Утром из Центрального управления уголовной полиции прибыл Мартин Кильгорд вместе с коллегой — судебным психиатром Агнетой Ларсвик, которую пригласили, чтобы она помогла разобраться в характере совершённого преступления, в первую очередь проанализировав способ убийства.
В криминальном отделе Кильгорда встретили радостными восклицаниями и дружеским похлопыванием по спине. Благодаря весёлому нраву комиссар успел заслужить расположение коллег в те краткие визиты на остров, когда приезжал в Висбю оказать Кнутасу помощь в расследовании убийств. Казалось, Карин больше других была рада повидать коллегу из Стокгольма.
— Кого я вижу! — воскликнула она, как только Кильгорд показался в дверях.
Она поспешила обнять его и практически скрылась за огромными ручищами полицейского.
— Вот так радушный приём! — улыбнулся Кильгорд. — Ну и как вы тут поживаете в вашей провинции?
— Спасибо, неплохо. Только вот странные вещи у нас творятся, — ответила Карин. — Сейчас будет совещание, всё узнаёшь.
— Да я уж слышал. Прямо мурашки по коже!
— И не говори. Пойдём, поздороваешься с Андерсом, он должен быть у себя.
Карин взяла под руку высоченного Кильгорда и потащила к кабинету начальника.
— Здорово, Кнутте! — Мартин расплылся в улыбке, войдя в комнату, где Кнутас сидел за письменным столом.
Комиссар полиции Висбю пожал руку столичному коллеге с натянутой улыбкой. Только Кильгорду могло прийти в голову такое отвратительное прозвище.
Агнета Ларсвик, в отличие от экспансивного коллеги, производила впечатление человека спокойного и мягкого. Она была высокой и стройной, тёмные волосы забраны в хвост. Агнета вежливо поприветствовала комиссара. Спустя некоторое время следственная группа собралась, чтобы ввести прибывшее подкрепление в курс дела.
— Вы не голодны? — поинтересовалась Карин. Она прекрасно помнила о неуёмном аппетите Кильгорда.
— Да, перекусить не помешало бы, правда? — Мартин взглянул на Агнету, которую вопрос явно удивил. Она хотела было ответить, но Карин уже успела сообщить, что сейчас закажет им бутербродов.
— Огромное спасибо, — поблагодарил Кильгорд и с довольной ухмылкой устроился на стуле между Ларсом Норби и Биргером Смиттенбергом.
Не прошло и минуты, как все трое уже оживлённо обсуждали, какой из островов Греческого архипелага наиболее достоин посещения.
Вскоре принесли целый поднос бутербродов с креветками, коробку с банками лёгкого пива и бутылки с водой. Затем на столе появились кофе и шоколадные бисквиты. Подобными деликатесами полицейских баловали не часто. Кнутас покосился в сторону Карин. Похоже, тут расстарались, лишь бы Кильгорд почувствовал себя как дома.
Кнутас обвёл взглядом коллег. Они весело болтали с добродушным комиссаром из Стокгольма, хохотали, расспрашивали о последних столичных сплетнях. Всегда одно и то же: стоило Кильгорду приехать, как рабочие совещания превращались в весёлые пирушки.
Начальник криминального отдела полиции Висбю громко откашлялся, чтобы привлечь внимание, и ещё раз официально поприветствовал приехавших коллег.
В течение следующего часа следователи анализировали то, что им уже удалось разузнать. Особое внимание уделили допросам, прошедшим накануне. Все сошлись во мнении, что следует более тщательно проверить информацию, полученную от преподавателя Арона Бьярке, сообщившего о супружеской неверности Стаффана Мельгрена.
Совещание подходило к концу, когда в дверь постучали и на пороге появился Эрик Сульман. Судя по выражению лица криминалиста, он принёс интересные новости.
— У меня кое-что есть для вас, — сказал Эрик, дав Кнутасу договорить.
— Выкладывай.
