Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

обходительностью», — таким увидел его один из ми­лицейских генералов.

Щелоков был снисходителен к подчиненным. Среди его замести­телей был очень толковый человек, но злоупотреблявший алкоголем. Если во время заседания коллегии он сидел мрачнее тучи и вдруг просил у министра разрешения выйти, то все понимали, что замести­телю министра необходимо выпить. Генерал заходил в свой кабинет, доставал из сейфа бутылку коньяка, выпивал стакан и возвращался в зал коллегии в отличном настроении.

Деятельность Щелокова в МВД складывалась из двух этапов. На первом Николай Анисимович очень серьезно отнесся к новому делу. Он пытался устроить работу правоохранительных органов на современный лад и не отвергал с порога иностранный опыт, понимая, что у запад­ных стран есть чему поучиться. На втором этапе он только насла­ждался высокой должностью и занимался устройством своего быта, в чем весьма преуспел.

Щелоков пытался модернизировать доставшееся ему ведомство. Он прислушивался к профессионалам, способным предложить новые и прогрессивные идеи. Он хотел, чтобы в криминалистике учитывались последние достижения науки. При нем появилась новая спецтехника, так называемые «чемоданчики следователя», которые позволяли квали­фицированно проводить осмотр места преступления.

Он создал Штаб МВД, который потом сгоряча ликвидировал сме­нивший его на посту министра Виталий Федорчук. В штабе появился организационно-аналитический отдел, который занимался анализом преступности в стране и искал научно обоснованные пути борьбы с ней. В те годы Министерство внутренних дел состояло из главных управлений милиции, мест заключения, внутренних войск, пожарной охраны и следственного управления. Структура была неуправляемой. В конце 1968 года в министерстве началась большая реформа. На базе единого главного управления милиции создавались восемь самостоя­ тельных управлений, в том числе главное управление уголовного ро­зыска.

Щелоков питал слабость к людям с научными степенями. Его любимцем и ближайшим сотрудником был начальник штаба генерал Сер­гей Крылов. Щелоков в нем души не чаял.

В 1969 году Николай Анисимович прилетел на Сахалин. Мини­стра повезли отдыхать в резиденцию, а сопровождавший его Крылов поехал в областное управление внутренних дел. Он вызвал стеногра­фистку и машинисток - почти сутки готовил выступление министра в обкоме, где собрали все руководство области.

«Доклад министра, — вспоминал заместитель начальника об­ластного управления внутренних дел полковник Глеб Георгиевский, — произвел на участников совещания большое впечатление, поскольку содержал грамотный, глубокий анализ экономики области и оператив­ной обстановки».

Крылов не только писал Щелокову доклады, но и пытался пере­вести работу министерства на современные рельсы.

— Тот, кто рекомендовал министру Крылова, — рассказывал генерал Владимир Статкус, бывший заместитель начальника следствен­ного управления МВД, — оказал Щелокову огромную услугу. Человек огромной энергии, Крылов умел пробивать свои идеи и собирать во­круг себя единомышленников.

Сергей Крылов привел в министерство молодых и талантливых людей, они генерировали идеи, которые министр с удовольствием под­держивал.

— Крылов хотел изменить милицию, — вспоминал обозреватель журнала «Милиция» Геннадий Попов. — Я думаю, министр и Крылов сов­пали в желании сделать милицию нормальной, доброй, интеллигент­ной...

Николай Анисимович заботился о развитии системы высших школ милиции, куда переманивали хороших преподавателей. В научно-иссле­довательском институте МВД приказал выписывать все полицейские журналы, которые выходят в мире, покупать иностранные книги и изу­чать работу полиции за рубежом, особенно оперативно-розыскную дея­тельность. Щелокову переводили книги о полиции в разных странах, и он их читал. Зарубежный опыт, правда, не всегда полезен. Скажем, милицию еще при прежнем министре вооружили резиновыми дубинками. Щелоков откровенно говорил, что палка легализовала в милиции би­тье.

