Канализация, Газ & Электричество

ваших роботов как убийц?

— Я считаю, что людям нельзя давать повод раздумывать о невозможном.

— А если это не невозможно?

— Я верна в первую очередь этой корпорации, и только ей.

Змей кивнула.

— Ты жратву по-прежнему стережешь, да? — сказала она. — Нагибаешься над тарелкой, чтобы никто ее не выхватил. Должно быть, неловко, когда за обедом в такой большой компании ты ведешь себя как бомжиха.

Ванна не успела ответить, потому что в дверь постучали. Появилась голова Сиваша Каспийски. Он был взволнован.

— Ванна, Гарри тут? У меня новости.

— У него сейчас встреча. Нельзя беспокоить. Уходи.

— Ну можно тогда тебя на секунду? Похоже, я выяснил, где…

— У меня тоже встреча. — Она показала на Змея. — Не видишь, что ли?

— Но, Ванна…

Ловким и, похоже, привычным движением Ванна подняла ногу, сняла туфлю и швырнула Сивашу в голову. Тот ушел.

— Отвечай на мой вопрос, — сказала Змей.

Ванна сходила за туфлей.

— Я защищаю свое.

Змей похлопала пороховой револьвер, спрятанный под кителем.

— Я тоже, — сказала она. — Папироску хочешь?

— Скрути парочку.

БЕСПЛАТНЫЕ БИЛЕТЫ ДО ДЖЕРСИ

У офиса Гарри, думала Джоан, та же проблема, что и у самого «Феникса», только в микрокосме: слишком много места, которое плохо используется. Вообще может показаться, что в таком тесном городе невозможно создать слишком много места, но небоскребы — словно отдельные города, города в городах, их трудно как следует заполнить. Когда высота создается ради самой высоты, форма требует функциональности, но редко ее получает.

По сути, Гант занял все пространство на этаже, ненужное Департаменту общественного мнения. Так что там поместились и личная ванная, и угол для совещаний, и стол-мастодонт, сделанный на заказ, и множество шкафов, которые заполнятся бумагами, если только он проживет столько же, сколько Змей, — но и после всего этого комнаты (и окна) осталось столько, что там устроили посадочную площадку вертолета, на случай если Ганту захочется вылететь прямо из кабинета. Хотя это вряд ли. Высота.

А ненужное место он забивал всякой ерундой. В основном — игрушками, вроде тренажерного гироскопа или Электрокарты системы «транзитных молний», а недавно купил игровую голографическую установку по размерам вдвое больше стандартного бильярдного стола. Гант не стал ее выключать — может, хотел произвести впечатление на Джоан, может, чтоб хоть немного заполнить свободное место. Между двумя пультами управления, усеянными джойстиками, кнопками и переключателями, парил иллюзорный остров — Великий Остров Американских Потребителей с двумя заводами, белым и черным. И сотни маленьких розовых домиков, в которых жили крошечные голографические человечки, которые смотрели крошечные телевизоры, косили траву на крошечных лужайках и покупали крошечное мороженое из крошечных фургончиков. Некоторые фургончики были белые, некоторые черные. Они продавали мороженое с соответствующих фабрик, и у них шла идеализированная свободная конкуренция за любовь островитян.

— Это образовательный инструмент, — поведал Гант. — Для развития капиталистической демократии там, где ее еще не поняли. Албания заказала тысячу.

— А где же крошечные голографические свалки?

— Джоан, это упрощенная экономическая модель. Отходы симуляция не включает. И, пока ты не спросила, — нет, водители грузовиков в профсоюзы не объединяются.

— Похоже, отличный образовательный инструмент для албанского руководства. Ничего, если я закурю?

— Ты еще не бросила?

— Все мои плохие привычки со мной, — подтвердила Джоан. — Как и твои. Но за цветы спасибо.

— На здоровье. — Он улыбнулся. — Тебе спасибо, что не взорвалась вместе с акулой. Я рад тебя видеть. Скучал.

Джоан снова посмотрела на его новую игрушку: воображаемые машинки с мороженым мелькали то здесь, то там, и она вдруг подумала, что такой чрезмерно большой, слишком замусоренный и ужасно непрактичный кабинет Гарри на самом деле подходит идеально. Полезное напоминание, хотя Джоан поняла, что и она соскучилась.

— По телефону, — начала Джоан, — ты сказал, что поможешь мне с расследованием смерти Янтарсона Чайнега.

— Я сказал, что буду рад обсудить. Но ты и сама прекрасно знаешь, Джоан, что Автоматический Слуга не мог его убить.

— Когда Лекса впервые заговорила об этом, я была не уверена, — сказала Джоан. — Я объяснила ей, что, насколько мне известно, отключить поведенческие стабилизаторы Слуги было бы слишком сложно, затратно и не оправдало бы себя. Но утром посмотрела «си-эн-эновский» повтор налета Фило Дюфрена и подумала, что раз уж люди, недовольные текущей экологической политикой, строят собственные подлодки, кого я пытаюсь обмануть? Все возможно. А если в деле замешана крупная корпорация или правительство, то и не просто возможно.

— Если б это и было возможно, — ответил Гант, — это все равно было бы крайне, крайне маловероятно. Автоматических Слуг любят, Джоан; это классный продукт, который приносит людям счастье, поскольку делает их жизнь проще. Зачем все портить, акцентируя внимание на единственной неприятности, которая, вероятно, со Слугой никак и не связана? Зачем подстрекать других маньяков пытаться повторить этот фокус?

— Ты правда не хотел бы знать, что кто-то использует твой классный продукт, чтобы совершать убийства?

— Конечно, хотел бы. Тебе же известно, сколько я ежегодно трачу на лоббирование и судебные тяжбы, лишь бы Пентагон не начал производить солдат-андроидов. По крайней мере — по моим патентам. Я ведь, черт побери, до сих пор даже стараюсь сдерживать внедрение Электрополицейских — особенно потому, что Лос-Анджелесское управление полиции просит разрешить модель, способную убивать. Так что можешь быть уверена, я с этим — только так… — И он щелкнул пальцами. — Если бы у меня возникло хоть малейшее подозрение, будто кто-то с помощью Слуги совершил насилие…

— А подозрения у тебя нет.

— Ни малейшего.

— Гарри, прости мое занудство, но насколько пристально ты искал подозрения? Ты читал досье по этому убийству?

— Вообще-то нет. Это ведь конфиденциальный документ? Полицейские мне его не предлагали почитать.

— Но ты с ними все же говорил?

— Ванна говорила.

— И?

— И ничего. Они сказали, что у них какие-то технические вопросы по конструкции Слуг, но обвинений не предъявляли. Она помогла, чем смогла, попросила быть поаккуратнее с опрометчивыми заявлениями, и они распрощалась. Вот и все.

— Стало быть, все. А после этого они больше не звонили?

— Ванна ничего подобного не говорила.

— Тогда зачем ты попросил меня прийти, если можешь сказать мне лишь то, что тебе нечего