кармане три тысячи. Совсем неплохо для одного дня в городе. Недалеко от границы я за эти деньги продал «стекляшку». Нужно отдохнуть как следует. Я недавно слышал о том, что военные с удвоенным усердием затыкают дыры в Периметре. Возможно, что уже через месяц возможность выбраться из Зоны превратится в несбыточную мечту. Но пока всё удалось: я успешно пересек Периметр. В ближайшем посёлке сел на электричку, следовавшую по направлению в Киев.
По радио тихо играла музыка. Похоже, какая-то старая песня группы Любэ. За окном проплывали однообразные деревенские пейзажи. Поля сменялись лесополосами, один за другим мелькали столбы, изредка виднелись ветхие домики с покосившимися заборами вокруг них. Люди здесь почти не живут: слишком уж высокий радиационный фон вблизи от Зоны. Да и жизнь здесь не сулит никаких перспектив. Поэтому и опустели окрестные посёлки. Создавалось впечатления, что Зона уже расползлась за Периметром, поглощая километр за километром.
— Весёлая поездочка, не правда ли? — на сидение напротив меня уселись пожилой мужчина и парень помоложе. Оба с большими клетчатыми сумками. Скорее всего, дачники, севшие в электричку на предыдущей остановке. Сейчас вроде и не сезон для полевых работ. Может, везут остатки урожая?
— Да нас тут и не обязаны развлекать, — заметил я.
— Это верно, — согласился старший дачник.
— Так чем же Вы недовольны?
— Просто, когда жизнь хреновая начинаешь ко всему придираться, — пожаловался старик скрипучим голосом.
— И что же у тебя за жизнь такая? — я приготовился слушать нудные рассказы о том, как несправедливо устроен мир. Однако тема оказалось намного интереснее. Скажем так, ближе.
— Да всё из-за Зоны этой проклятой. Никого житья с ней нету.
Я вначале не понял его. Чем же старику Зона не угодила? Не живёт же он в ней.
— Так Зона вон где, — я указал рукой в окно, где в просветах между деревьями виднелось красноватое зарево над горизонтом.
— Так и дача моя в той стороне, — вздохнул старик. — Это, пожалуй, всё, что осталось у меня хорошего. Дача — то место, где я могу занять себя делом. В городе ведь дети работать не дадут: отдыхай, говорят, на старости лет. Вот только не для меня это, не для меня.
— И что же, добралась Зона до огорода?
— Добралась, в каком то смысле, — он достал из мешка картофелину и протянул её мне. Она была неестественной формы и едва умещалась в двух ладонях. — Видал? Вот, что радиация вытворяет. Ведь урожай этот несъедобен, наверное. Годы труда впустую.
— Радиация ещё полбеды. Ты слышал, что внутри Периметра творится?
— Да слыхал я. И все это слыхали. Но всё равно лезут люди в Зону. На что надеются? Вот у соседа, у Саньки, — кивнул старик в сторону молодого, — друг туда два года назад забрался. Так и сгинул там, ни слуху, ни духу о нём.
— Интересно же знать что там внутри, — вмешался в разговор молодой. — Не всем же в городе жить хорошо. Те, кто не добился успеха здесь, в Зоне могут начать новую жизнь!
А этот, по-видимому, хочет за другом своим последовать. «Начать новую жизнь» — здесь он прав целиком и полностью. Однако сильно ошибаются те, кто считает, что новая жизнь в Зоне устроится с первого дня и будет оставаться удачной до последнего. Такие мечтатели долго в Зоне не протягивают. Быстро осознают свои ошибки, вот только поздно уже. Зачастую обратного пути уже нет. Ведь большинство сталкеров попадают в Зону с посторонней помощи и без неё оттуда не выберутся.
— Там каждый может обрести себя, строить своё счастье с самого начала. Говорят, что счастья там хватит на всех, — мечтательно произнёс молодой.
— Опять, Санёк, за своё, — проворчал старик. — Уже пытались и его туда спровадить, — обратился он ко мне. — Это в Киев мы едем тихо, спокойно. А ведь электричка когда из города в сторону Зоны движется, то такое начинается! Ко всем молодым тут какие-то прохвосты подходят, предлагают «экскурсию» в Зону. Говорят, мол, на неограниченный срок. Вербуют, твари, работничков. А потом военные в вагоны на станциях заходят, частенько вербовщиков ловить начали, поубавилось их хоть немного. Вот только после этого начинают устраивать обыски да проверки документов. На пару часиков.
— Почему ж дачу не сменишь, — спросил я у старика.
— Да кто эту купит то? И привык я уже, — вздохнул он.
— А Вы знаете, каково оно в Зоне? — снова встрял в разговор молодой.
— Вот заладил! — воскликнул старик.
— Откуда ж мне знать? — я решил, что лучше не раскрывать свой род занятий. Я только на блокпостах был.
— Так Вы военный? — спросил Санёк.
— В отставке, — усмехнулся я, — ездил вот сослуживцев навестить.
— И ничего интересного не видел?
— Ничего хорошего. Гибнут в Зоне люди. В основном ради мечты.
Молодой, кажется, был разочарован. Старик же наоборот гордился своей правотой. Мне кажется, что я поступил правильно, не уподобился тем вербовщикам, отправляющим молодёжь в Зону. Им ведь это выгодно. Всё ради денег. Новички в Зону лезут, отправляются к торгашам. Те им задание. Хоть один задание выполнит, хабар принесёт — уже прибыль. Доля перепадает и вербовщикам. Это хорошо, что вояки на них охоту объявили. Правильно.
Электричка замедлила ход. Я взглянул на часы: судя по времени, мы уже подъезжали к городу. Люди в вагоне поднялись и направились в тамбур. Я последовал их примеру. Загородный пейзаж постепенно сменился городским. За окном проплывали яркие рекламные афиши, чуть подальше от железной дороги проступали в темноте силуэты многоэтажек. Я невольно вспомнил ночную Припять, в которой мне не так давно посчастливилось побывать. Сразу стало понятно, что безжизненной её делало полнейшее отсутствие света. Именно свет в окнах делает дом жилым. Людей во тьме тянет к свету — таковы наши инстинкты.
В тамбуре уже обралась приличная толпа людей, а сзади всё напирали, создавая давку. Такое впечатление, что оказавшихся последними в очереди у дверей из вагона не выпустят. Успеете ещё выйти. К счастью, продолжалось это недолго. Проехав вдоль посадочной платформы, вагон в последний раз дёрнулся и застыл. Дверь передо мной распахнулась, и я одним из первых вышел на перрон. Вдохнув морозный воздух, почувствовал, что в городе он уже не такой свежий и чистый, по сравнению даже с Зоной. Несколько раз подвигал корпусом из стороны в сторону, разминая затёкшие от длительного сидения суставы, и быстрым шагом направился к ярко освещённому зданию вокзала.
Даже ночью на вокзале много народу. Сказать по правде, мне очень непривычно видеть сразу столько людей. Непривычно, что можно спокойно идти, не боясь, что эти шаги станут последними. Нет необходимости прислушиваться к подозрительным шорохам и постоянно следить за показаниями детекторов. Не нужно тащить на спине кучу вещей и кидать перед собой болты. Не нужно постоянно остерегаться нападения бандитов. Впрочем, последнее не совсем верно. В городе ведь тоже хватает своих подонков. И своих опасностей также полно.
Прозвучал гудок, и голос диктора сообщил о прибытии на вокзал скоростного поезда Киев — Донецк. Двери всех вагонов одновременно распахнулись, из них высыпало множество пассажиров. Преодолев подземный переход, эта толпа людей направится к выходу. Я поспешил убраться с их пути и ускорил шаг по направлению к входу в метро. Можно было вызвать такси, но я не стал этого делать. У меня впереди была целая ночь, чтобы бродить по городу. Да и мест для посещения было несколько. Спустившись по эскалатору на станцию, я вскоре сел в электропоезд. Он наверняка завершает последний маршрут, чтобы после его окончания заслуженно отдохнуть в депо. Пассажиров кроме меня почти не было, поэтому мне не стоило труда удобно развалиться на сидении. В своём ПДА я открыл загруженную на него карту Киева, чтобы выбрать приблизительный маршрут. В первую очередь стоит поехать в вещевой магазин, чтобы прикупить тёплые вещи. На мне были свитер и лёгкая осенняя куртка — эти вещи я оставлял в тайнике ранней осенью. Сейчас же на улице стоял десятиградусный мороз, поэтому я первым делом отправился в ближайший торговый центр. Там я прикупил тёплые брюки, ботинки и пальто до колен. Сразу почувствовал себя комфортнее, так как в Зоне привык носить плащ-накидку. Тяжело отказывать себе в ставших почти, что родными вещах. По той же причине купил и перчатки. После чего перекусил в ближайшем кафе. Ничего
