позволю поливать его священные мостовые ролфийской кровью».
Рэймси сказал – Рэймси сделал. Если лорд Эвейн что-то решил, его потом с места не сдвинешь. К тому же последнему босяку из рыбацкого предместья было известно: генерал-фельдмаршал терпеть не может уличные бои. Да и с кем воевать? Добропорядочные горожане попрятались по домам, а по улицам крадучись ошивались лишь немногие сторонники «Национального собрания», органа самоправозглашенного и загадочного, о котором до сей поры никто и знать не знал. Эти малопочтенные господа были сформированы в некие «народные дружины», каковые дружины, разгромив десяток лавок и поколотив полицейских, революцию представляли себе как нескончаемый праздник с уличными кострами, бесплатными шлюхами и дармовым элем.
Тут-то бы и войти, тут и ударить, дав пару залпов картечью по разгулявшейся сволочи, уложить сотню, глядишь, остальные сами разбегутся… Но нет. Рэймси ждал и эрн Сэйлит ждал тоже, и вовсе не потому, что генерал с адмиралом не смогли договориться. Для каждого ролфи, а тем паче для Удэйна, причина промедления представлялась абсолютно прозрачной и законной.
Великая удача лорда Конри состояла в том, что Эйнсли был не просто столицей. Город стоял на земле Лэнси, то бишь являлся Вилдайра Эмриса наследственным владением. Наследуемым владением, что немаловажно. А замок Эйлвэнд, соответственно, по всем ролфийским уложениям ничем не отличался, скажем, от покосившегося домишки эрны Кэдвен. И как владетельная эрна на своей земле была полновластной хозяйкой, так и Князь – и его наследник! – только один и мог распоряжаться владением Лэнси… А наследовать Вилдайру Эмрису эрну Лэнси при отсутствии кровных детей могли только две персоны: приемный сын Шэйрр Йяри эрн Тэлэйт, пребывавший нынче в море и потому недоступный, и – внук Князя, почтенный Эгнайр эрн Акэлиэн. Вот он как раз и нашелся в столице, а точнее – в комнатах рядом с замковой библиотекой, чьим смотрителем числился уже который год. Мятежный лорд Конри, захватив названного Эгнайра, не мешкая предъявил оного народу и остаткам Совета Эрнов и состряпал документы о вступлении внука в права наследования. И не подкопаешься, потому как по закону все!
Вот таковой в общих чертах и была первая причина промедления эрн Рэймси и эрн Сэйлита. Имелась и вторая, еще более серьезная. Законы Ролэнси весьма суровы, это всем известно, но ничто не карается так жестоко, как вступление в священные пределы столицы армии с оружием в руках. Нельзя – и хоть ты тресни. Полководец, отдавший подобный приказ, несмотря на любые обстоятельства, признавался изменником и святотатцем. Воистину, Архипелаг – единственное место, где с удовольствием судят победителей. Натурально, ни генерал-фельдмаршал, ни генерал-адмирал на эшафот не торопились, а потому и псов своих со сворки не спускали. Вот Конри и засел в Эйлвэнде, как чирей в интимном месте: и больно, и неудобно, и не выдавить. Во всяком случае, до тех пор, пока не появится человек, облеченный всеми необходимыми полномочиями для того, чтобы скомандовать: «На штурм!»
Удэйн допил эль, отложил газеты и тщательно оправил мундир. К счастью, дожидаться Князя или же одну из его жен совершенно необязательно. Благословенна будь предусмотрительность Ее Священной Особы эрны Вигдэйн! И трижды благословенна его собственная светлая голова, равно и головы его соратников, не исключая и сестрицыну. Многолетняя комбинация сработала, ловушка захлопнулась, и теперь осталось только взмахнуть рукой и крикнуть: «Ату!» Но прежде – явиться пред свирепые очи Эвейна эрн Рэймси, весьма раздраженного столь нелепым и внезапным мятежом. Генерал-фельдмаршала можно понять – в конце концов, все мы люди, и кому понравится прерывать отпуск ради поимки какого-то паршивого пса и предателя, место которого – под забором?
Рэналд эрн Конри, мятежник
Вилдайров щенок сбежал ночью. И как только осмелился, засранец, как только смог? То ли подкупил часовых, то ли запугал, а всего вернее – просто уболтал до полусмерти, суля и награды, и кары разом и повергая прямые солдатские души в смущение, а умы – в смятение. Теперь уже неважно, как тихоня Эгнайр выбрался из комнаты, где Конри его собственноручно запирал, как нашел потайной ход, о котором даже доверенные слуги не знали. Может, в библиотеке откопал среди старых строительных чертежей и пожелтевших планов. Важно другое – единственный по-настоящему ценный козырь выпал из рукава мятежного лорда, в одночасье превратив «регента» в того, кем он и был – предателя и бунтовщика. А следом за прытким щенком потянулись и прочие. Очередную бессонную ночь Конри провел в ощетинившемся караулами замке, задремал ближе к рассвету, а утро встретил уже в полном одиночестве. Из стана обреченных перебежали не только солдаты, прихватив своих офицеров, но даже судомойки с кухонь. Бывший шеф Канцелярии проснулся в гулкой тишине, разбавляемой лишь чьими-то приглушенными всхлипами там, за дверью.