— Водолазы, обследовавшие дно вдоль пляжа в Варфсхольме, нашли кольцо, которое принадлежало Мартине.
— Где именно?
— В камышах на мелководье, недалеко от турбазы. Это большое грубое серебряное кольцо с самоцветами. Мы огородили территорию и сейчас ищем другие следы. Мне нужно туда вернуться.
— А где кольцо?
— Отдали в лабораторию.
Кнутас откинулся на спинку стула:
— Находка подтверждает теорию судмедэксперта. Преступник утопил её на этом пляже, после чего отвёз тело на мыс Вивесхольм, чтобы повесить.
— Скорее всего, он просто удерживал голову девушки под водой, пока та не захлебнулась, — подхватил Сульман. — Ведь у неё под ногтями обнаружили песок и водоросли, значит, она упиралась руками в Дно, а оно там довольно вязкое, так что пальцы, вероятно, погрузились в песок, и таким образом она кольцо и потеряла. Оно не литое, а из тех, что надевают, ужимая до размера пальца.
В комнате воцарилось тягостное молчание. Всем представилось одно и то же: Мартина безуспешно борется за жизнь где-то в камышах, а её друзья, ничего не подозревая, веселятся на вечеринке всего в паре сотен метров.
— Складывается впечатление, что он всё спланировал, — поделился мыслями Кильгорд. — Причём хладнокровно. Он рассчитывал на то, что сможет добраться до неё и у него будет достаточно времени всё провернуть. Никто просто так не разъезжает с ножом, верёвкой и другими приспособлениями в багажнике.
— Да, он наверняка следил за ней, — подхватила Карин. — Мы же не знаем, как долго он ждал, пока подвернётся случай. И как раз тот вечер стал него удачным.
— А мы уверены, что он охотился именно за Мартиной? — усомнился Кильгорд. — Может, ему просто была нужна жертва, любая?
— Да, это не исключено, — согласился Кнутас.
— Бросается в глаза ещё одна деталь: преступнику требовалось время, — продолжал Кильгорд. — Мне думается, чтобы всё это проделать, ему понадобилось несколько часов, не меньше.
— Да, и потом, не следует забывать о ритуальных элементах. О чём они нам говорят? — задал вопрос Кнутас, повернувшись к судебному психиатру.
— Я пока не могу сказать ничего определённого, — ответила Агнета Ларсвик. — Мне необходимо взглянуть на фотографии жертвы, почитать отчёты, и хотелось бы дождаться результатов вскрытия. И в любом случае, перед тем как дать заключение, я должна увидеть место преступления.
— Понимаю, но каково первое впечатление? — Кнутас попробовал выведать хоть немного.
— Перед нами проявление крайней степени насилия, — произнесла Агнета, разглядывая снимок, показывавший тело Мартины в полный рост. — То, каким способом совершено убийство, наводит на мысль о преступнике-одиночке, психически нездоровом, испытывающем глубокое презрение к женщинам. Возможно, не имеющем сексуального опыта. Порез в нижней части живота указывает на любопытство относительно строения женского тела, как в тех случаях, когда преступник вводит некий предмет во влагалище жертвы с целью исследовать его. Отсутствие одежды также может говорить о сексуальном подтексте, но, повторюсь, я пока не готова сделать заключение.
— Как вам кажется, этот человек нарушил закон впервые? — поинтересовалась Карин.
— Вряд ли. Преступник видится мне молодым, но он применял насилие ранее, поскольку маловероятно, что человек пойдёт на такое жуткое деяние, ни разу не прибегнув к насилию до этого.
— Почему вы считаете, что он молод?
— Если он пошёл на такое, то у него довольно серьёзное психическое расстройство. При этом он живёт среди нормальных людей, значит, рано или поздно он должен был проявить себя. И скорее всего, рано, стало быть, он молод, раз ещё не попался. Только учтите, это пока мои первые догадки.
Кнутас задал последний вопрос:
