иранская нефтяная компания ассигновала большую сумму («Рахбар» пишет, что речь идет о 800 тыс. фунтах стерлингов) на организацию новой «левой» и «национальной» партии, которую можно было бы использовать для подрыва влияния иранских демократических организаций. Газеты отмечают, что эта попытка предпринята после того, как окончательно стал ясен провал таких реакционных организаций, как «Ватан», «Эрадее Мелли» и «Нехзате Мелли»[17].
Такие утверждения не являются чем-то неожиданным, так как Южный Иран всегда был козырной картой британской политики, когда события на севере и в центре страны складывались неблагоприятно для Англии. Такие избитые аргументы, как «московское золото» и «советские агенты», использовались во время забастовок в Южном Иране. Подобные измышления намеренно пропагандировались для того, чтобы отвлечь внимание масс от неприглядных фактов, ибо у рабочих нефтяных промыслов Англо-иранской нефтяной компании было немало бед. Их заработная плата чрезвычайно низка, их положение, их жилищные условия невероятно тяжелы, в особенности если принять во внимание огромные прибыли Англо иранской нефтяной компании.
Рабочие-нефтяники со своими семьями живут не в домах, а в лачугах, их заработная плата ниже той, которую получают рабочие других отраслей промышленности, а работают они 12 часов в день. Политика привлечения к работе индийцев и палестинцев с выплатой им двойной зарплаты неизбежно приводит к национальным и социальным конфликтам, в результате последних забастовок в Абадане и стычек между арабами и местными жителями количество убитых достигло 22 человек.
До прихода к власти нынешнего правительства организация профсоюзов считалась незаконной. Только после демонстрации 1 мая 1946 г. в Абадане, в которой принимало участие свыше 80 тыс. рабочих, служащих и крестьян из окрестных деревень, во владениях Англо-иранской нефтяной компании появились профсоюзы. Забастовки, происшедшие вскоре после этого, явились для профсоюза нефтяников средством укрепления своих позиций. Тогда же был создан комитет, состоящий из пяти представителей от рабочих и пяти представителей от компании; комитет заседает регулярно два раза в неделю и рассматривает возникающие разногласия и другие затруднения.
С 1 июня 1946 г. компания вынуждена была установить новые ставки заработной платы, однако они все еще являются очень низкими. С нескрываемым цинизмом «Петролеум таймс», комментируя «нетерпеливость» рабочих нефтяной промышленности Южного Ирана, писала: «Люди с восточным складом ума не считаются с «неизбежностью постепенных изменений»; когда им дают нормальную заработную плату — они требуют предметов роскоши, когда им обеспечивается прожиточный минимум — они требуют излишеств, когда им предоставляют досуг — они требуют развлечений». Со времени Марии-Антуанетты, предлагавшей, чтобы умирающее с голода население Франции питалось пирожными, если оно не в состоянии достать хлеба, — еще не появлялось подобного рода издевательских заявлений.
Несомненно, что преднамеренное создание напряженного положения в Северном Иране нашло соответствующий отклик и на юге. В силу этого местное население яснее, чем когда-либо, увидело, какие разногласия существуют между иностранными государствами, которые были союзниками во время войны.
Сильная оппозиция Великобритании против партии Тудеш служила для населения доказательством глубокого отличия этой партии от обычных иранских партий, которым Англо-иранская нефтяная компания оказывала негласную поддержку.
Партия Тудеш является действительно первой партией, которая не связана в какой-либо мере с местными или иностранными капиталистами, эксплуатирующими трудящихся Ирана ради своих прибылей. Она является также первой партией, которая открыто поддерживает требования рабочих нефтяной промышленности и выдвигает программу социальных преобразований. Вполне естественно, что все обездоленные присоединились к этой партии и что эта партия играет роль авангарда в борьбе за политический прогресс и экономические преобразования.