Это был конец. Но и финал можно встретить по-разному, верно?
Он нашел спиртовку и сам сварил кадфы, а потом с небывалым прежде острым наслаждением выпил, блаженствуя от каждого глотка. Тщательно вычистил парадный мундир, умылся, сменил белье и перетянул волосы черной лентой. Как раз тот случай, когда все, буквально все должно быть идеально.
Когда-то Сэйвард умирал, захлебываясь кашлем, на жестких досках тюремной койки, в окружении сырых стен и решеток, слыша между приступами удушья, как сколачивают помост во внутреннем дворе. А слух его друга теперь услаждает мелодичный бой часов и даже гул, ржание, топот и звяканье под окнами не отвлечет его от главного события в жизни. Там, внизу, стоят войска Рэймси и морская пехота эрн Сэйлита, стоят и ждут. Весь мир замер в ожидании.
– Ничего-ничего, – пробормотал Конри, придирчиво разглядывая свое отражение в большом зеркале. – Я постараюсь не задерживаться.
Пистолет, конечно, он зарядил еще с вечера, но все-таки открыл барабан и проверил еще раз. Все каморы были полны, латунные донышки патронов поблескивали с этаким предвкушением. Тоже ждали.
Есть ли в существовании пули миг, более прекрасный, нежели тот, когда она находит свою цель? Беда лишь в том, что этим горячим малышкам абсолютно все равно, чей висок опалить своим жарким дыханием – глупыша-адъютанта, обмочившегося от ужаса толстосума или его, Конри.
Юному лейтенанту, к слову, повезло больше всех. Мальчишка даже не успел испугаться, не то, что понять, как сидел за столом перед дверью, так и обмяк. Вот для кого Врата Чертогов распахнутся во всю ширь, а Белая Свора приветственно завиляет хвостами! А вот ир-Фартиг, тот пытался убегать, петляя по анфиладам Эйлвэнда, что твой кролик, а под конец забился в угол за драпировкой. Там его Рэналд и оставил, чтоб не замарать мундир в чужой грязной крови. И вернулся в кабинет, не забыв аккуратно притворить за собою дверь.
Свежий морской ветер ворвался в распахнутое окно, завыл и наотмашь стегнул его по щеке, напоминая – прощения нет и не будет никогда, а черные тени Маар-Кейл уже нетерпеливо переступают лапами на Тропах. И уж не Сэйвард ли Кэдвен среди них?
– Иду, дружище, – сказал Рэналд Конри и спустил курок.
И верно, там его уже ждали.
Джона
«Давным-давно, в Земле Джэвэйд, что означает Вечная Земля, жила женщина по имени Шиярша, у которой была единственная дочь – Сиба…»
Незаконченная страшненькая шурианская сказка, и не более того. Одна радость, если не слышал окончания – его всегда можно придумать на свой вкус. Шуриа так и делают, и горя не знают.
Жаль, что финал другой сказки – про женщину Джойану из Джезима – Земли Радости, у которой было три мужа и три сына – по заказу не выдумаешь. Тем более что старшему из сыновей Джона, сама того не желая, нанесла болезненную рану. Не удержался змеиный язык за зубами, расписала в подробностях, каким чудовищем была его хваленая невеста. Хотела как лучше, хотела, чтобы Рамман не страдал по живой мертвячке, не казнил себя за бегство из Херевардова плена. Но только навредила. Нескоро, очень нескоро быть ей званой на свадьбу первенца.
И даже повиниться не получилось. Не до материнских утешений было Рамману Никэйну – гражданину Председателю Республики Янамари, не до врачевания разбитого сердца. Джона побродила вокруг сына, заглядывая ему в глаза и в душу, и поняла, что ей уже нет места рядом с ним. И не будет. Грустно и чуточку обидно, но правильно и закономерно. Алая Луна не только приняла под крыло полукровок, но даровала свободу всем людям. Плоды же ее горьки, хоть и полезны, как всякое лекарство.
Идгард был с Джоной нежен, но и только. Его уже призвал под свои знамена Закон, его крепкой хваткой держал Долг, а впереди в недалеком будущем ожидала еще более требовательная госпожа – Власть.