- Павел, я должен задать тебе вопрос, - сказал предводитель колонии, пронзительно глядя парню в глаза.
- Конечно. Спрашивай.
Внешне юноша был безмятежен, но подобное начало разговора ему не понравилось. Дидмон встал, походил по кабинету и снова сел на свой стул. Волнуется. Потянулся было к колокольчику, почему-то остановил руку на полпути, поморщился. Не хочет звать Грету?
- Скажи, Павел, моя внучка приходила к тебе в комнату вчера ночью?
- Да, приходила, - спокойно ответил парень.
Выгораживать девушку он не собирался. Врать её деду в лицо - тем более. По крайней мере, пока. Честность - лучшая политика, всегда считал Павел. Если говорить по возможности правду, гораздо меньше шансов быть пойманным на лжи (что всегда плохо влияет на отношения между людьми), да и в собственном вранье не запутаешься.
- Это хорошо, что ты честен, - проскрипел Дидмон каким-то неожиданно севшим голосом. - Что вы делали в это время?
- Разговаривали, - всё тем же спокойным тоном признался парень.
- О чём?
- Она просила рассказать мне о других мирах.
- Что именно?
- О том, как там живут люди.
- И ты рассказал?
- Да.
- А сама она что-то о нашем мире рассказывала?
Вопрос был задан ровно таким же тоном, как и все предыдущие, и вроде бы ничего не сигнализировало о том, что ответ на него как-то особенно заинтересует предводителя. Павел же, который появление такого вопроса предвидел и все последние секунды лихорадочно размышлял, что на него отвечать, умудрился продолжить разговор, не сбившись и не изменив интонации.
- Да.
- О чём?
- Как живёте вы здесь.
Это тоже было правдой, но не всей.
Дилемма заключалась в том, что Павел не знал, имеется ли у Дидмона полная запись их с Гретой вчерашней беседы. Если да, то старик знает о том, что его внучка случайно сболтнула юноше про шахты. Равно как и о том, что Павел потом пытался расспросить про них поподробней. В этом случае данный разговор не имеет своей целью получение нужной информации, и Дидмон просто играет с ним, как кошка с мышкой. Если же такой записи нет, то предводитель знает о содержании ночной беседы только со слов Греты, или даже просто из собственных размышлений. И сейчас хочет убедиться в правильности некоторых своих выводов.
В первом случае врать бесполезно. Хотя сильно хуже от вранья, скорее всего, уже не станет. Во втором - лгать просто необходимо. Ради собственной безопасности. А также ради того, чтобы хотя бы частично вывести из-под удара девушку. Всё-таки, несанкционированный контакт с чужеземцем при компрометирующих обстоятельствах - это одно. А предательство интересов колонии - совсем другое.
- И больше ни о чём? - как бы между делом уточнил Дидмон.
- Вроде бы, больше ни о чём, - невозмутимо пожал плечами юноша. - Я, во всяком случае, больше ничего не помню.
- Хорошо, Павел, - кивнул старик. На его лице по-прежнему не отражалось никаких эмоций. - Когда ты в следующий раз полетишь за добычей?
- Завтра с утра, наверное.
- Можешь снова остаться в моём доме на ночь, если хочешь. Не беспокойся насчёт Греты. Она не будет слишком строго наказана. Я отослал её к родителям.
Приглашение переночевать - это что? Просто дань вежливости и партнёрским взаимоотношениям или попытка заманить в ловушку? Если первое, то предложение необходимо принять. Если второе... Юноша некоторое время колебался, потом почувствовал на правой руке успокаивающую тяжесть бластера и решился. 'Уж не собираешься ли ты перестрелять всё население посёлка?' - ехидно спросил он сам себя. 'Почему нет? Заряда хватит', - холодно отозвался себе же.
- Да, конечно, Дидмон. Буду рад провести ночь в твоём доме, - спокойно отозвался парень.
'Но бластер в эту ночь снимать с руки не стану', - закончил он про себя.
Сегодня Павел решил рискнуть. Один из крейсеров, отмеченных на карте, был снабжён весьма любопытным примечанием: 'Проникнуть на борт не удалось, кругом мины'. А между тем, крейсер до сих пор оставался 'в живых', то есть при попытке приблизиться начинал ругаться и требовать код доступа. Это значило, что там внутри сохранилось какое-то питание и живая электроника.
Вот только мины...
Каждая пространственная мина представляла собой фактически, маленький космический корабль. Только без экипажа. Зато с очень мощным термоядерным зарядом внутри. При появлении рядом подходящей цели, мина включала двигатель, приближалась к ней и взрывалась. Отдельные мины даже оснащали небольшим прыжковым приводом, позволяющим им миновать заградительный огонь жертвы. Примечательно, что для мин обычно использовался не тритиевый-литиевый заряд, как обычно, а дейтериевый. Дейтерий гораздо труднее взорвать, и при его реакции не образуется проникающих быстрых нейтронов, весьма эффективно воздействующих на любую органику. Зато он, в отличие от трития, абсолютно стабилен. Поэтому, будучи однажды поставленными, такие мины способны сохранять свою смертоносность десятилетиями. А то и веками. Если, конечно, заранее не взвести механизм самоликвидации.
У этих мин данный механизм не взвели.
Красться приходилось буквально на цыпочках, естественно, в режиме маскировки. Мины присутствия 'Милу' не заметили. Крейсер тоже. В итоге Павел снова оказался перед выбором: выйти 'из Сумрака' и представиться искину военного корабля, используя имеющиеся коды, или же просто проникнуть к нему на борт тихой сапой. В итоге решил действовать по первому варианту. Кто её знает, эту железяку, ещё систему самоуничтожения включит с перепугу.
И надо же такому случиться, что именно в этот момент в систему прибыл очередной патруль архов!
На этот раз появились сразу два крейсера. И, разумеется, они уловили радиообмен между 'Милу' и погибшим имперцем. А дальше начались танцы. Мины-то никуда не исчезли. Чужие следовали в строю сквозь минное поле, расстреливая все лежащие близко к курсу опасные предметы из пушек. Отдельные экземпляры всё же пропускали, и те весело, с фейерверком подрывались на щитах боевых кораблей. Или рядом, если не успевали долететь. Полностью сбить щит не удавалось ни одной мине, однако каждый взрыв временно ослеплял сенсоры, давая шанс следующей самоходной бомбе подобраться поближе. Но, поскольку крейсера держали крайне малую скорость, сенсоры у них успевали восстановиться гораздо раньше. И щиты тоже. Сюда бы парочку эсминцев, или хотя бы обыкновенных торпедоносцев, и от архов остались бы рожки да ножки. Но эсминцев поблизости не нашлось, и салют продолжался без малого три часа. Павел всё это время провёл в напряжённом ожидании.
К счастью, система маскировки сработала безупречно. Прибыв, наконец, к погибшему кораблю, патруль некоторое время провисел неподалёку в дрейфе, пытаясь понять, что же покойника встревожило. Понять не смогли, сделали для острастки по имперцу по паре залпов и убрались восвояси. По уже пробитому в минном поле каналу. Павлу осталось только ругаться, - это ж сколько всего Чужие сейчас спалили своими пушками из того, что можно было снять и продать? Прождав для верности ещё полчаса после ухода архов из системы, Павел снова вызвал крейсер на связь. Слава Богу, тот ответил.
