оборотней - остановили меня. К счастью, - почему-то добавила она.
- Разве ты не хотела моей смерти? - чуть улыбнулась я. Еще один человек, который не против отправить меня на тот свет - не такая уж новость.
- Я поддалась эмоциям. А убить того, кто даже не защищался - даже оборотню не к чести. Но от своих слов не отказываюсь, - резко добавила она.
Я почувствовала, как в груди стало не хватать воздуха. Что ни говори, но слова обладают огромной силой. Например, осознавать свою вину - одно, а когда кто-то говорит тебе о ней - совсем другое.
- Ты не знаешь… Не знаешь, каково это - не владеть собой… - я откинулась обратно на подушку, чувствуя себя пустой - нет, опустошенной. Не было боли - не моральной, ни физической (раны от клыков оборотницы затянулись, скоро исчезнут и чуть заметные шрамы). Вакуум внутри меня… поглощающий все. И лишь где-то в глубине можно отыскать искру света, еще не угасшую каким-то чудом. Любовь? Надежда? Имя ее мне неизвестно…
- Ошибаешься, - прервала рыжеволосая мои самокопания, - Каждый из волков прошел через это… А кто-то через тернии безумия идет всю жизнь и так и не выбирается на свободу.
- Оборотни бывают разные! - категорично заявила я.
- Да что ты говоришь, - усмехнулась она, - И кого же ты имеешь ввиду?..
Имя, которое я хотела назвать, комом стало в горле, но все-таки у меня получилось вытолкнуть его наружу:
- Л-леша…
Красивое лицо Оксаны ожесточилось, исказилось улыбкой-оскалом:
- Алексей… Считаешь, он был святым? - из ее груди исторгся короткий смешок, - Да, он как следует постарался, чтобы закрыть большую часть воспоминаний о прошлом. Если бы я не знала, то тоже решила бы…
- О чем ты? - холодея от нехорошего предчувствия, пробормотала я.
- В прошлом Алексея хватает крови и тьмы - даже если он предпочел похоронить это… Угадай, кто сделал меня оборотнем?
- Андрей? - сказала я, зная уже неверность своего предположения.
- Мимо, - она села на пол, обхватив руками колени. - Я знала Алексея тогда, когда он был человеком… Он был влюблен - взаимно - в мою лучшую подругу. А потом, в один день исчез, погиб на охоте, как считали все… Мог ли кто-то предположить, что… Что он жив - пусть и в иной ипостаси? - она замолчала, вспоминая что-то, прикрыв глаза. - Знаешь ли ты, что в первое время после обращения оборотней жутко тянет к прежней жизни? Убойная смесь чувств: гнев зверя, отчаяние, тоска, ярость на родных, которые могут жить как прежде… И многие, очень многие оказываются не в силах сдержать бурю. Хочется сорваться, крушить, убивать… - Оксана пристально посмотрела на меня, словно гипнотизируя. - Алексей не стал исключением из этих правил. В результате, моя подруга - его любимая - погибла… А я выжила, как видишь.
Я молчала, чувствуя себя так, как будто в меня несколько раз подряд ударила молния. Вспомнила, как сама стояла под пустыми черными окнами бывшего дома… И поняла, почему Алексей так настаивал тогда на том, чтобы я сбежала из привычного мира. Что бы ни говорила Оксана: такое не забывается… Он помнил и не хотел, чтобы со мной случилось то же самое.
- И все же, можно сколько угодно пенять на звериную сущность, на проклятие - однако решающий выбор все равно остается за нами, - сказала Оксана. И я не могла с ней не согласиться. Выбор есть… Надо лишь найти в себе силы его принять.
34. Аня
Два дня еще я оставалась в Стае, изо всех сил борясь с ощущением, будто сижу в ловушке. Точнее, будто сама себя в эту ловушку загнала. И дело было отнюдь не только во внешних обстоятельствах. Эти два дня я просто лежала в постели, иногда впадая в беспокойное и краткое забытье без сновидений. Много мыслей крутилось в голове, хотя все они были какими-то бесформенными, скорее эмоции и образы. Я чувствовала - нет, даже знала - что еще совсем немного, и сойду с ума. И вновь и вновь задавалась вопросом: каким же страшным должно быть безумие, что в минуты просветления просить об одном - смерти… Мотивы Андрея так и не открылись мне до конца. Вину иногда удавалось заглушить доводами, мол, он не оставил мне выбора… Или все же?.. Так ли он страстно желал смерти или просто не смог оценить расстановку сил? Черт возьми, я ничего не знала! Несмотря на это, часть меня подозревала, что гибель белого волка, причем, гибель именно от моей 'руки', имела смысл - но если так, что же именно хотел сказать мне покойный?
Солнце медленно стекало за горизонт, каплей варенья по голубому стеклу. Я же вновь ненадолго задремала, однако вскоре очнулась, когда левая рука неожиданно запылала от боли. Апатия в один миг слетела с меня, уступив место панике. Короткий вскрик сорвался с губ, когда я увидела это… Черный узор стремительно расползался по коже, 'пожирая' ее, и - самое жуткое - он не выглядел нанесенным краской, он… шел изнутри!
Шейд и Чинара залетели в комнату и тут же застыли в недоумении. Мои друзья оставались поблизости, но не заходили ко мне - потому что я этого просила. Терзать себя проще в одиночестве.
- Что это? - первой нарушила изумленное молчание эльфийка. Поморщившись (кожа все еще болела, как после ожога), я покачала головой: - Если бы я знала…
Я чуть не свернула шею, пытаясь как следует рассмотреть непонятную метку. И еле удержалась, чтобы не закричать еще раз. Чем дольше я вглядывалась в переплетения линий цвета обсидиана, тем яснее различала в них крылья, изогнутую шею, языки черного пламени…
- Это предупреждение, - резко выдохнула я. Судя по взгляду, Шейду дальнейших разъяснений не требовалось, а вот Чинаре…
Вздохнув еще раз, сбиваясь, я попыталась изложить ей запутанную историю своей жизни. Включая предысторию давностью в два тысячелетия. Во время рассказа лицо Чинары то бледнело, то краснело, а во взгляде постепенно появлялась какая-то загнанность.
- О милостивые боги, - прошептала она, когда я закончила, - Я даже представить не могла…
- Что именно? - я нахмурилась. Конечно, рассказ вышел невероятным - но не слишком, для мира ожившего фэнтези.
- Легенды становятся былью…
- Сбывается страшная сказка, - поправила я эльфийку. И застыла, не слыша, что она мне ответила.
- Подождите немного, - пробормотала я, неуверенно поднимаясь с постели и нетвердым шагом продвигаясь наружу.
Морозный воздух леса был пропитан тишиной и покоем. Все члены Стаи, похоже, оказались заняты своими волчьими делами, и, не считая Шейда и Чинары, я сейчас находилась тут одна. Я бы почти могла почувствовать себя тут как дома… почти. Но не сейчас, когда моя судьба отплясывала на лезвии ноша, не в силах определиться, в какую сторону ей упасть - или просто рассечь себя надвое.
В этой тишине вдруг что-то заволновалось, как рябь по глади воды, прошло сквозь меня что-то - Зов. Меня звали и, хотя сил сопротивляться мне бы и хватило, желания делать это не было.
Подобно лунатику, я двинулась, повинуясь необъяснимому чувству, идя вслед за натяжением невидимой нити. На удивление, цель оказалась ближе, чем можно было ожидать.
- Здравствуй, Аня, - я вгляделась в темноту домика, чтобы увидеть того, кто только что поприветствовал меня. - Извини, что в таком виде… - он тяжело вздохнул, лишь слегка приподняв голову над постелью, в которой лежал. 'Им' оказался мужчина, на вид ему можно было дать лет пятьдесят-пятьдесят пять, но волосы, щедро тронутые сединой и невероятно утомленный взгляд бледно-желтых глаз создавали ощущение, что он мог быть и значительно старше… А еще он, разумеется, был оборотнем, кем же еще.
- Да ничего, - я смущенно отвела взгляд, так и не решаясь задать вопрос 'Что с вами?'. Ведь волки не стареют, так ведь? Все вервольфы, виденные мной, в том числе и местные, всегда выглядели молодыми и
