сделать так, что при трех процентах рейтинга у Ельцина не возник военный мятеж, который развалил бы страну в клочья. Потом удалось скинуть Лебедя, который рвался к власти и который был самым страшным злом, которое только могло быть. А потом это всё мирно перешло туда, куда оно перешло. Вопрос заключается в том, что в 96-м году ещё были надежды на буржуазный этап развития. Сейчас надежд нет. Криминально-буржуазный этап развития закончился. Нет сил, готовых очистить буржуазию. И буржуазия подходит к концу как класс мировой. Единственная возможность, которая существует, — переходить к небуржуазному пути, опираясь на советский опыт и развивая этот опыт в новом направлении.
В ближайшее время выйдет книга «Суть времени» с подзаголовком «Философское обоснование мессианских претензий России в XXI столетии». Эту книгу уже переводят на немецкий и другие языки мира. Наша задача в этой книге и в том, что вокруг неё будет сформировано, — перейти на новый этап идеологии, суть которого заключается не в эклектике связей между националистами и коммунистами, а в синтезе национализма и коммунизма, в переводе и того, и другого в новое качество. Нет и не будет русского национализма без мессианского потенциала. Не будет никогда! Русские не хотят быть националистами минус мессианские идеи, минус то, что они ведут мир определенным путем. Это в каждой русской душе, в каждой русской песне, в каждой русской картине! Именно когда русских в этом убедили, что этого не будет, они стали умирать. Теперь они озираются и спрашивают: «А что, можно? А почему можно? А как можно?» Именно это было реализовано в Советском Союзе. Советский Союз стал «православным царством-2.0». Идея праведного православного царства, воплощенная в «Третьем Риме» и в Московском царстве, русском, была очень сильно проблематизирована Петром Великим, который, конечно, создал огромную империю и этим оправдал себя перед русским мессианским сознанием. Но который снял мессианский вектор. Что такое раскол, что такое старообрядцы? — Петра заподозрили в отказе от мессианства, в том, что он хочет быть как все, что он тут хочет устроить Голландию. Он был в этом заподозрен и не мог от этого отмыться. Вокруг этого был создан город Петербург. Мучительные века раскола в империи были завершены последним русским мессианско-имперским надрывом — это войной 1878 года. Русские подошли к Константинополю. Все революционеры, мечтавшие об этом мессианстве, — народовольцы, будущие эсеры, все, кто только были там, пошли в армию помогать болгарам и другим народам Балкан. Они дошли до Константинополя. Их повернули назад немцы, французы и англичане, сказав «пошли вон!» Этот разворот армии назад, приказ, выполненный Скобелевым, это движение назад привел к тому, что мессианство стало искать нового революционного пути. Оно разочаровалось в царизме, оно разочаровалось в империи, оно долго искало себе, бродило по всем идеологическим закоулкам и нашло себе бородатого еврея по фамилии Маркс, потому что он наиболее отвечал представлению об этом мессианстве. И когда вернулась московская власть вместо петербургской вместе с коммунистами, коммунисты указали этим на то, что они соединяют идею державного величия с идеей альтернативного пути, т. е. восстанавливают мессианский тип жизни в России. Не было бы этого — никакие иноземцы, никакие инородцы, никакие силы, которые бы чинили какие-нибудь козни никогда бы не победили русский народ. Русский народ признал это как своё, глубочайшим образом своё. Петербургский новый этап завершается. Мечтание КГБ СССР, переданное потом нашей буржуазии о том, что мы отделим окраины и войдем в Европу, и «станем как все»… (а поскольку у нас есть ядерное оружие, то будем ещё чуть больше, чем все, американцы уйдут.) завершено. Евразийские статьи Путина говорят о том, что он понял, что не будет эта мечта петербургская воплощена. Не будет, всё кончено!