В министерстве первыми заинтересовались полиграфом, детек­тором лжи. В 1968 году он прошел испытания на Петровке. Но п ЦК эксперименты с детектором лжи сочли опасными, посчитав прибор бур­ жуазной выдумкой. Все прекратилось. Пионер этого дела кандидат биологических наук Валерий Алексеевич Варламов, создатель первого в нашей стране перьевого детектора лжи, был уволен из НИИ МВД. Впоследствии он смог успешно продолжить работу.

Щелокову объяснили пользу профилактики преступлений и смяг­чения наказаний. И теперь уже он сам объяснял партийным руководи­телям (хотя и безуспешно), что нельзя сурово наказывать за незна­ чительные проступки — избыточная жестокость только плодит новых преступников. Министр создал управление профилактики, которое опе­кало прежде всего тех, кто вышел на свободу. Им помогали найти ра­боту, как-то устроиться в жизни. Николай Анисимович понимал, что осужденные — тоже люди. И в тюрьме они не навсегда. Отбыв наказа­ние, они выйдут на свободу и будут жить рядом с нами. Кому будет лучше, если они вернутся из мест заключения озлобленными и ненави­дящими всех и вся?

— Николай Анисимович, побывав в следственном изоляторе, был крайне удручен, — вспоминал генерал Василий Игнатов, бывший министр внутренних дел Чувашии. — Увидел параши, распорядился про­вести канализацию. Говорил: «Что же мы заключенных за скотов дер­жим?»

Места заключения были очень старыми. Новые не строили. Раз в программе партии сказано, что в Советском Союзе преступность скоро будет искоренена, зачем строить тюрьмы?

Щелоков пытался уговорить политбюро разрешить ему вступить в Интерпол, но не уговорил. Интерпол считался идеологически чуждой организацией.

Один из бывших подчиненных описал его в газетном интервью вполне сочувственно:

— Небольшого роста, приятной наружности, мягкий, спокой­ный, грамотный человек. Мне показалось, что он добрый... Может слушать людей, воспринимает чужое мнение... Николай Анисимович специалистов ценил и к юристам прислушивался.

Впрочем, как аппаратчик с большим стажем, Щелоков предпочи­тал держать аппарат министерства в напряжении, приговаривал: бей своих, чтобы чужие боялись. Но был отходчив и даже признавал свои ошибки.

«Одно его качество оставалось неизменным, — вспоминал про­фессор Карпец. — Как бы его отношения с тем или иным человеком ни портились, он не позволял себе расправиться с ним, он всегда нахо­дил какую-то возможность, грубо говоря, не добивать человека до конца, прощая подчас немалые прегрешения. Чем это объяснить? Может быть, тем, что он сам был не безгрешен? Может быть. Но, вероятно, и тем, что он в общем-то был по характеру не злобный человек».

Щелоков несколько поднял престиж милицейской службы, кото­рая была совсем неуважаемой. После его назначения Дни советской милиции стали пышно отмечаться в Кремлевском дворце съездов, где устраивался лучший в году концерт.

Щелоков требовал, чтобы милиционер выглядел прилично. Не хотел, чтобы ему было стыдно за своих подчиненных.

— Началось с того, — рассказывал генерал Статкус, — что он поехал в один из райотделов и попросил построить личный состав. Когда увидел своих подчиненных, то сказал: не знаю, как на против­ника, а на меня это войско наводит ужас.

Милицейская форма была синего цвета. Заместитель Щелокова генерал-полковник Борис Тихонович Шумилов, смеясь, вспоминал, как на параде Ворошилов стал задавать ему вопросы об авиации. И Шуми­ лову пришлось объяснять:

— Я, товарищ маршал, не летчик, а заместитель министра внутренних дел по милиции.

Щелоков ввел новую форму, и какое-то время милиция выгляде­ла красиво. Щелоков подписал приказ «О культурном и вежливом об­ращении с гражданами». О полной его реализации мечтать не приходи­лось, но важно, что министр считал нужным напомнить своим подчи­ненным, как они должны разговаривать с людьми.

В сентябре 1967 года в актовом зале Министерства внутренних дел по просьбе Щелокова устроили встречу с художниками. В зале по­садили столичных милиционеров.

Щелоков упрекнул художников: