некоторые размахивали оружием, другие бежали к головному «мерседесу» кортежа. Двое телохранителей вытаскивали еще одного раненого с заднего сиденья.
Грейвз пересек дорогу, миновал «субурбаны» и добежал до головного седана. Он расталкивал телохранителей, выкрикивая свое имя, объясняя, что он из полиции. Кейт последовала за ним.
— Кто ехал в кортеже? — спросил Грейвз.
— Им был нужен я, — сказал окровавленный человек, лежащий на мостовой, опершись на локоть.
Грейвз опустился рядом с ним на колени:
— Как вас зовут, сэр?
— Иванов. Министр внутренних дел Иванов.
Кейт было знакомо это имя, да и лицо его она где-то видела. По слухам, Иванов был одним из нескольких кандидатов на пост президента России.
— Оставайтесь здесь, — посоветовала она. — Машина «скорой помощи» вот-вот приедет.
Иванов опустился на землю.
Вой сирен заполнил пространство вокруг. За тридцать секунд Кейт насчитала пять машин, приближающихся к ним со всех сторон. Тишины теперь не было и в помине. Грейвз отошел от российского министра и направился ко второму «мерседесу». Из него вырывались языки пламени. Внутри этого ада оставался шофер, пристегнутый к сиденью ремнями. Взрывом ему оторвало голову. Двое мужчин, выброшенных через лобовое стекло, тоже были мертвы, как и еще один на заднем сиденье. Впрочем, сказать наверняка было сложно из-за пламени.
С седаном, послужившим мишенью теракта, все было ясно: внутренняя его часть была практически уничтожена, если не считать того, что осталось от сидений. Шасси машины нелепо выгнулось.
— Кто был в остальных автомобилях? — спросил Грейвз одного из русских телохранителей.
— Витте и Керенский, помощники министра внутренних дел господина Иванова, а также господин Орлов, наш посол в Великобритании.
— А Миша? — спросила Кейт, вспомнив видеопослание Расселу.
— Никакого Миши.
— Как же так? Он был в составе делегации.
— Нет, — ответил телохранитель, на этот раз более резко. — Среди прибывших с нами не было человека по имени Миша.
Подъехала первая машина полиции. Офицеры бросились помогать раненым, но Грейвз сделал им знак подойти:
— Натяните ленту по периметру. Сейчас из этих зданий проводится эвакуация, и я не хочу, чтобы каждый встречный-поперечный мешал искать улики. Когда закончите, займитесь ранеными.
Кейт отошла от Грейвза и направилась в сторону Сториз-Гейт мимо места взрыва. Она слышала, как перед самым взрывом какой-то человек выкрикивал что-то вроде предупреждения. Странно, но она вспомнила об этом лишь тогда, когда Грейвз упомянул о необходимости сохранить улики. В ее памяти остались шапка седеющих волос и темно-синий пиджак незнакомца.
Теперь поток мужчин и женщин струился из домов по обеим сторонам улицы. В случае атаки террористов городской закон предписывал принудительную эвакуацию из всех зданий и жилищ в этом районе. Множество людей бежало по улице, стремясь убраться отсюда как можно дальше. Другие медлили, проявляя нездоровое любопытство по поводу взорванных автомобилей и судьбы их пассажиров.
Кейт двигалась против течения. Жертвы взрыва лежали на тротуаре. Раны большинства из них были поверхностными: носовое кровотечение, вызванное контузией от взрыва, разорванные барабанные перепонки, порезы от летящего стекла, шок. Она остановилась, чтобы заверить их, что помощь им будет вскоре оказана, и продолжила свои поиски.
Седеющие волосы, темно-синий пиджак. Она не видела никого с такими приметами.
На месте взрыва образовалась воронка, а взорвавшийся автомобиль, весь искореженный, горел метрах в трех от нее. Проходя мимо, она инстинктивно подняла руку, чтобы защититься от сильнейшего жара. Черный дым поднимался в небо, смешиваясь с пылью и обломками, обжигая глаза и препятствуя обзору. Она поднесла ко рту носовой платок, но горячий, насыщенный сажей воздух все равно продолжал ее душить. Она закашлялась.
Еще один «мерседес» перевернулся и теперь пылал в десяти метрах дальше по улице. Из него внезапно выпал человек и пополз прочь. Вокруг его головы она увидела ореол пламени. Одежда клочьями свисала с рук и груди, а на спине кожа, казалось, обгорела до костей. Она услышала крик: «Ложитесь» — и увидела другого человека, спешащего к нему на помощь, — он набросил свой пиджак на голову пострадавшего, чтобы загасить пламя. У этого доброго самаритянина были седеющие волосы, на несчастного он набросил свой темно-синий блейзер.
Кейт сообщила по рации Грейвзу:
— Я дальше по Сториз-Гейт. Подходите сюда. Я нашла человека, которого искала.
Через несколько секунд Грейвз в сопровождении двух полицейских был рядом:
— Где он?
— Вон там. Стоит на коленях рядом с раненым.
Грейвз отдал приказ, после чего один из полицейских бросился вперед и опрокинул человека на землю.
— Не трогайте вон того! — прокричал самаритянин с ярко выраженным американским акцентом. Лицо его было залито кровью, но он не потерял присутствия духа, прекрасно понимая, что делает. — У него по всему телу ожоги третьей степени. Накройте его плащом. Сверху сыплется всякая дрянь. Нужно закрыть ожоги, иначе он умрет от заражения.
— Как вас зовут? — спросила Кейт, опускаясь на колени рядом.
— Рэнсом. Джонатан Рэнсом. Я врач.
— Зачем вы это сделали?
— Что сделал?
— Это. Взорвали бомбу. Я видела, как вы кричали кому-то, кто был сзади. Кто это был?
— Я не… — Он прикусил язык.
— Что «не»?
Джонатан не отвечал довольно долго. Он глядел куда-то мимо нее, и на мгновение ей показалось, что он впал в шоковое состояние. Наконец он перевел на нее взгляд.
— Я не знаю, — проговорил он.
Потом он положил голову на мостовую и закрыл глаза.
19
В офисе «Дивизии» в Ламбете, на южном берегу Темзы, Фрэнк Коннор услышал грохот взрыва и тут же включил телевизор. Информационное сообщение выходило в эфир через каждые пять минут. Фотография здания Министерства по делам бизнеса, предпринимательства и реформ в области госрегулирования сопровождала репортаж с первыми фрагментарными подробностями происшествия близ Виктория-стрит, в самом центре Лондона. Сплошной чередой шли свидетельства очевидцев, описывающих теракт.
Открыв банку кока-колы, Коннор внимательно слушал, время от времени выглядывая в окно. Вскоре он заметил клубы дыма, поднимающиеся к линии горизонта. Он повидал немало взрывов и сразу понял, что этот был чудовищен.
Одна из сотрудниц вошла в комнату.
— Мне удалось разыскать Губерта Лоренца, — сказала она. — Он сейчас свободен, но просит сто тысяч фунтов.
Лоренц был немецким наемным убийцей, известным своей надежностью и точностью при выполнении заданий.