С 1979 года наша элита мечтала только об этом. Под это был разрушен Советский Союз. К этому шли — и конец! Обломилось! Что будет теперь — непонятно. А народу внушили, что он должен быть «как все». А он не хочет «как все»! И если хотите знать, то все, включая элиту, парадируют буржуазный образ жизни. Это всё — грандиозный стёб на весь мир по поводу того, что такое буржуазия! Это издевательство! В каждой русской душе, самой заблудшей, самой пьяной, самой откокаиненой и т. д. живет некая ненависть к этой норме, запечатленная в стихах Гумилева:
Это другая мечта. И теперь этот дикий фарс на тему о буржуазности. Весь мир уже трепещет при виде Прохорова и других, как они понимают буржуазность. Этой гульбой, этими тачками, распутством, безумием роскоши. Потому что претит это русской душе. Не может она так. Теперь этот буржуазный строй оказался скомпрометированным перед всем миром. Буржуазия предала единственную идею, которая её оправдывала, — идею развития. Буржуазия минус идея развития — это хуже чем фашизм. На мир надвигается вместе с новой, отказавшейся от Великой французской революции, идеалов и развития буржуазии, реакционной донельзя, надвигается одна идея — идея фундаментального человеческого неравенства. И всё, что здесь заявляет Собчак и т. д. — это голос этой идеи. Это через неё, как через медиума, транслируется идея. Ни во Франции, ни в Германии, ни в Америке она сейчас ничего ещё не может завоевать. А здесь опять слабое звено. Они хотят здесь прорвать фронт. Отсюда эти норковые революции, отсюда этот разговор о генетическом отребье, отсюда этот разговор о креативном классе, вот он откуда идет. Значит, нам сейчас важно в теоретическом плане перейти на новый этап и решить то, что не было решено Прохановым. Проханов решил первый, очень важный этап — он эклектически сколотил национализм, коммунизм, всех вместе, как широкий антиоранжевый, антилиберальный фронт. Это его историческая заслуга перед Россией. Но эклектика не позволяет двигаться дальше. Нужно перейти к синтезу. Движение «Суть времени» в идеологическом плане должно осуществить и освоить этот синтез. Для этого мы начали лицей и мы кончим с этим лицеем, мы развернем его в полную мощь. Я устал от этих идиотских митингов, я хочу учить людей, я хочу готовить завтрашний день России. Но нельзя не давать отпор этой сволочи, просто нельзя! Просто достали вот так! Мы потеряем нынешнюю, несовершенную, гибнущую страну и мы себе этого не простим! Три года нужны не для того, чтобы ещё проспать в буржуазном маразме, криминальном. Они нужны для того, чтобы что-то вырастить. Нет ничего! Ездил по стране, смотрел. Нет ничего! Всё кончается, всё исчерпано. Значит, наша задача на этом этапе — идеологическая, обеспечить этот синтез, научить людей, объяснить им всё это, развить, дойти до людей, объяснить им очень сложные вещи, преодолеть противоречия между национализмом и коммунизмом. Создать новый синтез. Именно ради этого мы собрались идеологически, политически. Мы собрались, чтобы превратиться в очень крупную и очень сплоченную партию. И у нас на это очень мало времени. Могу говорить об этом только по единственной причине — потому что мы уже много сделали, потому что мы есть. Потому что прошел год — и никто не разошелся, а другие собрались. В тактическом плане наша задача — поднять со дна весь актив. В Москве есть много людей, слушающих наши передачи, регистрирующихся и желающих слушать вашего покорного слугу. Надо, чтобы дискуссионные клубы и клубы конкретной работы вобрали в себя этих людей. Надо, чтобы эти люди поняли, что время лежания на диване и смотрения умных передач прошло. Что учиться, учиться, учиться — нужно, но нужно ещё и действовать.
В пропагандистском плане задача заключается в том, чтобы творчески осваивать то, что сказано, и идти в массы. Не удовлетворяться существованием в ячейках, где можно разговаривать с себе подобными об интересном, а идти в массы, идти к людям. Для меня этот этап пикетов, за который всем, кто в этих пикетах стоит, низкий поклон, — это один из этапов хождения в народ. Туда должны идти все! Это не шутки и не один митинг, не два митинга и не что-то ещё. Учиться самим и учить людей. Переводить сложное на простой язык. В движении есть один враг, три врага — страх, страх и страх. Люди боятся, что их не поймут. Они боятся, что они не убедительны, что не достучатся до сердец! Поздно бояться! Мы будем помогать и учить, мы отдадим всё, что можем, тому, чтобы люди научились чему-то, что нужно для победы. Пусть люди учатся сами. 23-го мы должны собрать митинг. Что я сказал по поводу митинга 4-го? Что ни крупицы человеческого времени и сил, кроме самого похода туда, не нужны. Что вся основная работа идет вокруг 23 -го, потому что может быть НАШ митинг, не широкого фронта. А именно той силы, которая должна спасать Россию, причем в исторически в сумасшедшие короткие сроки. Всё начнет рушиться раньше, чем мы скажем «мама». И если бы мы не вышли на митинг 24-го декабря, то всё бы рухнуло бы уже сейчас! Мы бы уже
