Маг, широко раскрыв рот, то хохотал, как безумный, то просто вопил от восторга. Наконец-то! Вот он — миг абсолютного счастья! Кровь девственницы выпустит на свободу всех духов и демонов, откроет ему путь к зверобогам и даст над ними власть! Молнии с шипением хлестали в пол. Из страшной черноты свода обрушился вниз ураган, сбив людей с ног.
И вот, когда из черной бездонной воронки, стремительно раскручивающей огромные косматые звезды, стали приближаться с диким ревом чудовища Темного Мира, Соня очнулась. Она посмотрела на распластавшегося на алтаре колдуна, обессилившего от смеха, на свои руки… Не раздумывая, шагнула к алтарю, с натугой подняла с пола один из больших камней, сложенных пирамидой у его подножия, и с облегчением опустила этот камень на плешивую голову Вседержителя Вселенной. Крак!.. Она подумала, что его грязной крови вполне хватит, чтоб смыть ее жалкие несколько капель и опять запереть демонов и духов в святилище.
И она была права: в огромной пещере воцарилась тишина, нарушаемая лишь стуком ее зубов, да кряхтением Агилульфа.
Ирл недоуменно оглядывался, ощупывал себя руками, щелкал языком. Еще миг назад он был уверен, что к ним мчится все Нергалово полчище, готовое разорвать их на куски, а сейчас вокруг царили мир и тишина.
Вон у большой плиты в центре зала стоит Соня, глядя на стекающие на пол струйки крови и словно к чему-то прислушиваясь. А вон… Ирл отшатнулся, увидев в гладкой стене своего недавнего соперника. Но сейчас он не проявлял агрессивности, напротив, смотрел на него испуганно. Агилульф неуверенно поднял руку в приветствии — отражение тотчас же повторило его жест.
Ирл задохнулся от счастья. Вскочил на ноги и бросился к стене — его отражение, улыбаясь, летело ему навстречу. Ирл радостно застучал кулаком по отполированному камню и прижался к ней губами, запечатлев поцелуй на румяной счастливой физиономии своего двойника.
Соня издалека следила глазами за Агилульфом, который, забыв обо всем, в полном восторге от самого себя махал руками, корчил рожи и принимал разные замысловатые позы перед зеркальной стеной пещеры, и никак не мог на себя налюбоваться. А в ушах ее все еще бился низкий грубый голос, похожий на рычание:
— О, Человек, напоивший жертвенной кровью священный камень, что привело тебя сюда?
Соня в недоумении пожала плечами:
— Должно быть, божества дорог решили не давать мне покоя… Но я пришла сюда за…— Она запнулась, но тут же твердо закончила,— …за сокровищами.
— Не боясь гнева богов?
— Когда с ним сталкиваешься слишком часто, то постепенно привыкаешь. Возможно, мне хотелось опять испытать свою Судьбу.
Голос звучал глуше, словно удаляясь:
— Вдыхающий аромат божественного бессмертия, как запах черного лотоса, не забудет его никогда. Он обречен на вечную за ним погоню…
Соня задумчиво намотала прядь волос на палец:
— Я знаю. Оракул когда-то говорил…
Она обвела растерянными глазами огромный зал, мельком взглянула на скрюченные руки старого мага.
— Так это все — ради бессмертия? И оно было к нему так близко?..
Молчание висело в воздухе, словно огромная птица, распластавшая крылья. Соня топнула ногой:
— Но как? Как его найти? Где?
Шепот за спиной заставил ее обернуться:
— К богам каждый идет своей дорогой. Ищи свой путь.
Рыжий фавн хихикнул и исчез в камне. Девушка бросилась за ним, заколотила ладонями по стене:
— Ты обещал сокровища!
Он дотронулся до ее плеча, стоя за спиной:
— А разве знание о бессмертии — это пустячок? Безделица?
Соня сердито смотрела на его довольную рожицу, растирая укушенную магом руку. А он лукаво ухмыльнулся:
— Ради чего топтать землю, если вся жизнь твоя — лишь миг для Вселенной? Стоит ли задаваться высокими целями, если все равно тебя сожрут черви? А? Этакие беленькие червячки… А что такое — смерть? А что такое — жизнь?
Проклятый демон! Она-то надеялась, что не будет больше об этом думать. Что эти вопросы ушли от нее навсегда… А он!.. Соня закричала зло:
— И где, по-твоему, я должна его искать?
Молчание было столь долгим, что девушка подумала, что все ее покинули. Но ответ прозвучал чуть слышно откуда-то сверху:
— Твоя дорога тебя приведет…
А фавн напоследок хихикнул:
— Не горюй, красавица! Гляди веселее! Клянусь моими рогами, у тебя столько всего впереди, что возблагодари Судьбу за то, что жива, передохни, да и отправляйся дальше. Тебя ждет твоя дорога. Торопись!
Агилульф подобрался к ней боком, как испуганный краб:
— Что это с тобой? Ты сама с собой беседуешь?
Соня, не отвечая, стояла и смотрела в темноту свода, на блики света в камнях. Но покров тайны опять упал на это святилище, сомкнув уста богов. И вредный фавн умчался в неведомые дали, предоставив ей самой во всем разбираться. О, как наивно она попалась в раскинутые им сети! Мало того что ее руками расправились с этим настырным стариком, так еще ей дали, видите ли, прикоснуться к Тайне!.. И как же ей теперь жить? И почему он сказал, что надо торопиться?
Ничего не говоря ирлу, она тяжело оперлась о его руку и увлекла великана за собой к выходу. Вот уж вляпалась, так вляпалась! Кого же теперь винить? Счастливчик ирл нашел, что искал. А она вместо золота уносит лишь смятение в душе…
Соня, пошатываясь, брела вдоль темной стены, едва вслушиваясь в изумленное бормотание Агилульфа:
— Ах, забери нас горячка! Ну кто же в это поверит?..
Он косился по сторонам, но стены здесь были шершавые. Тогда ирл поднимал к лицу свой щит — и, подмигнув себе, продолжал рассуждать:
— Я подозреваю, что мне никто не поверит. Но мне до этого нет дела, ибо порядочный и здравомыслящий человек верит во все, что ему говорят. В особенности, ежели рассказывает такой весельчак и любитель выпить до дна, как я… Никакой видимости правды?..
Он щелкнул по носу свое отражение:
— Ну и что из того?
Девушка наконец не выдержала и, прикрыв глаза, повисла на его плече. У нее все плыло в глазах. Ей казалось, что фигуры на барельефах опять ожили — испуганно всплескивают руками, беззвучно открывают рты. Соня решила, что сходит с ума. Все, что произошло в огромной пещере, казалось ей порождением ее больного рассудка. Поэтому, ощутив под рукой крепкое плечо верного ирла и закрыв глаза, чтоб ничего не видеть, она испытала несказанное облегчение, хоть и спотыкалась на каждом шагу.
Агилульф неуверенно приобнял ее за талию, чтоб она ненароком не упала, и с сожалением пробасил:
— Ах, как много несправедливости на свете! В кои-то веки встретил настоящего бойца, лихого и умелого, истинного мастера… И такая неувязочка! Ах, брат Соннис, ну зачем ты оказался девицей?
Соня молчала. Она не слышала ирла: в ее распухшей от внезапной боли голове, где-то глубоко- глубоко, зародился легкий звук, неуловимая вибрация, напоминавший тихий шорох струйки воды, разбивающей дамбу — еле журчащей, но несущей за собой катастрофу. А ирл вздыхал громко:
