Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

Замятин озабоченно спросил:

— Что-то случилось в стране? Черненко хмыкнул:

— Он просит у Леонида Ильича место секретаря ЦК по общим вопросам.

Замятин засмеялся:

— Зачем ему? Он же министр внутренних дел. Черненко объяс­нил Замятину:

— Щелоков просит Брежнева сделать его секретарем ЦК, чтобы поскорее уйти из МВД. Что-то у него там не так...

Но Брежнев не сделал Щелокова секретарем ЦК.

Рассказывали мне и другую историю.

В отделе административных органов уже был составлен проект решения политбюро о назначении Щелокова заместителем председателя Совета министров СССР. Брежнев с ним разговаривал, и Щелоков при­нял предложение с воодушевлением. Ему собирались — чтобы разгру­зить Леонида Ильича — передать кураторство над всеми силовыми ве­домствами, кроме, разумеется, КГБ и Министерства обороны, ими за­ нимался сам генеральный секретарь. Но Брежнев умер раньше, чем это решение было принято.

О смерти своего покровителя 10 ноября 1982 года Щелоков узнал одним из первых. Ему позвонил секретарь ЦК Михаил Васильевич Зимянин и приказал отменить праздничный концерт. Выступая по слу­ чаю Дня милиции, министр уже не упоминал Брежнева.

12 ноября пленум ЦК КПСС избрал новым генеральным секрета­рем Юрия Владимировича Андропова. Поздно вечером, после пленума на дачу к новому генсеку приехали его личный врач и начальник крем­ левской медицины академик Чазов. Первые слова Андропова касались судьбы Щелокова:

— Чебрикова поставим во главе КГБ. Федорчука переведем ми­нистром внутренних дел. Он человек жесткий, может навести порядок. Щелокова пока освободим от занимаемой должности.

Помощники Андропова предложили перевести Щелокова председа­телем одной из палат Верховного Совета — пост безвластный, но при­ятный. По словам Александрова-Агентова, Юрий Владимирович ответил очень жестко:

— Это же настоящий, прожженный жулик, разве вы не понимае­те?

Щелоков сам позвонил Андропову. Его немедленно соединили. Андропов сказал, что Щелокову пора покинуть министерство. Одним выстрелом Юрий Владимирович убил трех зайцев: положил конец бли­ стательной карьере Щелокова, которого ненавидел, убрал из КГБ Фе­дорчука, который не был его человеком, и сделал хозяином Лубянки лично преданного ему Виктора Михайловича Чебрикова.

Через месяц после прихода Андропова к власти, 17 декабря, Щелоков перестал быть министром. Его определили в группу генераль­ных инспекторов Министерства обороны. Он имел на это право как ге­нерал армии. Это была не работа, а синекура. За маршалами и гене­ралами армии сохраняли прежнее содержание, кабинет, машину, дачу, адъютанта, и они могли писать мемуары. Но Николай Анисимович не успел насладиться своим новым местом. Новый генеральный секретарь Юрий Андропов приказал партийным инквизиторам и людям из КГБ за­няться Щелоковым.

В аппарате госбезопасности Щелокова никогда не любили.

Начальник московского КГБ Виктор Алидин вспоминал, как в 1975 году террористы захватили самолет Як-40, выполнявший рейс Москва—Минск, и потребовали доставить их в Стокгольм. Самолет по­садили во Внукове под предлогом дозаправки. Там же в правитель­ственном зале находились министр внутренних дел Щелоков и первый заместитель председателя КГБ Семен Цвигун. Они когда-то вместе ра­ботали в Молдавии.

Террористы требовали дать им полтора миллиона долларов и отправить в Стокгольм. Цвигун и Щелоков приняли решение, чтобы не допустить жертв, выпустить самолет за границу. Как выяснилось, бандитов было четверо, вооружены они были охотничьими ружьями и обрезами. Алидин проявил инициативу, доложил Авдропову по телефо­ну, что надо их захватить. Группу захвата возглавил начальник Мо­сковского уголовного розыска. Двух бандитов убили, двух захватили.

