как королевские бриллианты. Но сегодня вечером машина будет мне нужна. С завтрашнего дня машина Иоганна вместе с охранниками будет принадлежать вам, и вы всегда сможете поехать с ними за покупками. И куда угодно еще.
— Да, сэр, — робко ответила она.
— Но вы заблуждаетесь насчет того, что Иоганну остались считанные дни. Его трагедия в том, что ему придется жить слишком долго.
— Я не понимаю.
— Он в ловушке, дорогая. Он попал в лапы врачей, и они не дадут ему умереть. Как только на него напялили всю эту сбрую для поддержания жизни, он потерял все шансы на смерть. Вы заметили, что еду ему подают без ножа? И даже без вилки? Одна лишь пластиковая ложка.
— Но у него же дрожат руки. Иногда я кормлю его, ведь он не любит, когда медсестры «шныряют повсюду», как он говорит.
— — Подумайте об этом, дорогая. Они все сделали так, что ему не остается ничего другого, как только жить. Он машина, уставшая машина, у которой все постоянно болит. Юнис, эта пересадка мозга — всего лишь способ перехитрить врачей. Просто необычайный способ самоубийства.
— Нет!
— Да. Простые способы ему недоступны, вот и пришлось выдумать необычный способ. Мы с вами собираемся ему в этом помочь именно таким способом, как он хочет. Ну, кажется, мы приехали. Не плачьте, черт возьми; ваш муж станет вас расспрашивать, почему вы плакали, а вам нельзя ничего рассказывать. Вы не против поцеловать меня на прощание?
— Конечно, не против.
— Перестаньте плакать и поднимите свое симпатичное личико. Очень скоро нашу банку откупорят.
Наконец она прошептала:
— Этот поцелуй был такой же хороший, как и первый, Джейк… и я больше не хочу плакать. Но я слышу, нас уже открывают.
— Они подождут, пока я не открою изнутри. Можно мне подняться с вами на лифте и проводить вас до двери?
— Н-нет. Я смогу еще объяснить присутствие охраны, но мне будет трудно объяснить, почему главный советник фирмы взял на себя заботу провожать меня. Джо не ревнует меня к боссу, но может приревновать к вам. А я этого не хочу… особенно потому, что чуть не дала ему повод.
— Ну, это упущение мы могли бы легко исправить.
— Может быть, дорогой Джейк. Моя сельская мораль сегодня едва ли не треснула по швам. Я думаю, что меня развратили миллион долларов и «роллс-ройс»… и один городской повеса. Пусти меня, дорогой.
Глава 3
Охранники в почтительном молчании проводили Юнис до двери. Миссис Бранка с интересом поглядывала на Чарли и думала, как может этот добродушный с виду человек быть таким, каким его описал Джейк.
Охранники стояли по обе стороны от нее и ждали, когда ее муж откроет замок. Когда дверь открылась, Рокфор козырнул и сказал:
— В девять сорок, миссис, мы будем ждать вас здесь же.
— Спасибо, Рокфор. Спокойной ночи. Спокойной ночи, Чарли.
Джо Бранка закрыл замки, включил сигнализацию и спросил:
— Черт возьми, что случилось? Где ты отхватила этих горилл в униформе?
— Может, ты меня сперва поцелуешь? Разве я сегодня поздно? Еще и шести нет.
— Поговори у меня, женщина! Два часа назад здесь уже нарисовалась одна мартышка от босса, а потом его дворецкий звонил.
Он помог ей снять накидку, потом поцеловал ее.
— Говори, где была, подлая. Я по тебе скучал.
— О, это самое приятное из того, что ты мне сказал за весь день.
— Да я готов был по стенкам бегать! Что случилось?
— Ты волновался? О Джо, дорогой мой!
— Нет, не волновался. Лакей Смита сказал, что тебя послали по какому-то поручению и что ты приедешь домой на броневике. Я знал, что ты в безопасности. Просто я надеялся, что ты приедешь пораньше, а тебя все не было и не было.
— Все очень просто. Босс послал меня вместе со своей правой рукой — Джейком Саломоном, ты его знаешь.
— А, этот мошенник. Знаю.
— Мистер Саломон отвез меня на своей машине в свой офис, чтобы обделать кое-какие срочные дела. Это очень важно для босса… ты же знаешь, в каком он сейчас состоянии, держится лишь на этих проводках.
— Бедный старый кусок дерьма ожидает своего часа. Экая жалость!
— Не говори так, дорогой. Я начинаю плакать, когда думаю об этом.
— Ты слишком сентиментальна, киска. Но и я такой же.
— Потому я и люблю тебя, дорогой. Во всяком случае, работа была трудная, и мистер Саломон дал мне свою личную охрану, чтобы они отвезли меня домой. А они поехали через Покинутую зону, и в нас начали стрелять. С одной стороны у машины сплошные вмятины.
— Гм… Страшно было?
— Наоборот, весело.
— Каково было в машине?
— Ужасно шумно. Дух захватывает.
— У тебя от всего дух захватывает, лапочка. — Он усмехнулся и взъерошил ей волосы. — Ты дома, и я спокоен, а это самое главное. Скидывай одежду! Я весь горю. Меня весь день гложет вдохновение. По потолку хожу!
— Какое вдохновение, дорогой? — спросила она, стягивая полусвитер с правого плеча. — Ты поел? Если ты начнешь рисовать, то не остановишься даже чтобы перекусить.
— Поел немного. Но я весь во вдохновении. Оно большое, огромное! Что ты хочешь? Курицу? Спагетти? Пиццу?
— Что угодно.
Она сбросила сандалии, стянула трусики, села на пол, чтобы стянуть трико с ноги.
— Я буду позировать или ты будешь рисовать на мне, а потом фотографировать?
— И то и другое. У тебя снова захватит дух. Это новое слово в живописи.
Она аккуратно отложила одежду в сторону и села в позу лотоса.
— И то и другое? Не понимаю. Как это?
— Увидишь.
Он осмотрел ее с ног до головы.
— Ну, что же. Валяй.
— Ты сама-то не голодна? Можешь подождать?
— Мой любимый мужчина, когда это я была так голодна, что не могла подождать? Тащи сюда подушку, я обойдусь без постели.
Теперь миссис Бранка начала думать о том, как хорошо, что Джо не стал расспрашивать дальше. Все-таки дома ей было гораздо лучше. И то, что она могла бы получить в машине, не шло ни в какое сравнение с тем, что давал ей Джо. Лучше оставаться верной женой. Конечно, не всегда, но как правило. Какой чудесный, необычный день! Может, стоит сказать Джо, как здорово ей повысили жалованье? Нет,
