'Он гулял по ночам неизвестно где, я разгневался и сказал ему: 'Ты у меня придешь раз и навсегда!' Может быть, от этого и произошла беда?' — 'Ну а от чего же еще? — ответил я. — Постарайся покаяться, поисповедываться'. Видите как: ты, говорит, на этот раз придешь раз и навсегда, и ребенка приносят мертвым. А отец давай потом волосы на себе рвать да плакать...
Родительское проклятие действует очень сильно
Знайте, что проклятие и даже [просто] негодование родителей действуют очень сильно. И даже если родители не проклинали своих детей, а просто пришли из-за них в возмущение, то у последних нет потом ни одного светлого дня: вся их жизнь — одно сплошное мучение. Потом такие дети очень страдают всю свою земную жизнь. Конечно, в жизни иной им легче, потому что своими страданиями они погашают некоторые здешние долги. Происходит то, о чем говорит Святой Исаак: 'Вкушает своей геенны'[61], то есть страданиями здесь, в этой жизни, человек уменьшает свою адскую муку, потому что страдание в этой жизни есть вкушение адской муки. То есть, когда вступают в силу духовные законы, человек несколько освобождается от геенны, от мучения.
Но и те родители, что словами 'посылают' своих детей к диаволу, 'посвящают' их ему. После этого диавол имеет права на таких детей, он говорит: 'Ты посвятил их мне'. В Фарасах[62] жили муж и жена. Их ребенок был очень плаксивым, и отец постоянно говорил: 'Да чтоб тебя нечистый забрал!' Ну и что же: отец так говорил младенцу и по попущению Божию тот стал исчезать из колыбели. Потом несчастная мать шла к Хаджефенди[63]. 'Благослови, Хаджефенди! Моего ребенка утащили бесы'. Хаджефенди шел к ним в дом, читал молитвы над колыбелью и младенец возвращался. И так продолжалось без конца. 'Хаджефенди, благослови!' — снова и снова говорила несчастная женщина и спрашивала: 'Чем же все это закончится?' — 'Мне, — отвечал ей Святой, — к вам ходить не трудно. А тебе разве сложно приходить и звать меня? Значит, когда-нибудь диаволу это надоест, и он оставит твоего сына в покое'. С того самого дня ребенок перестал пропадать. Но когда он вырос, его прозвали 'дьявольское отродье'. Он баламутил все село — не давал покоя никому. Как же мучился от этого мой отец![64] Этот малый сперва шел к одному поселянину и говорил: 'Такой-то сказал про тебя то-то', потом шел к другому и говорил ему то же самое. Люди ссорились между собой, доходило даже до потасовок. Потом, понимая, что на каждого из них возвели напраслину, они договаривались схватить клеветника и расправиться с ним. Но тот ухитрялся сделать так, что в конце концов оба просили у него прощения! Настолько он преуспел в коварстве! Настоящее 'дьявольское отродье'! Бог попустил это для того, чтобы, увидев продолжение истории с исчезновением младенца, люди образумились, сдерживали себя и были очень внимательны. О том, как будет судить этого человека Бог, мы сейчас не говорим. Понятно, что смягчающих вину обстоятельств у него много.
Величайшее сокровище для людей, живущих в миру, — родительское благословение. Подобно тому, как в жизни монашеской величайшее благословение то, которым благословил тебя твой старец. Поэтому и говорят: 'Не упусти родительское благословение'. Помню, у одной матери было четверо детей. Никто из них не женился и не вышел замуж.
Мать плакала: 'Умру, — говорила, — от горя, никто из моих детей не женился. Помолись за них'. Она была вдовой, ее дети — сиротами. Мне стало за них больно. Молился я, молился, но безрезультатно. 'Что-то здесь не то', — подумал я. 'На нас, — говорили ее дети, — навели порчу'. — 'Да нет, — говорю, — это не от порчи, порчу видно... А может быть, ваша мать проклинала вас?' — 'Верно, отче, — отвечают, — в детстве мы очень шалили, и она постоянно с утра до вечера твердила нам: 'Да чтоб вам обрубками быть!' — 'Идите, — говорю, — к матери и скажите ей истинную причину вашей неустроенности, чтоб она пришла в чувство. Скажите, чтобы она покаялась, поисповедывалась и с сегодняшнего дня, не переставая, благословляла вас'. И за полтора года все четверо создали семьи! По всей видимости, эта несчастная мало того, что была вдовой, но еще и легко впадала в состояние раздражения и уныния. Озорники выводили ее из себя, и за это она их проклинала.
— А если родители проклянут своих детей и потом умрут, то как дети могут избавиться от родительского проклятия?
— Приглядевшись к себе, они, скорее всего, признают, что в свое время бедокурили, мучили родителей и поэтому те их прокляли. Если они осознают свою вину, искренне покаются и исповедают свои грехи, то все у них наладится. Преуспевая духовно, они помогут и своим усопшим родителям.
— И меня, Геронда, когда я уходила в монастырь, проклинали мои родители...
— Такие проклятия — единственные из всех — становятся благословением.
'Благородное проклятие'
— Геронда, а правильно ли, когда обижают, говорить про обидчика: 'Бог ему воздаст за его зло'?
— Тот, кто так говорит, делает себя посмешищем лукавого. Такой человек не понимает, что, говоря так, он 'благородно' проклинает других. Некоторые говорят о себе, что они люди чуткие, имеют любовь и душевную тонкость и терпят несправедливости, которые делают им другие. Но вместе с тем они говорят о тех, кто их обижает: 'Да воздаст им Бог за их зло'. В этой жизни все люди сдают экзамены, чтобы перейти в иную, вечную жизнь — в рай. Помысл говорит мне, что такое 'благородное проклятие' находится ниже духовного проходного балла и христианину оно непозволительно. Ведь Христос не учил нас любви такого рода. '
Если люди поверхностные или лукавые — те, кто имеют злобу и извращают истину, — оклевещут нас или поступят с нами несправедливо, постараемся, если можем, не искать себе оправдания в том случае, когда несправедливость касается лично нас. И слов: 'Да воздаст им Бог' — говорить не будем, потому что это тоже проклятие. Хорошо, если мы от всего сердца простим наших обидчиков, попросим Бога укрепить нас понести тяжесть клеветы и будем, насколько возможно незаметно, продолжать духовную жизнь. И пусть те, чьим типиконом является суждение и осуждение других, поступают с нами несправедливо — ведь таким образом они без устали готовят нам золотые венцы для истинной жизни. Конечно, люди, живущие с Богом, никогда не проклинают других, потому что в них нет злобы, но лишь доброта. Зло, которым бросают в этих освященных людей другие, освящается — каким бы оно ни было. А сами живущие с Богом при этом переживают великую, невидимую другим радость.
Сглаз
Зависть, имеющая в себе злобу, может повредить другим. Это и есть сглаз — действие бесовское.
— Геронда, разве Церковь признает сглаз?
— Да, есть даже особая молитва 'от презорства очес'[66]. 'Дурной глаз' вредит другим тогда, когда человек говорит что-то с завистью.
— Геронда, многие просят у нас ладанки от сглаза для младенцев. Можно ли такие ладанки носить?
— Нет, нельзя. Говорите мамам, чтобы надевали на малышей крестики.
— Геронда, а если кто-то сделает какую-нибудь прекрасную вещь, другой ее похвалит, первый примет похвалу с гордым помыслом и затем эта вещь каким-либо образом повредится, это сглаз?
— Нет, это не сглаз. В этом случае вступают в действие духовные законы. Бог забирает от человека Свою Благодать, и поэтому происходит вред. Сглаз имеет место в редких случаях. Особенно люди, имеющие зависть со злобой, — а таких немного, — могут сглазить других. Например, завистливая женщина видит маму с очаровательным малышом и со злобой говорит: 'А почему у меня нет такого ребенка? Почему Бог дал его ей?' В этом случае малыш может пострадать: будет не спать, начнет плакать, мучиться, потому что она сказала это со злобой. И если бы этот ребенок заболел и умер, то такая злобная и завистливая женщина радовалась бы. Другой, к примеру, видит чужого теленка, страстно хочет, чтобы он принадлежал ему, и животное вскоре околевает.
Однако часто сама мать виновата в том, что мучается ее ребенок. К примеру, мать видит чужого худенького малыша и говорит: 'Ну и худоба! Просто кожа да кости!'. Своим полюбовалась, а к чужому отнеслась свысока. Но слова, со злобой сказанные о чужом ребенке, бьют по ее собственному чаду. И чадо, не будучи виновато, страдает из-за матери. Несчастный малыш тает на глазах — в наказание матери, чтобы
