четырёхмесячный запой хватило.
В один прекрасный момент деньги успешно закончились, собутыльники, сообразив, что к чему, разбрелись в разные стороны, а Романов – к собственному удивлению – чётко осознал, что прощанье с армейским «периодом» состоялось, и пора двигаться дальше. То есть, в жизнь штатскую, скучную и насквозь мирную…
С трудоустройством, как и предсказывал покойный отец, никаких сложностей не возникло. Как-никак, отставной «грушник», орденоносец с приличным боевым опытом, полиглот и всё такое прочее.
Уже через год, сменив несколько второстепенных должностей, Санька возглавил охранную Службу одного из питерских частных банков. Не последнего банка, но и не первого. Средненького такого, честно говоря, и – на первый взгляд – ничем непримечательного.
Хорошая зарплата, регулярные премиальные, высокий социальный статус, уважение подчинённых и окружающих. Да и Иван Иванович Николаев, единственный владелец банка, к Романову благоволил. То есть, включил в число личных друзей-приятелей – регулярные совместные посиделки, пьяный банный трёп, элитные проститутки…
Но вскоре произошло важное событие, в корне поменявшее Санькин мирный жизненный уклад.
Это случилось в первых числах апреля месяца, под Всеволожском. Николаев пригласил на выходные в свой загородный дом.
В пятницу вечером они от души попарились в русской жаркой баньке, славно покувыркались с девчонками-профессионалками, а потом, уже ночью, проводив барышень, нарезались – различными импортными алкогольными напитками – до поросячьего визга.
Суббота начиналась в серо-чёрных тонах. Голова отчаянно трещала и раскалывалась на части. Пальцы мелко-мелко и противно подрагивали. Во рту было нестерпимо кисло и сухо.
После классической пивной опохмелки (под вяленую рыбку), слегка полегчало, и банкир предложил:
– Пошли, Санёк, прогуляемся немного. Подышим свежим апрельским воздухом. Заглянем – по дороге – к одному крутому человечку. Языками почешем…
На улице было хорошо – светло и звонко. Весна ещё только робко стучалась в двери, на просёлочной дороге (очень хорошей и ровной), лежал плотный сизый снег, а с крыш – на солнечной стороне улицы – лениво капала первая капель.
Минут через двадцать пять дорога привела их к полосатому шлагбауму, за которым располагался большой коттеджный городок. То есть, высоченный бетонный забор, шлагбаум, крохотная чёрно-белая будка, городок.
Банкир громко и солидно откашлялся.
Через полминуты шлагбаум плавно занял вертикальное положение, и широкоплечий охранник в комбинезоне защитного цвета, выбравшись из будки, вежливо предложил:
– Проходите, Иван Иванович! Мужчина с вами? Хорошо, понял. И вы проходите.
Отойдя от шлагбаума метров на пятнадцать-двадцать, Санька спросил:
– Кто, интересно, живёт в этом милом населённом пункте?
– В основном, чиновники, депутаты, силовики всех мастей и уровней, – презрительно хмыкнул Николаев. – Ну, и их жёны, дети, внуки и прочие родственники. А также бизнесмены, обслуживающие весь этот вороватый и наглый сброд…. Понятное дело, что это их загородные дома, а в Питере и шикарные квартиры имеются.
– Почему же, Иваныч, твоя дача располагается на отшибе, а не здесь, среди жилищ таких значимых, важных и уважаемых персон?
– Видишь ли, я человек другой породы. Одиночка, так сказать. Один бизнес делаю. Один прибыль трачу. Лично отвечаю за редкие деловые неудачи и за всякие нарушения действующего Законодательства…. А эти мутные деятели, ведомые природным инстинктом, так и норовят сбиться в одну пошлую кучу. Зачем? Так им проще и спокойней сосуществовать. Присматривают друг за другом. Совещаются. Общаются. Строят совместные долгоиграющие планы. Делятся наболевшими проблемами. Каста, так сказать…. Нынче вся наша Россия – чётко и однозначно – разделена на касты. Нет больше никакого народа – единого и неделимого. Жаль…
– А, откуда тебя знает охранник?
