Средь повседневной суеты
Похоронил её спокойно,
А с нею мысли и мечты.
Предсмертная исповедь
Стены...Одни только стены вокруг.
Я так живу. Лишь бы мне не свихнуться.
Четыре стены. Вот мой замкнутый круг.
И в мир полных чувств мне уже не вернуться.
И сердце не бьётся. Не дышит душа.
И ум словно в тьме ужасающей заперт.
Жизнь еле тлеет...И, тихо шурша,
К смерти ведёт жизни чёрная скатерть....
Смерть, о, как часто я видел тебя!
В снах своих жутких в безлунные ночи
И я просыпался, от страха крича,
В холодном поту и дрожащий сверх мочи.
Ну а теперь я и рад испугаться.
Но страх так же чужд мне, как сны и мечтанья...
О, если б я мог к себе в сердце забраться
И парою слов изменить всё сознанье.
Но я не могу в себе что-то менять.
Так и живу я во мгле заточенья.
Бессмысленно жить. Не хочу умирать.
Не могу допустить, чтоб кануло в забвенье
Всё то, что пережито мною за век.
И мною осмыслено в час полуночный.
Я многое видел, пустой человек.
Я многое знаю, безумный досрочно.
Я видел, как люди сжигали мосты.
Ломали любовь и калечили судьбы.
Их души тогда уже были мертвы.
Господь позабыл вставить сердце им в груди.
Я прожил свой век в дни раздоров и войн.
Люди выгоды ради стреляли друг в друга.
Уходил на войну, возвращался домой.
Мир сменялся войной - вновь, как в замкнутом круге.
Я любил, как и все. Упивался луной...
Убивал, воровал, резал глотки другим...
Годы шли. Ну а мир всё сменялся войной.
Кто сегодня друзья, те назавтра - враги.
Доверял, врал в глаза, ненавидел, дружил,
Уходил, возвращался, друзей предавал.
Я пасьянс своей жизни уже разложил.
Карты врали, а я...изнутри умирал.
Жизнь окончена. Мне уже нечего ждать.
Всё прошло - все мечты, миражи и волненья.
Но, назад оглянувшись, могу я сказать -
Я не зря прожил жизнь. Хоть и грызли сомненья,
Хоть мне сердце пронзали, на внешность глядя;
Хоть без воли моей мне судьбу изменяли.
И ломали меня... Истязали меня...
Улыбаясь в глаза, в спину камни бросали.
Но я жил, стиснув зубы и сжав кулаки!
Опьянённый ветрами, во снах забывался...
Что судьба подносила мне с лёгкой руки
Принимал без раздумий. За счастье сражался.
Говорить можно долго...Но только зачем?
В своих главных грехах я уже вам сознался.
Мне пора. Видно, мир истощился совсем,
Коль уж если бумаге я исповедался...
Смерть стоит за окном, чтоб собрать свой улов.
Сердце снова с умом моим вместе.
И в молчании полном, без пафосных слов,
Я пою лебединую песню.
* * *
Мне грустно. И что же? Кому-то есть дело?
И кто-то утешит, поддержит меня?
Зачем? Я не личность, а бренное тело.
Я лишь существую, под ноги глядя.
Поднять глаз не смею - накажут за смелость.
Ни слова сказать, ни дышать, ни мечтать.
Я был человеком. Мне счастья хотелось.
Но рабских цепей мне уже не порвать.
Заковано сердце, в наручниках разум...
В неволе душа...и всех мыслей контроль.
Порывы, стремленья в запретах погрязли,
Свобода осталась навек за чертой.
Стою на коленях в грязи и пороках,
Внутри, как скорлупка ореха пустой...
И где 'власть народа' в написанных строках?!
На спинах рабов процветает покой.
Зачем мне мечтать о любви и покое,
Коль мне не нужны любовь и покой?
Если познано высшей инстанции горе?
Коль навеки душа моя стала рабой?..
И сколько таких же, как я - покорённых?
И страждущих воли на шаре земном???
Навеки в свободу и солнце влюблённых,
Живут, позабыв об уделе ином.
Я грешил, видит Бог, никого не стыдясь,
И плевать я хотел на сторонние мненья.
Влезал часто в душу, унизить стремясь.
Унижал ради лишь развлеченья.
И наказан теперь - в искупленье грехов,
Бессловесной скотиною сделан.
На руках и ногах - цепи ржавых оков.
И мой век до секунды измерян.
Когда-то, я помню, я видел закат,
Между горных вершин на Алтае.
