произносятся по-английски. А поскольку, действие разворачивается в США, мне хотелось бы, чтоб и американский зритель мог их увидеть. Но тут есть один важный момент. В «Догвиле» я хочу, чтобы голос за кадром принадлежал британскому актеру. Я не хочу скрывать, что США в данном фильме описывает сторонний наблюдатель.
Ага. Одна из моих проблем — что с каждым новым фильмом я стремлюсь начать новый эксперимент в отношении формы. На этот раз я хочу довести свой эксперимент до конца и создать трилогию. Три трехчасовых фильма в этом стиле. Вот уж будет монументальное произведение!
Ранее я написал сценарий под названием «Дорогая Венди», но его я передал Томасу Винтербергу, потому что этот сюжет надо рассказывать в чисто натуралистическом стиле. Мне этот проект просто надоел, потому что мир, который я создал в «Догвиле», так меня вдохновляет, что мне хотелось бы побыть там еще немного. Это совершенно непаханая целина. В ней скрывается потенциал, исследование которого мне хотелось бы продолжить.
Естественно, при попытке сделать три фильма в едином стиле возникают проблемы. Е1о замысел заключается в том, чтобы продолжить историю Грейс. Я написал следующую часть, которая называется «Мандерлей», действие там происходит в южных штатах, а в последней части местом действия станет Вашингтон или какой-ни-будь большой город. Можно сказать, что в этой трилогии описывается процесс взросления женщины. ЕГиколь [Кидман] выказала желание продолжить сотрудничество и снова сыграть роль Грейс. Возможно, она изменит свои намерения, когда прочтет сценарий, но я надеюсь, что этого не произойдет. Здорово было бы сделать три фильма, близких друг к другу по времени действия. Вторая часть начинается через два дня после того, как заканчивается действие «Догвиля», так что действие во всех трех фильмах происходит в Америке в период Депрессии тридцатых годов.
Я люблю такие длинные повествования. Это как читать хорошую книгу и забегать на несколько страниц вперед — убедиться, что впереди еще много часов приятного чтения.
«Мандерлей»
Вряд ли. Я точно не помню, откуда взялась эта мысль, но она превратилась для меня в навязчивую идею. Согласно моему первоначальному замыслу, за названиями фильмов должны были прочитываться большие буквы «U», «S», «А». Кроме того, в трилогиях есть нечто величественное. Кажется, именно Бергман сделал первую нашумевшую кинотрилогию — «Как в зеркале», «Причастие» и «Молчание». Или эти фильмы изначально не были задуманы как трилогия?
Мне нравится, что тогда фильмы могут прочитываться в широком контексте. Кроме того, вся затея становится монументальной! А монументальное мне всегда нравилось. Оно позволяет рассмотреть проблему под более широким углом зрения. Тем более что величественное обычно воспринимается более серьезно.
Мне пришлось объяснить англоязычным зрителям, ка-
2
кое значение слово «tom» имеет по-датски .
В моих фильмах легко выискать символику, потому что созданный в них мир не реалистичен, то есть не обладает однозначностью реализма. Но если сознательно загружаешь свое произведение символами, тогда ты ступил на скользкий путь.
На это я могу сказать одно: я пишу сценарии, полностью находясь под влиянием тех идей и мыслей, которые возникают у меня в голове в процессе работы. Я не исхожу из жанровых классификаций, не говорю себе: «А сейчас напишем религиозную драму» или «А сейчас затронем политическую тему». Нет, конечно же, библейская история присутствует как некий общеизвестный фон, и, разумеется, драматические коллизии в написанном мною могут иметь параллели с сюжетами Ветхого и Нового Заветов. В них вообще представлены едва ли не все возможные комбинации человеческих отношений.
Но с тем же успехом можно сказать, что сюжет «Догвиля» и «Мандерлея» инспирирован приключениями
Grace
Тот
Дональда Дака. Сама схема похожа на мультики о Дональде. Благодаря им я получил свое самое первое драматургическое образование. В детстве я всегда жадно проглатывал истории о Дональде.
Естественно, существует некий культурный фон, который тоже по-разному на что-то влияет. Но я никогда не задумываюсь, как тот огромный материал в виде книг, кино и прочих художественных впечатлений, который я вобрал в себя, может повлиять на меня при создании моих историй. Эти впечатления остаются со мной, и, естественно, тот опыт и те знания, которые я приобрел в своей предыдущей жизни, могут просочиться в рассказ, над которым я работаю.