Теперь у руководителей отделов было в среднем по два – три помощника, которых они частью могли использовать для борьбы со шпионажем в военном округе, частью для военной разведки.
Центр тяжести после возрождения абвера однозначно приходился на Восток. Задачи и загадки молодой службе в первую очередь ставила Польша. Ее армия еще в начале 1920–х годов нарастила большую мощь, то есть в тот период, когда рейх только – только приступил к формированию 100–тысячной армии. Абвер, с его слабыми силами, все время находился начеку перед лицом этого потенциального противника. Как раз в этот самый момент немецкое население снова было взбудоражено высказываниями польских официальных лиц и ведомств, в которых ораторы заявляли о притязаниях на часть территорий рейха.
Чехословакия также вынуждала молодую службу предпринимать энергичные контрразведывательные меры. В 1921–1923 годах в Германии под арест попали множество шпионов чешской национальности.
Наблюдение за разведывательными и политическими процессами в Прибалтийских странах Литве, Латвии и Эстонии абвером, ввиду недостатка кадров и средств и поскольку они имели не большое значение для рейха, до 1922 года велось периферийно. Но за несколько месяцев до совещания в Кёнигсберге, о котором уже говорилось, оккупация Мемельской области литовскими повстанцами вызвала в Германии большие волнения.
Мемельская область, согласно статье 90 Версальского мирного договора, должна была отойти странам – союзницам и попасть под французское управление. Хотя литовцы злостно нарушили положения Версальского договора и основополагающие принципы Лиги Наций в Женеве, так называемая Конференция послов стран Антанты признала суверенитет Литвы над Мемельской областью.
Это событие ярко высвечивает тогдашнюю слабость Германии. Рейх был даже не в состоянии защитить от маленького соседнего государства Мемельскую область, с 1422–го по 1919 год граничившую с Литвой. Правда, следовало учитывать, что союзники покрывали литовские деяния. Страны – победительницы, с другой стороны, продемонстрировали, что провозглашенные ими всего лишь несколько лет назад основополагающие принципы Лиги Наций и положения Версальского мирного договора для них не более чем клочок бумаги, который можно разорвать, как только в нем отпадет необходимость.
Захват Мемельской области вызвал волну возмущения в Германии и, разумеется, стал также предметом нашего декабрьского совещания в Кёнигсберге. Тогда были определены контрразведывательные меры, которые следовало предпринять против Литвы. Несмотря на это, уже в последующие годы наладилось сотрудничество между абвером и II отделением[8] литовского генерального штаба, руководившим секретной службой страны. Эти контакты даже привели к ограниченному, правда, обмену разведывательной информацией по Польше.
В Литве была широко распространена ненависть к Польше вследствие оккупации города Вильно войсками польского генерала Желяговского 9 октября 1920 года. Возмущение литовского населения этими действиями Польши тем понятнее, что Лига Наций за день до того признала право Литвы на Вильно, но не выступила против столь грубого нарушения только что ей самой принятого решения.
Многие годы подряд существовала угроза войны между Польшей и Литвой. Только в 1927 году маршал Пилсудский во время переговоров с литовским премьер – министром Вольдемарасом сумел в какой – то мере нормализовать отношения между обеими странами. Но отношения между Польшей и Литвой оставались все равно враждебными, даже когда рейхсминистр иностранных дел Штреземан подключился к процессу в качестве посредника и старался внести в них разрядку.
Впрочем, с другой стороны, настроения в Польше относительно Литвы также были далеко не дружественными. Чтобы понять это, необходимо пояснить, что Литва летом 1920 года, когда Польша не на жизнь, а на смерть сражалась с Советским Союзом, заключила с Москвой договор, который поляки восприняли как направленный против них.
Планомерная разведывательная и контрразведывательная работа немецкой стороной против Советского Союза в 1920–х годах практически не велась. На это попросту не хватало имевшихся сил и средств. Кроме того, договор, заключенный 16 апреля 1922 года в Рапалло, положил начало дружественным связям между рейхом и Советским Союзом, отношение к Польше которого никак нельзя было назвать добрососедским. Но, само собой разумеется, абвер использовал любую представлявшуюся возможность, чтобы собирать материал о Красной армии или сведения о положении и внутриполитическом развитии в Советском Союзе.
