Св. Варсонофий Великий говорит о послушании, что оно «возводит на небо и приобретших его делает подобными Сыну Божию». То же должно сказать и о девстве и целомудрии.
Утроба святаго девства носила Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия, и в тело, которое восприял Господь наш, Он облекся от Святой Девы.
Познайте же в этом величие и славу девства.
Пророк и Креститель Господень Иоанн и другой Иоанн, любимый ученик Господа, который возлежал на персях Его, были святыми девственниками.
Затем идут Павел, Варнава, Тимофей и другие, имена коих написаны в Книге Жизни.
Девство - радость Матери Церкви.
Если брак есть таинство, то и девство также есть таинство Церкви.
Девство и целомудрие близки по существу, но это не одно и то же.
При постриге лицами, пришедшими к монашеству после брака или незаконной связи, дается обет целомудрия, т. е. дальнейшего полного воздержания; для девственников - обет девства.
Целомудрие, как показывает самое слово, понимается как целостность, или полнота мудрости. Целомудрие есть не только преодоление плотского влечения - это есть чистота ума и сердца.
Девство же подлинное свв. отцами определяется как состояние вышеестественное.
В своей совершенной форме оно понимается как непрерывное пребывание в Божественной любви, как осуществление заповеди Христа «Любите Бога всем сердцем, всем умом, всею душею, всею крепостию».
Всякое отступление ума и сердца от любви Божией рассматривается как духовное «прелюбодеяние», то есть преступление против любви.
Девство не есть наивное неведение, как это видно из жизни Приснодевы Марии, Которая по благовестию ангела о рождении от Нее Сына ответила вопросом: «Как будет это, когда Я мужа не знаю?» - и тем показала Свою ненаивность (Лк. 1, 34).
Нравственность по плоти не есть еще девство. Один из величайших святых нашей Православной Церкви, Василий Великий, с горечью говорил о себе: «Хоть жены я не познал, но я не девственник», т. е. в более совершенном смысле этого слова.
По церковному представлению, есть три степени духовного состояния человека: вышеестественное, естественное и, наконец,- ниже, или противоестественное.
К первому относится девство и монашеское целомудрие, понимаемое как дар благодати, всякая же иная форма плотской жизни духовно будет или ниже, или даже противоестественной.
Сказано у святых отцов: «Не посягай на вышеестественное, чтобы не впасть в противоестественное».
Отсюда правило: никогда не должно допускать к монашеству без предварительного испытания.
Монах, не хранящий целомудрия, в деле спасения стоит много ниже благочестного брака, почитаемого Православной Церковью спасительным путем. Принявший обет монашества лишается права на освященный Церковью брак, а всякое нарушение монахом целомудрия рассматривается как падение, и притом падение в нижеестественное.
Нормальный, неизвращенный брак сохраняет человека и физически, и нравственно, тогда как всякое извращение, даже мечтание о грехе, разлагающе действует на всего человека, т. е. и на психику, и на телесное здоровье.
Это разрушительное действие особенно усиливается, когда преткновению подвергается монах, нарушающий тем самым данный пред Богом обет, что влечет за собой потерю благодати, а мучительные угрызения совести могут довести его до мрачного отчаяния.
Подвиг девства есть некое искусство и сила Божественной жизни, научающая живущих во плоти уподобляться бесплотному естеству.
Самый существенный момент в этом искусстве - «хранение ума». Важнейшее правило в этом подвиге - не отдать ума. Без этого никакие телесные подвиги не достигают цели.
Аскетически воспитанный ум может сохранить не только свою чистоту и свободу, но покой тела в таких условиях, при которых другим это дело покажется невозможным.
«Не все вмещают слово сие» (Мф. 19, 11).
Св. Пимен Великий сказал: «Мы не телоубийцы, а страстеубийцы», ибо от Бога нас удаляет не тело, призванное быть сосудом или храмом живущего в нас Духа Святаго, а сладострастие, т. е. страсти с услаждениями.
Великий Иоанн Лествичник говорит: «Кто, будучи во плоти, получил и здесь победную почесть, тот умер и воскрес, и еще здесь познал начало будущего нетления.
Для достижения совершенной чистоты не имей привязанности, даже духовной, ни к человеку, ниже к вещи; люби всякого любовию совершенною, как самого себя, но без пристрастия, т. е. не пожелай присутствия или видения любимого человека и не услаждайся мыслию о нем.
Чистое супружество - похвально, но выше супружества - нерастленность. Супружество - уступка немощи, а чистота - светлость жизни. Сколько девство предпочтительнее супружества, столько непорочный брак предпочтительнее сомнительного девства.
Посему и ты, ревнитель совершенства, или вполне возлюби чистое девство, если имеешь к тому и силу и расположенность, или избери супружество».
Даже получить сердечную язву - страсть! Эту язву наносит иногда самое ничтожное обстоятельство: один неосторожный, по-видимому, невинный взгляд, одно необдуманное слово, одно легкомысленное прикосновение могут заразить неисцельно. В такой тяжкий грех впал некий затворник, особенно
