Правила мести

— Мне хочется чего-нибудь декадентского, например спагетти карбонара с теплым хлебом и маслом, а на десерт сабайон. — Затем она скривилась. — Между прочим, что там едят, в этом Косове?

Эмма вышла. Джонатан принял душ и оделся. Как и просила Эмма, он позвонил в авиакомпанию, чтобы подтвердить вылет. По мнению консьержа, лучший ресторан в городе — это «Траттория Родольфо». Джонатан был уверен, что цены там взвинчены до небес, ну и черт с ними. В сербской глубинке их с Эммой едва ли ждут трехзвездочные рестораны.

Довольный тем, что не ударил в грязь лицом и выполнил все поручения, он достал книжку и принялся читать, поглядывая на часы каждые пятнадцать минут. Когда прошел час, он отложил книгу и подошел к окну. Дождь припустил еще сильнее, чем прежде: было похоже, что хляби небесные воистину разверзлись. Он улыбнулся себе под нос. Ну вот, подумалось ему, еще одно библейское изречение. И, натянув куртку, спустился по лестнице.

— Скузи, простите, — сказал он консьержу, — вы не видели моей жены, синьоры Рэнсом?

Консьерж ответил, что видел. Он даже вышел из-за конторки, чтобы показать Джонатану, в какую сторону та пошла, покинув гостиницу. Джонатан надел кепку-бейсболку, а сверху натянул капюшон. Отважившись наконец выйти на улицу, он зашагал вниз по холму, в направлении порта, держась поближе к стенам домов и ныряя под любое встречающееся на пути укрытие. Дождь лил как из ведра, и мощенные булыжником улицы стали скользкими. Он все глаза проглядел, высматривая Эмму, но уже после пяти минут поисков решил, что с него довольно, и зашел в ближайший магазинчик, чтобы передохнуть. Пересмотрев кучу почтовых открыток, он выбрал одну, с видом какого-то античного амфитеатра, а потом еще и другую, с катакомбами, которые они осматривали утром.

— Три евро, — сказал продавец.

Джонатан порылся в кармане и выудил из него несколько монеток. В ожидании сдачи он бросил случайный взгляд в окно. На другой стороне улицы открылась дверь гостиницы, и ему стало видно, что делается в вестибюле. Это было уходящее вдаль, тускло освещенное помещение со стойкой регистрации из полированного дерева и, как ни странно, с копией английской телефонной будки красного цвета у задней стены. По вестибюлю, погруженная в беседу с каким-то мужчиной, шла Эмма. Не вызывало сомнений, что спутники прекрасно знают друг друга. Незнакомец держал ее под руку, а Эмма внимательно его слушала. Человек этот шел повернувшись к Джонатану спиной, и тот успел заметить только зеленый саржевый плащ и подобранную в тон мягкую фетровую шляпу. В следующий момент дверь гостиницы захлопнулась.

Джонатан с минуту постоял, смущенный увиденным. Он тут же вспомнил, с каким упорством Эмма настаивала, чтобы он остался в номере. Взяв открытки, он пересек улицу, стараясь не ускорять шаг и не казаться расстроенным. Он был уверен, что существует некое разумное объяснение тому, почему жена ушла из гостиницы на тайную встречу с другим мужчиной. Но когда он вошел в вестибюль, Эмма и человек, с которым она только что так увлеченно беседовала, успели уйти.

Джонатан осмотрел примыкающий к вестибюлю паб (который объяснял наличие английской телефонной будки), а также небольшой ресторан и читальный зал, но тщетно. Эммы нигде не было.

Джонатан выбросил мешочек с жареными каштанами в урну и пошел вверх по узкой дороге к гостинице «Рондо». Он шел быстро, как человек, который что-то разыскивает. По прошествии столь долгого времени было трудно во всех подробностях вспомнить все виденное в тот день.

Когда он вернулся, Эмма уже ждала в номере. С самым невозмутимым видом он спросил, не ее ли он только что видел в вестибюле гостиницы неподалеку. Жена ответила, что ее там не было. Она ходила к пристани прогуляться. Когда он стал настаивать, Эмма не стала ни сердиться, ни доказывать свою правоту, а просто ответила, что он, наверное, обознался. А потом подарила ему пресс-папье в виде древнеримской триремы, приобретенное в магазине, в который они уже заходили вместе и который находился в противоположной от гостиницы «Рондо» стороне.