Таким образом, в центре внимания на тогдашнем кёнигсбергском совещании в декабре 1923 года находилась разведывательная работа против Польши. Задачи и цели обсуждались детально. Было точно определено, чего собирались достичь. Следовало установить в Польше контакты, через которые непрерывно поступали бы информация и документы, позволяющие абверу составить достаточно ясную картину о:
a) дислокации и численности, а также оснащении польской армии;
б) приготовлениях польского генштаба на случай войны. (Сколько дивизий может выставить Польша в случае войны? Существует ли план нападения Польши на Германию? Если да, то как он выглядит в деталях?);
в) государственных и полуофициальных ведомствах Польши, ведущих шпионаж и пропаганду в смысле психологической войны против Германии и Данцига (детали их организации, силы, средства и методы работы);
г) планируемых мерах против Германии и Данцига. Для решения этой задачи участники получили особое поручение всеми имеющимися силами и средствами приступить к вербовке в Польше информаторов, которые занимают ответственные посты и могли бы заблаговременно сообщать о планируемых акциях против Германии, чтобы можно было предпринять контрмеры.
При обсуждении этих разведывательных целей представители многих отделов абвера жаловались на дефицит валюты. Инфляция в Германии как раз достигла наивысшей точки. Марка в ноябре 1923 года стоила биллионную часть от своего номинала. С такой валютой невозможно устанавливать за границей какие – либо ценные контакты.
Дефицитом сил и финансовых средств объяснялось и то, что результаты абвера пока что никак нельзя было признать удовлетворительными. Руководитель совещания со всей ответственностью признал, что в области военной разведки в Польше, за исключением некоторых ограниченных контактов вблизи германской границы, практически ничего не достигнуто. Даже оповещательная сеть со стороны германской границы была еще неплотной, и ее еще следует всячески расширять. Группа абвера будет стараться получить дополнительные силы и больше денежных средств, пока не проведут уже подготовленную денежную реформу. Неустанный труд и напряженнейшие усилия участников совещания необходимы для продвижения в направлении указанных целей. Вследствие военной слабости рейха следует приложить все человеческие силы в сфере разведки и контрразведки, чтобы вражеские действия не застигли руководство врасплох.
В то время сеть информаторов абвера простиралась только до польской границы. С ее помощью в случае необходимости разведка могла вестись подходящими разведчиками вдоль зеленой границы лишь в скромных размерах. Напротив, ни в коем случае не следовало ожидать, что с ее помощью поставленные на совещании перспективные цели могут быть достигнуты лишь приблизительно. Соответственно для нас, участников совещания, важнейшей задачей была вербовка в Польше лиц, работающих на таких постах, что смогли бы давать информацию по важным, еще непроясненным вопросам и предупреждать нас, если польская сторона намеревается предпринять угрожающие для Германии действия.
Затем на совещании в Кёнигсберге со всей определенностью констатировалось, что результаты, достигнутые до сих пор по второму заданию, контршпионажу, также совершенно неудовлетворительны. Некоторые случаи шпионажа, раскрытые в течение 1923 года, отчетливо показывают, что II отделение военной разведки под руководством польского генштаба ведет в Германии широкомасштабную работу. В особенности в Германию как по конвейеру засылали своих агентов отделения польской секретной службы в Познани и Бромберге, именовавшиеся филиалами.
Филиал в Познани при этом использовал преимущественно тайные тропы, ведущие в землю Шлезвиг и марку Бранденбург, тогда как бромбергское отделение предпочитало путь в Восточную Пруссию и Померанию через Данциг. Для внедрения агентов они могли использовать офицеров разведки, работавших под прикрытием дипломатического представительства Польши. Но больше всего наводило на размышления то, что арестованные шпионы целенаправленно ориентировались на штабы рейхсвера и такие отделы, которые занимались секретной работой. Тяжелые последствия для рейха могли быть в том случае, если в
