А ещё, понятное дело, надо было загримироваться.
Хрусталёв, на этот раз, решил действовать по насквозь экзотическому варианту – он перевоплощался в женщину, а Ирина, наоборот, в мужчину.
Почему было принято такое необычное решение? Вопреки здравой логике, не более того. Казалось бы, чего паниковать раньше времени? Да, сторожевые псы, очень похоже, взяли след. Неприятно, конечно. В любом раскладе надо, осторожности ради, провести целый комплекс соответствующих мероприятий. Но, ведь, речь шла только о начальной стадии охоты. Можно было, в общем-то, ограничиться и лёгкой маскировкой. Ну, там парики, накладные усы и чёрные очки…. Но обострённое звериное чутьё подсказывало Сергею, что всё очень и очень серьёзно. То бишь, необходимо было отрабатывать создавшуюся ситуацию по полной и расширенной программе…
Супруга, прихватив с собой необходимые причиндалы, одёжду и обувь, отправилась в ванную. А Хрусталёв прошёл в так называемую «гостевую» комнату, у которой – на самом деле – было множество профессиональных и функциональных предназначений.
Он, тщательно побрившись английской новенькой электробритвой, распахнул дверцы высокого и широкого шкафа, в котором хранилась одежда, обувь, головные уборы и парики на все случаи жизни.
Многому его научили тогда, во время службы в славных Органах…
Первым делом, Сергей устроил вдумчивую ревизию многочисленным парикам и, в конечном итоге, выбрал самый длинный и пышный – в мелких кудряшках, цвета благородного прибалтийского янтаря.
Нахлобучил на голову медово-жёлтое лохматое безобразие, и с минуту повертевшись перед зеркалом, встроенным в дверцу шкафа, Хрусталёв довольно хмыкнул:
– Страхолюдно, конечно. Зато, необычно и импозантно…
С верхней одеждой тоже особых проблем не возникло. Он отобрал широкую светло-бежевую блузу с кружевным белым воротничком и бесформенную тёмно-серую юбку длиной по щиколотку.
– А с косметикой мы скупиться не будем, – решил Сергей, открывая нужную пластиковую коробочку. – Наоборот, будем создавать характерный образ пятидесятилетней жизнерадостной вдовушки, старательно ищущей нового спутника жизни. Такой, вот, бой-бабы. Помада нужна сугубо ядовито-розовая, тени с лёгкой прозеленью и, главное, румян на щёки надо побольше наложить…
– Что делать с обувкой? – засомневался Хрусталёв. – Такой потрясающе-богатый выбор. Причём, все боты-туфельки моего размера. М-м-м…. Пожалуй, подойдут эти летние сандалии на низком каблуке. С длинными белыми носочками они будут смотреться вполне прилично. Для данного конкретного случая прилично, я имею в виду…
Для завершения цельности образа Сергей нацепил на уши яркие треугольные клипсы, на нос – стильные пляжные очки с тёмно-жёлтыми стёклами, а на кисть левой руки – элегантные женские часики.
С женой они встретились в спальне.
– О-о-о! У-у-у! – валясь на кровать, восторженно завыла Ирина. – Держите меня семеро! Ха-ха-ха!
– Прекращай, пожалуйста, – сделав «страшные» глаза и крутя пальцем у виска, зашипел Хрусталёв, после чего заговорил уже нормальным голосом: – Ну, извини, милая. Я совсем забыл, что ты боишься щекотки. Больше, честное слово, не буду…
– Сейчас перестану, – легкомысленно пообещала жена. – Ха-ха-ха! Ну, ещё немного, совсем чуть-чуть…. Ха-ха-ха! Всё. Успокоилась.
Сергей, взяв со стола общую тетрадку и авторучку, написал на открытой странице: – «Тебя просили загримироваться под бомжа? А, что получилось? На фига нам нужен Чарли Чаплин?».
Ирина руками и мимикой изобразила полное непонимание. Мол: – «Виновата, конечно, не отрицаю. Перестаралась слегка. Увлеклась…. Но, что, собственно, теперь делать?».
«Во-первых, отклеить эти жиденькие усишки», – торопливо начертал Хрусталёв. – «Вернее, заменить их на густые, длинные и неухоженные. Добавить лохматую пегую бородёнку. Вместо брюк с наглаженными стрелками надеть спортивные штаны с заплатками. Остроносые щегольские ботинки – поменять на обыкновенные старенькие кеды. Желательно, со шнурками разных цветов. Чёрный котелок повесить обратно в шкаф. На голову напялить длинноволосый парик. Выполнять!».
