жертвы погибает, а убийцы – мучается и не находит себе места. Ну а бывает, собираются астралы вместе, и кто кого пересилит. Преступник – жертву, или наоборот. Один астрал передаёт решимость своему человеку, а другой – своему.
– Любите, значит, ради игры, науськивать? – перебил Игорёк.
– Когда как, – уклончиво ответил двойник. – И смотря в каком смысле. Люди и без нас прекрасно всё могут организовать.
Двойник замолчал. А потом глухо промолвил:
– Да, вот ждал тебя. Надеялся почувствовать, как это – быть человеком. Не чувствую. Всё по-прежнему. И в телевизоре тебя нет, – грустно добавил он.
– Постой, ты в телевизоре видел, как я сюда попал?
– В телевизоре? В том-то и дело, что не видел. Ты заснул, в лабораторию вошли двое, тошнотворные типы. И связь прервалась.
– Я помню, как лёг спать, хотя не хотел я туда идти, и вообще... – неопределённо выразился Игорёк. – Что за типы?
– Один, который тебя в столовой доставал, по имени Аскет. А другой – Вадик, ты его не знаешь. Приятель, надо думать, Аскета. Ни у них, ни у вампира Григория астралов в нашем городе нет. Я проверил. Да, Аскет же ещё с тобой попрощался. Знал, что делает. Это он тебя сюда направил. За что я ему благодарен.
– Телепортировал в ваш город?
– Да как к нам телепортируешь? Не знаю я.
– А может быть я и не?.. Может быть, только моё астральное тело здесь? – сказал Игорёк и вдруг ощутил, что прав, так оно и есть. – То-то я сижу и удивляюсь – что это я так спокоен? Где мои эмоции? Где обида, где злость, где вообще чувства?
– Да, хотел бы я изведать человеческих чувств. Повариться среди людей, – двойник глянул на Игорька странным взглядом. – Побыть бессмертным... Я ведь там стал бы как ты, бессмертен. Почему ты такой нерешительный, почему не пользуешься, свалившимся на тебя даром? Если ты бессмертный – то должен править. Разве не высшая цель человека – обладать всем миром, воцарить прекрасные законы, облагородиться самому, и тогда устремиться вверх. И кто как не абсолютный бессмертный, не связанный с богами клятвами, может совершить это, объединить человечество, встать над всеми и погасить распри и нетерпимость? Рабам дать свободу, – двойник вскочил, – зарвавшихся разбойников унять, раскрыть человеку его истинную суть и предназначение, расширить человека до масштабов космических, открыть ему иные миры и возможности, сделать его равным богам! И вырвать людей из божьих уз! И этого ты не хочешь? Этого ты не желаешь?! Пальцем пошевелить не можешь ради этой великой цели, достичь которую возможно лишь тебе?! И после этого ты называешь себя человеком? Если бессмертный – такое ничто, что же можно сказать о смертных! Очнись! Тебе этот дар не для того дан, чтобы собой в зеркале любоваться. Здесь великий смысл и эпохальная задача.
Двойник схватил бутылку, нервно налил себе полный фужер и одним махом выпил.
– Не томи людей своими экзерцизами. Действуй прямо. Действуй мощно. Тряхни Мирозданием, Игорь!
– Если ты такой умный, может за меня и тряхнёшь?
– А можно? – двойник был весь растрёпанный, с красными пятнами на щеках, с диким блеском во взгляде.
– Ты и так вполне на человека похож. Раскраснелся вон.
– Нет, ты скажи, ты бы согласился остаться здесь вместо меня?
– Разве это возможно? Куда ты собрался?
– Я же тебе говорю – на Землю. Я ведь тоже Игорь Святополкович. И ничем не хуже!
– В принципе, мне всё равно. Ведь ты на Землю живым попасть не сможешь, кажется так?
