– Твой чертов Дэн Джеффер, может, туберкулезом болеет!
Спорить бесполезно, и я промолчала.
– Ты ведь только этим и занимаешься! Могла бы выкопать парня и отдать своему Джефферу!
Бесполезно.
– Почему нет, Темпе? – зло уставился он на меня.
– Ты же знаешь, я занимаюсь другим делом в Бофорте. Я обещала помочь следователю, а в среду мне надо вернуться в Шарлотт.
Я не открыла Сэму истинной причины своего отказа – мне просто не хотелось иметь дело с трупом. Я морально не готова осквернить свой священный остров уродливой смертью. С первого взгляда на челюсть меня одолевали видения, обрывки прошлых дел. Удушенные женщины, выпотрошенные младенцы, молодые люди с перерезанным горлом и тусклыми, слепыми глазами. Если убийство и пришло на остров, я его не увижу.
– Поговорим в лагере, – предложил Сэм. – О трупе никому ни слова.
Не обращая внимания на его повелительный тон, я привязала бандану к кусту, и мы повернули обратно.
Когда вернулись к дороге, там стоял потертый пикап, как раз у того места, где мы свернули в лес. В грузовике лежали мешки с едой для обезьян, сзади крепился тысячелитровый бак с водой. Джой осматривал бак.
Сэм позвал его.
– Постой-ка минутку.
Джой вытер тыльной стороной ладони рот и сложил руки на груди. Он носил джинсы и хлопчатобумажную рубашку с рукавами, но без воротника. Грязные светлые волосы свисали на лицо.
Джой ждал, пока мы подойдем, спрятав взгляд за солнечными очками, сжав губы в узкую линию. Он казался напряженным.
– Не пускай никого к пруду, – сказал Сэм.
– Алиса снова поймала обезьяну?
– Нет, – не стал распространяться Сэм. – Куда везешь корм?
– В кормушку номер семь.
– Оставь и сейчас же возвращайся.
– А вода?
– Наполнишь баки и возвращайся в лагерь. Если увидишь Джейн, пришли ее туда же.
Очки Джоя повернулись ко мне и остановились на целую вечность. Потом он забрался в пикап и уехал, бренча баком.
Мы с Сэмом шли молча. Я боялась предстоящей сцены, но решила не поддаваться на уговоры. Я вспоминала его слова, видела его лицо, когда открылась могила. Потом еще кое-что. Перед тем как подошел Сэм, я, кажется, слышала рев мотора. Пикапа? Я гадала, сколько Джой простоял на тропинке. И почему именно там?
– Когда Джой начал на тебя работать? – спросила я.
– Джой? – Он на мгновение задумался. – Почти два года назад.
– Он надежный человек?
– Скажем так, сострадание у Джоя во много раз превосходит здравый смысл. Он из тех чувствительных типов, которые постоянно рассуждают о правах животных и боятся побеспокоить обезьян. Он ни черта не смыслит в животных, но работает хорошо.
Вернувшись в лагерь, я обнаружила записку от Кэти. Она закончила исследования и ушла на пристань читать. Пока Сэм доставал телефон, я спустилась к воде. Моя дочь сидела в одной из лодок, вытянув голые ноги, закатав штанины и рукава как можно выше. Я помахала, она ответила тем же, потом кивнула на лодку. Я покачала головой и подняла обе руки, имея в виду, что еще не время уезжать. Кэти улыбнулась и вернулась к чтению.
Когда я зашла на полевую станцию, Сэм сидел за кухонным столом и разговаривал по мобильному телефону. Я скользнула на скамейку напротив.
– Когда он вернется? – спросил Сэм в трубку. Таким взволнованным я его еще не видела.
Пауза. Сэм постукивал по столу карандашом, поворачивая его то одной стороной, то другой.
– Иви Ли, мне нужно поговорить с ним сейчас. Ты не можешь его достать как-нибудь?
Пауза. Тук. Тук. Тук.
– Нет, заместитель меня не устроит. Мне нужен шериф Бейкер.
Длинная пауза. Тук. Ту... Грифель треснул, и Сэм кинул карандаш в мусорную корзину в дальнем конце кухни.
– Плевать мне, что он говорит, попытайтесь еще. Скажите, чтобы позвонил мне на остров. Я подожду.
Он кинул трубку.
– Как могут одновременно отсутствовать и шериф, и следователь? – Он схватился за голову.