Ничто не могло так сильно подорвать британский престиж в Иране, как появление трех английских крейсеров в водах Персидского залива и посылка англо-индийских вооруженных сил в Басру, находящуюся в непосредственной близости от Абадана. Первое обстоятельство совпало с волной забастовок в мае и июне 1946 г., а второе — с введением в августе трех членов партии Тудеш в состав иранского правительства. Вздорное объяснение, сводившееся к тому, что вооруженные силы посланы в Иран якобы для защиты индийцев, англичан и арабов (именно в такой последовательности!), было воспринято как в Иране, так и в Индии как бесстыдное лицемерие. Вторая выдвинутая англичанами мотивировка, заключавшаяся в том, что войска были посланы в Иран якобы для защиты британских интересов, была более откровенной, но не более убедительной. Ибо интересы эти сводились к интересам Англо-иранской нефтяной компании, а угроза этим интересам заключалась в том, что компанию могли бы вынудить платить сносную заработную плату рабочим и ей стало бы труднее играть роль покровителя крупных землевладельцев и раболепствующих политиканов.
Нельзя не солидаризироваться с иранской газетой «Рахбар», которая спрашивала: «Не с помощью ли группы английских магнатов — королей нефти, которые сидят на троне, сделанном из костей колониальных народов — пришло к власти правительство господ Эттли и Бевина?»
«Манчестер гардиан» в номере от 8 августа 1946 г. цитировала сообщение этой же газеты, в котором указывалось на продолжавшиеся аресты вождей профсоюзного движения в Хузестане, южной провинции Ирана, где находятся нефтеперегонные заводы Англо-иранской нефтяной компании. Истинные подстрекатели беспорядков, происшедших 14 июля на Абадане — острове в Персидском заливе, на котором расположены нефтеперегонные заводы, — оставались на свободе.
Газета выражала недовольство тем, что руководители профсоюзов, арестованные в Ахвазе (конечный пункт нефтепровода абаданских промыслов), были преданы военному суду, между тем как настоящим виновникам беспорядков на Абадане была предоставлена возможность «встречи в Басре с полковником Ундервудом, который обещал им вооруженную поддержку для нападения на клубы профсоюзов».
Газета указывала также, что за рекой Шатт-эль-Араб в Ираке находятся индийские войска и что военный губернатор Абадана регулярно встречается с английскими представителями, «от которых он получает инструкции».
Когда британское министерство иностранных дел выпустило коммюнике, намекавшее на необходимость вмешательства в дела Южного Ирана в случае «чрезвычайных обстоятельств», иранское правительство выразило Англии официальный протест. Принц Муззавер Фируз — министр труда — заявил, что «присутствие британско-индийских войск в Басре, казалось бы, находится в соответствии со статьей четвертой англо-иранского договора, но договор предусматривает посылку английских войск только при условии наличия опасности войны».
Нельзя не обратить внимания на то, что традиционная имперская политика приняла наиболее отвратительную форму как раз в поворотный момент истории Ирана, — когда его правительство предприняло первую попытку введения социального законодательства и демократических прав, и страна на основе этой прогрессивной программы готовилась к выборам. Какие бы доводы ни приводил Бевин в свое оправдание, он фактически проводил политику, благоприятную для Англо-иранской нефтяной компании.
Журнал «Нью стейтсмен энд нэйшн», к сожалению, прав, когда он дает следующую оценку политики Бевина на Среднем Востоке:
«Он {Бевин} очень часто говорил о своей решимости поднять жизненный уровень феллахов и необходимости притеснения богатых эффендиев[18], которые извлекали большую выгоду от пребывания американских и английских войск на Среднем Востоке во время войны. Но его слова расходятся с делами. Его платежи королю Ибн-Сауду превышают 50% всех доходов короля; он только что сделал Трансиорданию — эту страну вопиющей нищеты — «независимым» государством, посадив на трон своего марионеточного короля; он обучает и финансирует трансиорданскую армию. Он не сделал в Ираке ничего такого, что отличило бы его правительство от предшествующего. Народ этого несчастного государства, раздираемого национальными противоречиями и являющегося ^иллюстрацией ярчайшего контраста между богатством и бедностью, не имеет никаких оснований думать, что британское социалистическое правительство рассматривает его страну иначе, как источник нефти и удобное место для