– Ну, муженёк, какой же ты скучный и приземлённый, – ожидаемо заныла капризная супруга. – Никакой фантазии…
– Какой, уж, есть. Извини, – ухмыльнулся Хрусталёв. – Но других-то мужей у тебя, родная, нет. И уже, как я надеюсь, никогда не будет…. Кстати, а где у нас все дельные расчёски? В ванной?
Минут через пятнадцать Сергей, предварительно выдрав из общей тетради исписанный листок и запихав его (в скомканном виде), в боковой карман юбки, нажал на кнопку магнитофона, после чего комната наполнилась завлекательным разговором, который изредка прерывался звуками страстных поцелуев:
– Милый, ты опять за своё? М-м-м…. Ну, перестань, пожалуйста! У нас же накопилось много важных и неотложных дел…. М-м-м….
– Ничего не могу поделать с собой. М-м-м…. Придётся отложить все дела на неопределённое время…
– Поаккуратней, пожалуйста. Молнию же сломаешь на юбке…
Они переместились в прихожую. На правое плечо Хрусталёва был наброшен ремешок объёмной, но внешне небольшой кожаной сумки – с такими штуковинами российские дамы предпенсионного возраста, как правило, обожают ездить в пригородные санатории. А за плечами у супруги, выступавшей в образе классического бомжа, располагался старенький пухлый рюкзак, из неплотно зашнурованной горловины которого высовывалась слегка помятая пивная банка.
Из спальни продолжали доноситься эротические причитания и страстные всхлипы.
Сергей – совершенно бесшумно – отомкнул дверной замок, и они вышли на лестничную площадку. Чуть слышный скрип ключа в замочной скважине, тишина.
– Вернёмся ли мы сюда когда-нибудь? – прошептала сентиментальная Ирина. – В этой квартире нам было очень хорошо…
Привычку – везде и всюду непроизвольно намечать запасные пути экстренного отхода – Хрусталёв приобрёл много лет тому назад, ещё на заре своей армейской карьеры. Так что, предстоящий маршрут был им тщательно выверен и несколько раз – в порядке учений – апробирован.
Они на лифте поднялись на последний этаж. Сергей ловко взобрался по металлической лесенке, заранее подобранным ключом отомкнул врезной замок, откинул чердачный люк, после чего обернулся и призывно махнул жене рукой.
Ещё через минуту Хрусталёвы оказались на чердаке.
– Разбегаемся в разные стороны, – прошептал Сергей. – Ты направо, а я, соответственно, налево. Иди до упора. Вот, держи ключ от замка в люке…. Встречаемся через полтора часа, на станции метро «Московская». То бишь, на земной поверхности, возле стеклянного павильона с шаурмой, расположенного справа – относительно наземного вестибюля этой станции. Ты поезжай на троллейбусе, бомжей туда пока ещё пускают. Я же проедусь на метро – от станции Купчино. Всё, до встречи…
Проводив жену взглядом, он опустил крышку люка на прежнее место и, осторожно лавируя между кучами строительного мусора, оставшегося на чердаке ещё с момента завершения строительства здания, зашагал – сквозь серый, чуть подрагивающий полусумрак – налево, а примерно через сто пятьдесят метров повернул под прямым углом.
Их дом был выстроен в виде гигантской буквы «Г», поэтому супруги Хрусталёвы вышли на улицу – через крайние подъезды – достаточно далеко друг от друга, почти, без малого, в километре.
Сергей – на всякий случай – решил немного прогуляться по двору. Вернее, подойти поближе к собственной парадной. Зачем? Для того, чтобы понять истинную серьёзность текущего момента и сделать некие первоначальные, но далеко-идущие выводы.
Утро, по причине устойчивого антициклона, выдалось прохладным – на уровне плюс тринадцати- четырнадцати градусов. Северо-восточный промозглый ветерок настойчиво напоминал о том, что питерское лето уже давно перевалило через свой условный экватор.
– А я-то, дура старая, вырядилась в тоненькую блузку, – присаживаясь на скамейку, расположенную рядом с детской площадкой, сообщил Хрусталёв сизым упитанным голубям, беззаботно прогуливающимся
