— Вкусный кофе, — похвалил Кнутас, чтобы прервать молчание. — Вы рассказывали в прошлый раз о любовных похождениях Мельгрена и произвели впечатление человека осведомлённого. Все были в курсе его увлечения студентками?
— К сожалению, приходится признать, достаточно много людей знало об этом, по крайней мере среди его студентов. Они ведь уже взрослые, и хотя ректор считала такое поведение неприемлемым, предпринять ничего не могла. Да и к тому же вопрос деликатный, а Мельгрена в университете ценили и как преподавателя, и как специалиста по археологии.
— Неужели никто не жаловался?
— Мне кажется, все предпочитали смотреть на это сквозь пальцы. Он ведь был женат, и у них с Сюзанной один за другим рождались дети. Коллеги не могли взять в толк, как действовать в такой ситуации.
— А как же вы?
— Мы со Стаффаном хорошо знали друг друга в профессиональном плане, но никогда не касались вопросов личной жизни. Поэтому и я воздерживался от комментариев. Возможно, зря, думается теперь, после всего случившегося.
— Что вы имеете в виду?
— Нетрудно предположить, что убийство связано с изменами. Как бы то ни было, именно такие слухи ходят в университете.
— Вы знаете кого-нибудь, с кем Стаффан проводил свободное время?
— Боюсь, нет. Он не особенно общался с коллегами по работе. Может быть, понимал, что все в курсе, и стыдился. А с кем они с женой могли общаться среди прочих, я понятия не имею.
Кнутас вышел из дома Арона Бьярке, с сожалением отметив, что картина ничуть не прояснилась.
Воскресенье, 1 августа
Едва комиссар успел прикорнуть в шезлонге, как зазвонил телефон. Кнутас провёл на работе всё утро, так и не продвинувшись в расследовании. В обед он сдался и ушёл домой. Приготовил себе омлет и потом вышел посидеть в сад, где и задремал. Поспать он успел минут пять. Разбуженный звонком, он взял трубку.
— Добрый день, это Юнсон, я звоню из аэропорта.
— Да?
— Мы тут с напарником встречаем Гуннара Амбьорнсона. Его подруга тоже здесь.
— Ну и?.. — В голосе Кнутаса слышалось нетерпение.
— Он не прилетел.
— Что?!!
— Его не было на том самолёте из Стокгольма, на котором он должен был прилететь.
— Вы уверены, что не проглядели его?
— Нас тут трое, он бы ни за что не проскочил незамеченным, это исключено.
— А самолёт из Марракеша в Стокгольм? Он был на его борту?
— Не знаю, не проверяли.
— Немедленно узнайте и, как только что-то выясните, перезвоните мне.
Кнутас встал и отправился в ванную, где сполоснул лицо холодной водой. Куда, чёрт побери, подевался этот Амбьорнсон? Неужели он решил остаться в Марокко?
Когда комиссар снова вышел на улицу, зазвонил телефон. Расторопность Юнсона была достойна подражания.
— Он зарегистрировался на рейс из Марракеша, прошёл ворота выхода на посадку и предъявил посадочный талон, следовательно, можно сказать с уверенностью, что он был на борту этого самолёта. Получается, он пропал где-то по пути из международного терминала Арланды в терминал для внутренних линий. На рейс до Висбю он не зарегистрировался.
— Точно?
— Абсолютно, я получил информацию от работников аэропорта.
— Но как он мог пропасть в этом промежутке?
— У него изменились планы, такое случается.
Кнутас откинулся на спинку шезлонга и задумался.
Неужели Гуннар Амбьорнсон внезапно решил остаться в Стокгольме?
В принципе ничего удивительного в этом не было. Надо полагать, он встретил кого-то в дороге и изменил свои намерения. Однако, учитывая события последних недель, его исчезновение было тревожным знаком.
Комиссар набрал номер полиции Стокгольма.
Понедельник, 2 августа
Выходные превзошли все его ожидания! Юхан уже давно не чувствовал себя таким счастливым, как этим утром. Они с Эммой отдыхали, подолгу гуляли, готовили вкусный ужин и валялись на диване перед телевизором. Как все нормальные супруги. Больше всего удовольствия он получил от возможности постоянно находиться рядом с Элин. Просыпаться с ней по утрам, кормить её, менять распашонки и подгузники. Он осознал, как ему этого не хватало, как сильно он хотел заботиться о дочери. И теперь, после таких чудесных выходных, он готов был предъявить Эмме новые требования. Он больше не позволит ей держать его на расстоянии. Если она не хочет, чтобы они начали жить вместе, то ей придётся смириться с тем, что он будет иногда забирать Элин к себе.
Уверенность, что он справится, появилась не в последнюю очередь из-за вечера пятницы, когда ему поручили ещё и Сару. В нём зародилась новая надежда: может, у него получится быть хорошим отчимом? Он с нетерпением ждал следующей встречи с Сарой и Филипом.
День начался, как обычно, с телефонного звонка Гренфорсу. Редактор удивил его, сказав, что Юхан может заняться своими делами, если ничего достойного внимания не произойдёт.
Репортёр решил для начала расчистить завалы на рабочем столе.
Пия воспользовалась передышкой и уехала на станцию техобслуживания помыть и проверить автомобиль. Юхан проглядел бумаги, выбросив в корзину большую часть, а важные документы сложил в папку. Пыль стояла столбом — помещение редакции явно нуждалось в уборке.
Взгляд репортёра задержался на вырезке из «Готландс алеханда», в которой сообщалось о дерзкой краже из Фурнсалена, случившейся пару недель назад. Событие, несомненно, вызвало бы много шума, если бы страшные убийства не затмили собой все другие новости.
Он позвонил в полицию и попросил соединить его со следователем по этому делу. Когда трубку взял Эрик Ларсон, Юхан объяснил причину звонка.
— Да, мы работаем над кражей, но, боюсь, пока не приблизились к разгадке, — сообщил полицейский озабоченным тоном.
— У вас есть подозреваемые?
— Нет.
— А версии?
— Пока ничего, что может нам помочь схватить вора.
— Подобные кражи случались раньше?
— Нет, из Фурнсалена точно нет.
— Что преступник будет делать с украденным браслетом? Такую вещь, наверное, нелегко