– Многие из здешних жителей являются клиентами моего банка. Открывают счета для фирм- однодневок. Деньги регулярно обналичивают. Валютку – тихим сапом – перебрасывают на Запад. Поэтому регулярно приходится заглядывать на огонёк, разговаривать, улаживать разные скользкие вопросы…
На правую сторону от центральной улицы городка отходил достаточно широкий проулок, застроенный уродливыми и безвкусными трёхэтажными коттеджами, сложенными из красно-бурого кирпича.
– Странное местечко, – непонимающе поморщился Романов. – Тут, что, проживают близкие родственники, имеющие схожие вкусы и эстетические пристрастия?
– Братья по ремеслу, – многозначительно улыбнулся банкир. – Эта улочка называется – между своими – «Прокурорский переулок». Вот, этот коттедж, самый маленький, всего-то метров триста пятьдесят квадратных, принадлежит Областному прокурору, который вышел в отставку лет семь-восемь тому назад. Сейчас он владеет высокодоходным бизнесом по производству сухих собачьих кормов. В следующем домишке проживает его дочка с семьёй. Ну, и так далее…. А помпезный, ещё до конца недостроенный дворец с мраморными колоннами – примерно на восемьсот-девятьсот квадратных метров – возводит нынешний Городской прокурор. Почему именно из красного кирпича? Не знаю, честное слово. Видимо, вкусы такие, слегка извращённые, у прокурорской братии.
– Российские прокуроры получают заоблачные зарплаты?
– Нет, конечно. Но у них имеются большие возможности по дополнительным финансовым приработкам. Одни берут деньги за откровенную «отмазку», то есть, за закрытие-прекращение конкретных уголовных дел. Другие активно «крышуют» нелегальный бизнес. Например, деятельность подпольных казино и элитных борделей. Третьи дают «откаты» при подписании Актов приёма-передач за выполненные работы – по возведению новых зданий Прокуратур и капитальному ремонту старых. Существуют и иные, более изощрённые варианты личного обогащения. Кто во что горазд, короче говоря…. Кстати, следующее боковое ответвление именуется – «Ментовская вотчина». Как легко догадаться из названия, там проживают семьи бывших-действующих Начальников ГУВД и УВД. Коттеджы тоже выстроены из кирпича, но покрыты – поверх кладки – серой и розовой пупырчатой штукатуркой. Типа – мода у нынешней полиции такая. Не иначе, в пику прокурорским деятелям…. Ага, подходим к нужной лачуге. Как она тебе?
Искомая «лачуга» являлась самым настоящим швейцарским шале, сошедшим с обложек глянцевых журналов – калиброванные толстенные брёвна, обработанные светло-фиолетовой морилкой, стрельчатые окна, характерная крыша.
– Впечатляет, – сознался Санька. – Очень симпатичное и элегантное сооружение. Причём, сразу видно, что очень дорогое.
– Тысяч на семьсот Евро потянет, – подтвердил Николаев. – Не считая, понятное дело, стоимости самого земельного участка, а также отдельной платы за подвод и подключение всех коммуникаций.
– Кто же проживает в этом шикарном бунгало?
– Попробуй угадать.
– Крупный бизнесмен, занимающийся капитальным и дорожным строительством?
– Надо же. Сообразительный. Почти угадал…. Начальник тылового обеспечения Северо-Западного военного округа. Звание? Генерал, надо думать. Я Гаврилыча в форме никогда не видел.
– А…. Э-э-э…
– Интересуешься, откуда у генерала столько бабла?
– Ну, да, – сдавленным голосом выдохнул Романов. – Интересно…
– «Откаты» по строительным подрядам. В первую очередь, по жилым объектам, предназначенным для офицеров, выходящих в запас. Законы нынче ужасно гуманные и расплывчатые…. За что – «откаты»? За подпись, конечно. Из серии: – «Пока бабок не будет, Акта приёма-передач не подпишу. А при сдаче серьёзного объекта всегда найдётся – к чему придраться…».
Подошли к шале. Вскоре на широкое крыльцо, сработанное из малинового и тёмно-зелёного порфира, вышел благообразный низенький старичок, облачённый в стёганый байховый халат – «а-ля классический
