не отпускался.
Тогда Франсискас принял решение лично поговорить с Болденом и намекнуть, что, возможно, Паркер снова начнет его разыскивать. Что-то нравилось детективу в этом молодом банкире. Может, его татуировка «никогда не крысятничать на друзей». Любой другой из этих шишек с Уолл-стрит давно бы вывел такое произведение искусства.
Звонок в «Харрингтон Вайс» вылился в разговор с Майком Шиффом, временным главой «ХВ», который тут же сообщил, что Соломон Вайс был убит сегодня утром. Дальше этот человек минут десять излагал свою теорию по поводу того, что убийца — Болден, и еще много всякой ерунды, в которую Франсискас отказывался верить.
«Да уж, букет что надо», — думал он, входя в «Кофе-шоп» — ему хотелось пить, а в ресторанчике был фитобар. За прилавком молодой пуэрториканец, сидя на высоком табурете, жевал кусочек тростникового сахара.
Франсискас устроился на блестящем ярко-красном табурете у барной стойки.
— Что у вас есть, чтобы поддержать такую старую развалину, как я?
— Вы любите отвар из пырея?
Франсискас скривился: два раза он пытался начать его пить — первый и последний. С таким же успехом можно заваривать состриженную с газона траву.
— А у вас есть кофе?
Франсискас хотел расплатиться, но молодой человек и слушать об этом не желал. В конце концов детектив оставил два доллара чаевых на прилавке.
— Простите, сэр, вы детектив Франсиозо? — какая-то женщина просунула голову в приоткрытую входную дверь. В этот момент она очень напоминала выглядывающую из панциря черепаху.
— Почти угадали, — ответил он.
Женщина вошла в ресторанчик и неуверенно огляделась вокруг.
— Я все сняла на пленку. И один полицейский на улице сказал, что, наверное, вам было бы интересно взглянуть.
— На пленку? А что вы снимали? — Франсискас развернулся на табурете, чтобы лучше рассмотреть женщину: около пятидесяти лет, рыжие волосы, добродушное лицо и несколько лишних фунтов в районе талии.
— Я приехала в город дочку навестить. Она учится в Нью-Йоркском университете. Будет журналисткой. Мы прекрасно провели день, пока не случилось
— Мадам, вы говорили, что у вас есть какая-то пленка?
— Ах да. К тому времени, когда все произошло, я уже вышла из парка и как раз снимала на камеру Шерон и ее друзей… музыкантов… они хорошие музыканты… а тут застрелили эту бедняжку.
— Вы хотите сказать, что засняли момент, когда в нее стреляли?
Женщина кивнула:
— Вот я и подумала: вдруг полиции пригодится? Может, там есть что-нибудь для вас полезное.
Франсискас мгновенно вскочил:
— Это вы очень правильно подумали. Могу я посмотреть запись сейчас?
— Да, конечно.
Франсискас отвел женщину к столику в тихом уголке. Выдвинув небольшой экран, она нажала кнопку воспроизведения и настроила звук. Появилось изображение.
Сначала он увидел девушку в парке, которая слушала духовой квартет. Изображение было хорошее. Кадр не плыл. Эта дама умела снимать любительское кино. Камера снимала панораму, пока в объективе не оказался «Кофе-шоп». На переднем плане стоял ярко-голубой «додж». Дочка дамы пошла в сторону ресторанчика. В следующую секунду Франсискас увидел Томаса Болдена и Дженнифер Дэнс, выскочивших из дверей «Кофе-шоп» и подбежавших к краю тротуара. Проталкиваясь мимо стоящих в очереди и просто идущих по улице ньюйоркцев, следом вышли трое мужчин явно угрожающего вида.
В этот момент из-под капота машины полыхнуло пламя и сразу появилась огромная туча дыма. (Даже из крошечного динамика камеры грохот взрыва звучал оглушительно.) Изображение запрыгало. Когда оно снова сфокусировалось, камера смотрела в землю. Затем в объективе опять появилась горящая машина, люди на тротуаре смешались в беспорядочную толпу. Теперь на переднем плане, у самой границы дымовой завесы, стояла новая фигура — женщина, махавшая руками над головой. Франсискас нажал на паузу и внимательно рассмотрел ее лицо, затем пустил запись дальше. Камера отлично «просматривала» улицу. Вот Болден говорит с темноволосым мужчиной. Плотный поток пешеходов перед объективом постоянно заслоняет их. Внезапно звуковую дорожку прошил пронзительный крик. Камера запрыгала туда-сюда, и в конце концов на экране показался Томас Болден: он придерживал за плечи лежащую на тротуаре Дженнифер Дэнс. Темноволосый исчез. Запись закончилась.
— Мадам, вы мастер фоторепортажа, настоящий Роберт Капа, — похвалил Франсискас. — Не знаю, как и благодарить вас за то, что вы меня нашли.
— По-моему, любой бы так поступил.
— Боюсь, нам понадобится ваша пленка. Давайте так… Я сниму для вас копию. Оставьте мне свой адрес, и мы постараемся как можно быстрее доставить ее вам.
Франсискас проводил женщину взглядом до двери и быстро допил свой кофе. Вышел на улицу и остановился на том месте, где упала Дженнифер Дэнс, пытаясь разобраться, откуда стреляли. На противоположной стороне площади он заметил открытое окно. Подозвав полицейского, он отправил его в это здание проверить, нет ли следов взлома квартиры, гильз или вообще каких-нибудь улик.
Глядя, как полицейский спешит через площадь, Франсискас еще раз мысленно прокрутил пленку, сравнивая одно из лиц, увиденных там, с фотографией в газете двадцатипятилетней давности. Что-то между ними было общее. Хотя теперь волосы другого цвета, лицо более худощавое, черты острее. Возможно, не без помощи пластического хирурга. Но глаза те же. Их-то не изменишь.
Франсискас решил, что на пленке он видел Бобби Стиллман.
Повезло ему.
Старина Мэтти Лопес оказался прав: это дело рано еще списывать в архив.
35
Джеймс Джаклин, председатель совета директоров компании «Джефферсон партнерс», поправил кресло и пододвинул микрофон.
— Меня хорошо слышно, сенатор?
— Отлично, мистер Джаклин, — ответил достопочтенный Хью Фицджеральд, старший сенатор от штата Вермонт и председатель Комитета по ассигнованиям Сената США. — Вы из тех людей, кто умеет заставить окружающих услышать себя.
— Сочту за комплимент.
— Как вам будет угодно. Итак… — Фицджеральд прочистил горло, сотрясаясь всей массой своего грузного тела. — Мистер Джаклин присутствует на заседании нашего комитета с целью поддержать законопроект о выделении бюджетных ассигнований на случай непредвиденных военных действий. Он попытается убедить нас, почему налогоплательщикам важно передать шесть с половиной миллиардов долларов Пентагону для пополнения наших стратегических резервов.
Со времен холодной войны Америка следовала доктрине, согласно которой оружие, боевая техника и амуниция (то есть все от военных ботинок до танков «М-1 Абрамс») заранее размещались в стратегических точках по всему миру, чтобы была возможность их быстрой доставки в зону боевых действий. Идея заключалась в том, что быстрее, дешевле, да и просто намного удобнее перебросить какой-нибудь
