предоставлена возможность участвовать в разработке нефти в Ираке, а Англии — половинная доля участия в добыче нефти в Северном Иране. «Стандард ойл» немедленно прекратила свои нападки на английскую политику по нефтяным вопросам на Среднем Востоке, а государственный департамент США немедленно перестал требовать осуществления принципа «открытых дверей». Однако тут снова произошло непредвиденное событие. Когда «Стандард ойл» предложила иранскому правительству заем в 10 млн. долларов на условиях 7% годовых, меджлис отказался ратифицировать его и заявил 2 марта 1922 г. об аннулировании договора на концессию. На это имелось формальное основание: договор утратил силу в результате вступления «Стандард ойл» в сотрудничество с другой компанией без согласия иранского правительства. Но, по существу, дело заключалось в том, что на сцену выступил другой претендент. Поскольку наиболее видным политическим деятелям Ирана, очевидно, уже удалось прикарманить значительные суммы денег в виде вознаграждения за их «добрые услуги», перспективы получения дополнительных денежных вознаграждений казались им весьма соблазнительными.
Так или иначе, в 1923 г. переговоры с другой американской компанией, которая пользовалась поддержкой государственного секретаря Фоллса, были успешно завершены. Компания «Синклер ойл» получила концессию сроком на 50 лет, гарантируя со своей стороны иранскому правительству 20% дохода и предоставление займа в размере 10 млн. долларов. Однако в 1924 г. Гарри Синклер — главный владелец компании — был арестован в связи с раскрывшейся нефтяной панамой, и его право на концессию было аннулировано.
В апреле 1925 г. Советский Союз снова уведомил Иран о том, что последний может распоряжаться нефтяными концессиями в Северном Иране только на условиях советско-иранского договора от 26 февраля 1921 г. После десяти лет относительного покоя Иран возобновил свои прежние интриги и в 1937 г. передал права на нефть в Хорасане и Астрабаде «Ираниен ойл компани» — американской фирме, тесно связанной с «Тексас ойл компани». Советский Союз снова заявил протест против нарушения договора, который все еще являлся основой взаимоотношений между Ираном и Советским Союзом. Когда год спустя «Ираниен ойл компани» отказалась от своих прав, иранское правительство предприняло новые действия, которые задевали интересы Советского Союза. В 1939 г. концессия была предоставлена дочернему предприятию компании «Ройал датч-Шелл». Данная концессия в 1944 г. была аннулирована, так как Советский Союз к этому времени продемонстрировал свою непоколебимую мощь, и его законные требования уже нельзя было произвольно отклонять.
Причиной всех пяти случаев преднамеренных нарушений советско-иранского договора неизменно являлась нефть, причем каждый раз дело касалось не просто значительных нефтяных запасов, но и важных стратегических позиций, находившихся на подступах к Баку и Батуми. Каждый раз британские и американские нефтяные компании вступали в сговор с иранским правительством. С другой стороны, советской нефтяной концессии в Северном Иране «Рашн хьюэва хуриен джойнт сток компани» чинились всевозможные препятствия.
Нефтяная эпопея в Северном Иране является тем более поучительной, что заинтересованные компании прекрасно знали о том, что в силу географических и транспортных условий Северного Ирана благожелательное отношение Советского Союза является необходимой предпосылкой для всякого коммерческого предприятия в этом районе. Получение нефти не через Баку — Батуми, а другим путем — если это вообще осуществимо — стоило бы очень дорого. Пять северных провинций Ирана находятся на расстоянии более 1120 километров от Персидского залива, и, конечно, ни одна компания не могла бы взяться за строительство нефтепровода на такое большое расстояние. До 1933 г. Иран получал керосин и бензин для внутреннего потребления из СССР, так как транспортировка нефтепродуктов с южных промыслов Англо-персидской нефтяной компании была очень сложна и обходилась невероятно дорого.