Тут, вспоминает Алидин, появился министр внутренних дел Ще­локов.

«Оценив обстановку и определив, что здесь больше делать не­чего, он сказал мне:

— Следуем вместе с захваченными террористами на Петровку.

Я почувствовал, что начинается дележка лавров. Так не хоте­лось этого. И я ответил Щелокову:

— Заедем сначала в наше служебное помещение, я должен до­ложить о выполнении операции Юрию Владимировичу.

Он с неохотой согласился.

Я позвонил Андропову, доложил обстановку и сказал о предло­жении Щелокова везти бандитов на Петровку. Председатель КГБ, вы­слушав меня, ответил:

— Пусть везет».

КГБ давно подбирался к Щелокову.

Бывший первый заместитель председателя КГБ Филипп Денисович Бобков вспоминает:

«Однажды нам удалось раскрыть преступление, связанное с продажей икон за границу: крупный делец, ворочавший огромными деньгами, сумел переправить за рубеж немало ценностей. Заняться одним из этапов его «деятельности» в Челябинске было поручено сле­дователю по особо важным делам МВД СССР. Он тщательно изучал ико­ны, производил опись, отбирал наиболее редкие и дорогие.

Некоторые его действия показались подозрительными, похоже было, сам он каким-то образом заинтересован в этом деле. Решили пойти на риск и произвести у него обыск. Получив санкцию прокурора и заместителя министра внутренних дел СССР Бориса Шумилина, обыскали служебный кабинет следователя, затем его квартиру и обна­ружили там украденные иконы. Оказалось, часть их он предназначал Щелокову, убежденный, что тот защитит его в случае провала.

Ну а что Щелоков? Он просто промолчал, словно это его не касалось, и даже никак не отреагировал на обыск, произведенный в здании МВД СССР, на Огарева, 6.

О происшедшем Андропов доложил Брежневу, и на этом все кон­чилось».

Московское управление КГБ арестовало одного человека по делу о контрабанде. Тут выяснилось, что принадлежащий ему анти­кварный мебельный гарнитур стоимостью более сорока семи тысяч ру­блей с мебельной фабрики, где шла реставрация, отвезли на квартиру Щелокова. Сделал это начальник отдела ХОЗУ МВД.

Начальник московского КГБ Виктор Алидин доложил Андропову. Он взволнованным голосом ответил:

— Виктор Иванович, ты ставишь меня в тяжелое положение. Ну, что я могу сказать по этому делу? Поговори сам со Щелоковым, ведь ты его знаешь давно, еще по работе на Украине.

Встреча состоялась. Алидин рассказывал Щелокову о фактах сращивания работников милиции с преступными элементами, доказывал, что необходима система оперативного обслуживания органами КГБ Ми­нистерства внутренних дел, чтобы выявлять преступные элементы. Ще­локов обещал подумать. И тогда Алидин сказал:

— Николай Анисимович, ваш подчиненный незаконно вывез ан­тикварную мебель, принадлежащую лицу, находящемуся у нас под след­ствием, и доставил к вам на квартиру. Я прошу, желательно к вече­ру, вернуть мебель по принадлежности. В противном случае мы будем вынуждены принять меры к вашему подчиненному.

Щелоков растерялся и обещал все вернуть. Вечером он позво­нил Алидину и сообщил, что сдал мебель. Алидин доложил Андропову. На этом история закончилась.

Высокопоставленных врагов у Щелокова набралось порядочно. А расследованием его дел занялся новый министр — Виталий Федорчук. Помогал Федорчуку заместитель по кадрам генерал-лейтенант Василий Яковлевич Лежепеков, который до этого был начальником политуправ­ления пограничных войск, потом заместителем председателя КГБ по кадрам.

Андропов отправил его в МВД со словами:

— Там развелось много гнили — нужно почистить. Юрий Влади­мирович распорядился укрепить кадровый

состав министерства офицерами КГБ. 27 декабря 1982 года полит­бюро приняло решение откомандировать на укрепление МВД сто офице­ров госбезопасности «из числа опытных руководящих оперативных и следственных работников». Но сотрудники госбезопасности переходили в органы