— Садись, мне надо поговорить с тобой, — сказал Валерио.
— Неужели речь пойдет о Сандро? — вытаращив глаза, спросил Пьетро.
— Да.
— Я так и думал. Полицейские приходили на другой день после случившегося. Допросили несколько человек и меня тоже.
— Чего они хотели?
— Э-э, конечно же, искали Сандро, им было известно, что я его друг. Они спрашивали меня, не говорил ли, случаем, Сандро, что собирается убить Гордзоне. Само собой, я сплутовал. Сказал, что Сандро никогда не говорил ничего подобного.
— И хорошо сделал.
— Вам известно, что они получили подкрепление?
— Какое подкрепление?
— Легавых из Неаполя. Они прилетели самолетом вчера вечером. Они в бешенстве из-за того, что не могут его найти.
— Я этого не знал.
— Надеюсь, что, в конце концов, дело у них сорвется. Надеюсь, Сандро в надежном месте. Ходят слухи, будто он спрятался в городе. А я думаю, что он скорее всего бродит где-нибудь в лесах.
— Он у меня, — устало сказал Валерио.
— Черт возьми, доктор! И вы мне так просто это выкладываете? Да это уму непостижимо!
Оба мужчины с минуту молча глядели друг на друга. В печальных глазах Пьетро трепетал отблеск страха. «Ничего не поделаешь, — раздавался в голове Валерио крик огромного петуха, который хлопал крыльями, и звук этот болью отзывался в висках. — Ничего не поделаешь!» А другой голос нашептывал: «И это может мне стоить двух лет тюрьмы! А у меня есть женщина, которую я люблю, и мы оба умрем, если нас разлучат». «Идиот!» — кричал петух, продырявливая ему изнутри череп крепкими ударами клюва.
Зазвонил колокол столовой. Его слабый звук растворился в слепящем воздухе. «Два укола. Два укола стрихнина. И мы ляжем, Клара, бок о бок! Клара, любовь моя!..» «Идиот!» — протрезвонил петух из глубины следовавших один за другим длинных гулких залов. Лицо Пьетро расплылось перед ним, словно восковая маска от печного жара.
— Я могу вам помочь? — спросил потрясенный Пьетро.
— Да. За этим я и приехал к тебе. Потому что боюсь, что его, в конце концов, обнаружат. Мы должны спрятать его в надежном месте. Надо найти способ.
— Ну конечно, — сказал Пьетро.
Снова наступило молчание.
— Доктор, здесь не все товарищи сходятся во мнении относительно преступления, но все хотят, чтобы Сандро выпутался. Не все одобряют убийство Гордзоне. И все-таки мы можем рассчитывать на них…
— Ты с ума сошел! — проворчал Валерио, почувствовав, что руки его вспотели. Еще более липкий пот начал струиться у него под мышками. Черт возьми, да он совсем спятил! Доверить столь важный секрет такому болвану, как Пьетро! Теперь он пропал! Он обхватил голову руками. — Пьетро, — прошептал доктор умоляющим тоном. — Ты не должен никому ничего говорить. Это наш с тобой секрет… Никому ни слова!
Образ Пьетро теперь странным образом полностью исчезал. «Помнишь, Клара, нашу первую поездку в Буджеру? Огромный пляж, зеленые волны. И то счастье, что заставляло биться наши сердца, твое и мое, наши сердца, которые никогда уже не перестанут биться вместе, никогда, во веки веков. Твои глаза, Клара, твои ласковые глаза, дорогая, в которых я видел свое отражение, словно сам Господь Бог следил за мной взглядом, твои глаза не давали мне сомневаться, заставляя понять, что смерть — это вовсе не конец тайны, а триумфальная арка, только начало, праведный путь!»
— Чего вы хотите от меня, доктор?
Валерио поднял руку, как бы говоря: «Да разве я знаю?», однако рука показалась ему тяжелой, словно затянутая огромной латной рукавицей. Итак, стало быть, выхода нет. Пьетро внимательно смотрел на доктора.
— У меня идея, доктор.
— Какая?
— Мой двоюродный брат через неделю должен вернуться из Палермо. У него маленький парусник. Он плавает между Салерно и Сицилией. Если вы оплатите путешествие, я уверен, он согласится взять Сандро и доставить его в Тунис или в Алжир. Чтобы управлять его судном, нужны два человека. Я поплыву вместе с ним и Сандро, чтобы на обратном пути брат был не один. Все должно получиться.
— Да, — сказал Валерио. — Я оплачу путешествие. Ты уверен, что твой двоюродный брат согласится?
— Уверен. Все будет просто, вот увидите. Мы отчалим от берега глубокой ночью. Вы кого-нибудь знаете там, на том берегу?
— Знаю? Да… В Тунисе.
— Надо предупредить его, чтобы он помог Сандро на первых порах.
— Я предупрежу.
Проблемы больше не было. Сандро будет спасен. Клара будет спасена. И снова им овладело оцепенение. Он уже не знал, откуда доносится грохот, который он слышит, действительно ли от второго состава вагонеток, выехавшего на площадку под окном санчасти?
— Пойду в столовую. Значит, договорились, доктор?
— Приходи ко мне вместе со своим двоюродным братом. Когда стемнеет. Пройдете через сад, ладно?
…Он остался один. Суждено ли и ему когда-нибудь отправиться в Южную Америку, распластавшуюся в океане, словно благодатный рай? В Южную Америку вместе с Кларой, которая станет еще моложе и красивее, чем всегда, еще любимее, да, с Кларой, после того как кончится эта агония, потеря всей его крови. В этот час, должно быть, заканчивается погребение Гордзоне среди могил, уже поросших весенней травой. И тут вдруг между живых стеблей его воспоминаний промелькнул поддельный: Анджела!.. Скоро вернется Анджела! Валерио встал. Значит, конца еще не видно! С маленькой площади до него доносились крики. Ему почудилось, будто его осаждает огромная толпа, освистывая его и требуя смерти.
VIII
— Да что с тобой, дорогой? Почему ты такой грустный и нервный?
Клара задержала его, когда он уже собрался уходить. «Прекрасные глаза! Нежная душа!» — подумал Валерио, поглаживая ее плечо. Надо было успокоить ее, рассеять это беспокойство. «Я вымотался до предела!»
— Со мной ничего, Клара. Может, я немного устал.
— Хорошо! Поедем в субботу в Буджеру. Отдохни хотя бы два дня…
— А мои больные? Ты хочешь, чтобы я их бросил?
Улыбнувшись, он привлек молодую женщину к себе. Но в голове у него с молниеносной быстротой крутилась страшная фраза: «Я не смогу жить вдали от тебя; так долго и так далеко…» Она скручивалась, раскручивалась и снова скручивалась, ему никак не удавалось забыть эту фразу. Казалось, она навечно запечатлелась в его измученной душе. «Soffite di nevralgie, mal di testa, mal di denti, dolori periodici?.. Antidolorifico Veramo!»[22] Хорошо, хорошо! Одна таблетка, и всякая боль исчезнет. А как быть с моей?
— Мы поедем в Буджеру. Обещай мне, — настаивала она.
— Ладно. В субботу едем в Буджеру. Но погода будет плохая.
— Тогда мы проведем время в нашей маленькой гостинице. Будем смотреть на море.