Нельзя не отметить, что постоянные просьбы о предоставлении прав на разведку и бурение в Северном Иране являлись только предлогом для засылки агентов в эти районы, а также для того, чтобы предотвратить возможность разработки и эксплуатации нефтяных ресурсов Северного Ирана Советским Союзом. Это еще больше бросается в глаза за последнее время, ибо в ход было пущено все то, что давало возможность использовать проблему Северного Ирана в целях вовлечения союзных держав в конфликт с Советским Союзом.
Отклонение предложения Советского Союза
В начале 1944 г. заместитель Народного комиссара иностранных дел СССР С. И. Кавтарадзе прибыл в Иран во главе комиссии для ведения переговоров о получении нефтяных концессий на севере Ирана.
Сначала премьер-министр Саед отнесся положительно к предложению Советского Союза. Затем он неожиданно заявил, что все вопросы, касающиеся предоставления нефтяных концессий, могут быть рассмотрены только после окончания войны.
Такой внезапный отказ был тем более подозрителен, что присутствие иностранных войск на территории Ирана не помешало этому же правительству: а) 29 апреля 1944 г. продлить права на концессию Англо-иранской нефтяной компании; б) вести переговоры в течение первых девяти месяцев 1944 г. с представителями «Ройал датч-Шелл», «Стандард ойл» и «Синклер ойл корпорэйшн» по поводу предоставления им новых концессий на юге Ирана.
Несомненно, что если бы не предложение Советского Союза о предоставлении ему концессии в Иране, заявки английских и американских компаний были бы удовлетворены. Однако изменение позиций Саеда в вопросе о предоставлении концессий нашло горячую поддержку со стороны тех самых нефтяных компаний, чьи просьбы о получении дополнительных концессий на юге теперь, в связи с решением правительства, не могли быть удовлетворены. Было очевидно, что они готовы скорее отказаться от получения дополнительных концессий, чем согласиться на предоставление Советскому Союзу возможности участвовать в разработке нефтяных месторождений Ирана.
Это предположение подтверждается тем фактом, что в иранский комитет, который должен был рассматривать предложения о концессиях, входили небезызвестный Вивиан, советник по финансовым вопросам государственного департамента, и упоминавшиеся выше Герберт Гувер младший и А. А. Кэртис!
Ввиду того что Советский Союз предложил такие справедливые и выгодные для Ирана условия концессии, какие еще никто никогда ему не предлагал, премьер-министр не мог выдвинуть никаких аргументов, кроме того, что он должен был придерживаться принципа равновесия и предоставления равных условий иностранным концессионерам. Если учесть большую заинтересованность Англо-иранской нефтяной компании в южных районах и ее влияние на них, то лицемерный и уклончивый характер этого ответа станет особенно очевидным.
В Иране по-разному реагировали на прекращение переговоров с Советским Союзом. Члены меджлиса, а также представители высших классов, не имевшие к нему отношения, почувствовали подлинное облегчение. Если даже они и не были прямо связаны с Англоиранской нефтяной компанией, то все равно опасались, что справедливые и выгодные предложения, выдвигаемые Советским Союзом, послужат толчком к коренным изменениям в Иране. Несомненно, что иностранные нефтяные компании, имевшие концессии в Иране, также опасались этого.
Однако то, что было предметом опасения для немногих, являлось надеждой для большинства. Наиболее здравомыслящие и дальновидные члены меджлиса считали, что пренебрегать предложениями такого сильного соседа, как СССР, без всяких на то оснований, нерационально и невыгодно как с точки зрения внутренней, так и внешней политики. Стало очевидным, что падение правительства Саеда неизбежно.
Как и после первой мировой войны, жесткая и негибкая политика правительства вызвала оппозицию на севере и на юге страны. На севере требовали самоуправления и культурной автономии. На юге была вновь сформирована независимая армия, вновь усилилась власть местных шейхов и других представителей феодальной знати. Нельзя, конечно, отрицать, что и те, и другие события встречали благосклонное отношение оккупационных властей как Северного, так и Южного Ирана. Но, как выразился Филиппс Прайс,
