду крыша поехала! Да в этом отряде я буду последним салагой!
– В том-то весь и фокус, – спокойно отозвался Хэнк. – Мы действительно здесь салаги, просто среди своих это не так заметно. Но если мы останемся в отряде, то застрянем в салагах на всю жизнь. Зато если перейдем, мы окажемся в компании тертых ребят, которые знают, что почем. Глядишь, и сами поумнеем.
– Ты сказал – «мы»?
– Я сказал «мы».
– Теперь понятно. Ты хочешь перейти в отряд Леды и запудрил мне мозги исключительно для того, чтобы я составил тебе компанию. Да, Хэнк, ты настоящий друг!
Он ухмыльнулся, нимало не смутившись.
– Славный старина Билл! Тресни ему по башке раз восемь-девять, и он любую идею на лету схватит. Не вешай нос, Билли! Через четыре месяца и девять дней никто уже не назовет нас салагами – мы заделаемся матерыми старожилами.
– Откуда такой точный срок?
– Да оттуда, что «Мейфлауэр» доставит новую партию иммигрантов – и последним пометом станут уже они!
– Хм…
План Хэнка мы все же осуществили. Сперва приходилось несладко, особенно мне… Как в тот вечер, например, когда они всем скопом привязались ко мне: объясни, мол, как стать героем? Видно, кто-то пронюхал об истории с метеоритом. Но в общем доставали меня не слишком сильно. Сергей, когда оказывался рядом, пресекал все подначки в зародыше, а со временем шутникам и самим надоело.
И вообще, Сергей вел себя настолько благородно и великодушно, что меня просто подмывало двинуть ему разок.
Чтобы вновь утвердиться в звании «орла», мне нужно было получить всего две нашивки, то есть сдать экзамены по агрономии и планетарной экологии Ганимеда. Предметы непростые, но изучать их стоило – хотя бы для того, чтобы выжить. И я погрузился в учебу.
Экология – самая сложная и запутанная штука в мире. Я поделился этим соображением с Джорджем, и он заметил, что политика, пожалуй, еще хуже, хотя, с другой стороны, политику можно рассматривать как один из аспектов экологии. В словаре экология трактуется как «наука о взаимоотношениях между живыми организмами и средой обитания». Звучит довольно туманно, верно? С таким же успехом можно определить ураган как «движение воздуха». Проблема с экологией в том, что невозможно понять, с какого конца к ней подступиться: там все взаимосвязано и все влияет друг на друга. Неожиданные заморозки в Техасе могут