На этом тогда все и закончилось. Джонатан ей поверил. Свет в вестибюле и вправду был тусклым. Опять же дождь и низкая облачность. И он решил, что действительно, скорее всего, принял за нее какую-то другую женщину. И ни разу за все прошедшие годы ему не пришло в голову подвергнуть сомнению ее версию.

Во всяком случае, до сегодняшнего дня. До тех пор, пока не выяснилось, что спустя восемь лет Эмму подобрала «скорая» по этому самому адресу: Чивитавеккья, Виа Порто, дом 89. Это был адрес гостиницы «Рондо».

50

«Хокер» коснулся взлетно-посадочной полосы римского аэропорта Леонардо да Винчи ровно в восемь часов тридцать три минуты по местному времени, когда голубое итальянское небо еще не успело стать ярко-синим. Он подрулил к уединенному терминалу, расположенному на южной окраине аэродромного комплекса в двести акров, и вокруг его трапа сразу же выстроился полукольцом целый эскадрон полицейских автомобилей. Спустившись по ступеням, Кейт Форд пожала руки шефу римской полиции, а также подполковнику, возглавляющему римское подразделение корпуса карабинеров, или федеральной полиции. После обмена приветствиями она выслушала последние известия о розыске Джонатана Рэнсома.

Фотографии Рэнсома, сделанные после его ареста в Лондоне, уже разослали по всем здешним полицейским участкам. Их также вручили постовым, патрулирующим зоны, прилегающие к основным туристическим достопримечательностям: Колизею, Форуму, собору Святого Петра и Ватикану. Информация о том, что он замечен на территории итальянской столицы, была передана руководству всех четырех главных римских вокзалов. Удвоено число полицейских в аэропорту Леонардо да Винчи, а также в небольшом аэропорту Чампино, расположенном в пятнадцати километрах на восток от центра, за Большой кольцевой дорогой.

— Вы установили на дорогах контрольно-пропускные пункты для проверки транспорта? — осведомилась Кейт.

— Сейчас лето, — ответил шеф полиции, и в его голосе она даже не ощутила желания оправдаться. — Туристский сезон. По Риму и без того не проехать. До тех пор пока его не засекут в каком- нибудь определенном месте, мы ничего не сможем предпринять.

— Понимаю, — ответила гостья, пытаясь улыбкой снять напряжение, и махнула в сторону терминала. — Свидетель здесь?

— Ожидает внутри. Пойдемте.

Кейт последовала за худым и тощим капитаном полиции и, поднявшись по лестнице, оказалась в здании аэропорта. Оно стояло на берегу моря, и освежающий ветерок, в котором ощущались запах и вкус морской соли, придал ей новых сил. Дойдя до двери, она еще раз бросила взгляд на голубой небосвод. Рэнсом был рядом. Как ни странно, Кейт чувствовала не только его присутствие, но и его отчаяние. Они оба шли по одному и тому же следу.

Еще совсем недавно, покинув Темз-хаус, Кейт ненадолго заглянула домой — принять душ, захватить кое-что из одежды и почистить зубы, — а потом помчалась в аэропорт Хитроу. В промежутке между прощанием с Грейвзом и встречей с итальянскими полицейскими ей даже удалось поспать пару часов на диванчике в задней части салона самолета. Внезапный порыв ветра взъерошил ей волосы, и она поспешно прижала их рукой, чтобы сохранить прическу. Однако, вспомнив, насколько этот жест был характерен для Красавчика Кенни Лэкстона, она устыдилась и вытянула руки по швам. Не прошло и трех дней, как ей позвонили, чтобы сообщить о предполагаемом самоубийстве в доме номер один по Парк-лейн, с которого для нее и началось нынешнее расследование. За это время выяснилось, что погибший вовсе не наложил на себя руки, а стал жертвой преступления, взрыв заложенной в автомобиль бомбы унес жизнь ее доброго друга Реджа Клика, так же как и жизни многих других людей. Но, кроме того, надвигалось нечто гораздо