здесь требуется, не займёт много времени. Мы отправимся в город завтра, как и собирались.
Он приступил к еде, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Однако Грейс не смогла сдержать своего любопытства.
— Но, раз мы непременно должны ехать завтра, не было ли более благоразумным провести ночь где-нибудь между Литтл-Бидлингтоном и Лондоном, или, возможно, даже вернуться в город, нежели делать такой крюк к западу, потратив при этом почти целый день.
Кристиан положил ложку, и открыто взглянул ей в глаза:
— Да, миледи, это было бы благоразумнее, и будь у меня выбор, именно так бы мы и поступили. Но в роду Уэстоверов есть традиция, о которой вам пока неизвестно. Можете назвать её одним из этих ваших «правил», если угодно. Понимаете, все новобрачные должны провести свою первую брачную ночь на герцогском ложе Уэстоверов — если быть точнее, они должны лишиться там девственности. Говорят, что это является залогом появления следующего наследника мужского пола.
При этих словах, рот Грейс открылся от изумления, а в следующее мгновение её ложка со звоном упала на пол.
></emphasis
Глава 8
Вернувшись после ужина наверх, Грейс обнаружила медную ванну, ожидавшую её в гостиной, смежной с главными герцогскими покоями. Вода была усыпана нежными розовыми лепестками, поднимающийся над нею пар словно приглашал Грейс поскорее окунуться, а в потрескивающее в мраморном камине пламя как раз подбросили новых поленьев. Миссис Стоун позаботилась обо всём, что могло понадобиться Грейс — мыло, на котором был вытиснен Уэстоверский герб, мочалка, полотенца и тёплый халат. Она даже положила на туалетный столик ночную рубашку Грейс и щётку для волос, приложив при этом записочку, чтобы та дёрнула за шнурок колокольчика, когда ей понадобится помощь, чтобы одеться.
Стремясь поскорее очутиться в ванне, Грейс поспешно принялась раздеваться: расстегнула пуговицы на корсаже, и стянула платье вниз. Перешагнув через него, она вновь посмотрела на лужицу шёлка у своих ног — платье, которое она надела, чтобы стать сегодня женой. Она не могла всерьёз думать о нём как о своём свадебном платье, потому что оно было не тем, о котором она мечтала — о платье, которое её мама и Нонни надевали в день своей свадьбы. «Если ты наденешь это платье, — обещала ей Нонни, — то брак твой будет благословен тем же счастьем и довольством, что обрели мы с твоей матерью, выйдя замуж».
Но из-за поспешности, с которой герцог стремился устроить свадьбу, бабушкино платье не успели вовремя доставить в Ледисторп. Вместо него Грейс пришлось надеть самый красивый из имеющихся у неё нарядов. Тот, в котором она была на балу, когда ввалилась через стену прямо в гардеробную лорда Найтона. После событий той ночи ей оставалось только надеяться, что это платье не приносит с собой неудачу.
Грейс подняла платье с пола и аккуратно сложила его в изножье кровати… герцогского ложа… герцогского ложа Уэстоверов. Это было массивное, стоявшее на возвышении сооружение, обильно украшенное резьбой и отделанное роскошным тёмным бархатом. Слова, что за ужином произнёс Кристиан, до сих пор тихим эхом отдавались у неё в голове.
Все новобрачные должны провести свою первую брачную ночь на герцогском ложе Уэстоверов — если быть точнее, они должны лишиться там девственности…
Грейс не была совсем уж невежественна в вопросе о том, что происходит между мужчиной и женщиной, и в результате чего появляются дети. Ведь она выросла в деревне, среди лошадей, собак и разной другой домашней животины. Несмотря ни на что, сейчас всё казалось ей ненастоящим, словно в страшном сне, но ведь так или иначе, она всегда полагала, что когда в её жизни наступит этот момент, она будет знать о своём избраннике больше, нежели просто его имя.
Грейс отвернулась от кровати и вытащила заколки из волос, позволив их тяжёлой массе свободно спадать до самой талии. Она шагнула в ванну и скользнула под воду; чистое тепло обволакивало её тело, приятно лаская кожу. Пока Грейс наслаждалась купанием, в голову ей пришла мысль о том, что этой ночью она, возможно, зачнёт дитя. Ведь потому её и выбрали, она понимала — именно с этой целью герцог подыскивал внуку невесту. Вот в чём заключалось предназначение каждой новобрачной в благородных кругах — произвести на свет сына, который унаследует титул, а лучше двух — на всякий случай. Она подумала о том, что стала бы весьма необычной матерью, вовсе не похожей на тех леди, что наносили визиты её бабушке в Ледисторпе.
С тех пор, как Грейс исполнилось тринадцать лет, Нонни разрешила ей присутствовать на чаепитиях, которые устраивала для гостей, несмотря на неодобрительные взгляды прочих леди. Грейс сидела очень тихо, потягивая свой чай, и слушала, как эти дамы рассказывают, что уделяют своим детям не более четверти часа в день, словно речь шла о неприятной рутине, а не об их исключительном праве. С какой гордостью они хвастались тем, что отдавали своих деток почти сразу же, как те родились, на руки кормилице, а позже няне. И какое изумление выказывали потом, когда их отпрыски вырастали дурно воспитанными и притом разговаривали на диалекте своих опекунов. Их каждодневные жалобы только убедили Грейс в том, что когда придёт время ей стать матерью, то модно это или нет, но она полностью посвятит себя своим детям. Она будет петь им колыбельные, кормить грудью и вырастит их на тех же идеалах, что когда-то привила ей Нонни. И самое главное, Грейс была твёрдо намерена никогда не дать своим детям повода почувствовать себя нежеланными.
Грейс взяла стоявший рядом с ванной небольшой кувшинчик и наклонилась, чтобы ополоснуться. Она собралась зачерпнуть воды ещё раз, но вдруг услышала, как кто-то тихо открыл и закрыл дверь в соседней спальне. И тотчас замерла. Нежели он пришёл? Так рано? Грейс не шевелилась, но всё, что она слышала — взволнованное биение собственного сердца, да стук капель стекающей с неё воды.
Грейс поднялась из воды, и только успела перешагнуть через край ванны, как дверь в противоположном конце комнаты внезапно распахнулась. Она сделала первое, что пришло ей в голову — быстро подхватила приготовленную для неё ночную рубашку и, поспешно протолкнув руки в рукава, прокричала:
— Прошу вас, милорд, позвольте мне побыть одной. Я принимаю ванну.
Но вошедший оказался вовсе не лордом Найтоном. Это оказалась молоденькая горничная лет восемнадцати, обеими руками держащая поднос.
Служанка присела в торопливом реверансе.
— Простите, миледи. Я только принесла ваш чай. Лорд Найтон решил, что вам захочется выпить чашечку.
Чувствуя себя весьма глупо, Грейс подняла полотенце и принялась вытирать влажные кончики волос.
— Да, спасибо. Поставьте его, пожалуйста, здесь.
— Aye[19], миледи. Миледи, хотите, чтобы я осталась расчесать вам волосы и помочь подготовиться ко сну?
Грейс взглянула на горничную, испытывая соблазн согласиться. Но, в конце концов, решила, что будет лучше, если она, насколько это возможно, сможет занять себя до прихода лорда Найтона.
— Нет, спасибо. Думаю, я справлюсь сама.