– Не знаю, ничего не знаю, – угрюмо произнёс двойник. – Пускай в принципе, пускай в качестве допущения. Если бы я мог – ты бы дал разрешение?
– А что я здесь буду делать?
– Ну, вы же с Аней друг друга любите? – то ли спросил, то ли сообщил двойник. – Ты ведь такую женщину всю жизнь искал. Дураком был в свои шестнадцать, прозевал своё счастье. А вот оно перед тобой сидит! А музыка? Ведь теперь ты сможешь сочинить свои лучшие произведения. Ты же понимаешь, что лучшего места для этого не существует! А потом вернёшься на Землю с гениальной музыкой. Может, ты перевернёшь всю человеческую культуру своими творениями!
– Игорь, отпусти его, – негромко сказала Анна, – пожалуйста. Он же мучается здесь. А я без тебя погибну.
«Погибну» она произнесла со спокойной обречённостью. И Игорьку стало её жалко. Когда двойник рассказывал о её самоубийстве, жалко не было, а вот сейчас – жалко.
– Но это же ты не насовсем? – спросил Игорёк. – Потом вернёшься?
– Ты будешь всё видеть своими глазами. И в любой момент сможешь меня отозвать. Я буду вести себя достойно, Игорь, – твёрдо произнёс двойник.
– Ты так говоришь, будто знаешь, что ст
Двойник запнулся.
– Знаю, – выдавил, наконец, он. – Откуда-то знаю. Чую. Нет, всё-таки, знаю. От тебя такая сила исходит, что кажется, одно твоё слово – и я свободен!
– Разве тебе здесь плохо?
– Ты появился, и я понял, что плохо, что без Земли теперь никак. Отпусти.
Игорёк огляделся, словно примеривая это жилище на себя. Тихо горели, не сгорая, свечи. Золотисто плескалось в бокале вино, Анна смотрела влюблённым и преданным взглядом.
«А ведь никто никогда не смотрел на меня такими глазами».
– А, валяй, – с нарочитым равнодушием разрешил Игорёк.
Лицо двойника вдруг сделалось благостным, умиротворённым, как у покойника, отошедшего во сне. Он глубоко вздохнул, развернулся и пошёл в спальню. Вернулся уже переодетым – в солидном чёрном костюме, галстуке с эмблемой дома Версаче. Уходя, обернулся и на прощание помахал рукой, сверкнув золотом перстней.
Хлопнула дверь.
Игорёк выглянул в окно. Двойник стоял в палисаднике и жадно озирался. Отщипнул ягодку винограда, бережно положил в рот. А потом вышел за калитку и быстрым шагом двинулся по улице.
Когда двойник свернул за угол, Игорёк выскочил следом, посмотреть, что будет дальше.
«Как же так, он уйдёт, а я останусь? – с изумлением осознал он. – Надо за ним, куда он, туда и я. Так я вернусь обратно!»
Он бросился бежать, но двойник уже растворился в городских сумерках, даже звука его шагов стало не слыхать в лабиринте улиц.
Подошла Анна, взяла за руку, повела в дом.
– Как же так? Что теперь? – обалдело спросил он.
– Идём, всё будет хорошо.
Игорёк мутно посмотрел и, встретившись с её взглядом, словно бы выключился. А потом послушно побрёл, не замечая больше тихого города, ни о чём не думая, ничего не желая.
Свечи серебряной залы струили мягкий, приглушённый свет. Анна приподнялась на цыпочки, обвила руками шею Игорька. Опустила голову ему на грудь.
– Мы вместе, – говорила она. – Теперь мы всегда будем вместе. Ни люди, ни время не разлучат нас. Ты будешь сочинять свою музыку, а по вечерам мы будем пить вино и радоваться. Никто не побеспокоит тебя в твоём доме. А когда захочешь, сможешь смотреть на
Свечи медленно погасли, впуская в дом белёсый, таинственный свет сумеречных улиц.
В полумраке вдруг загорелось, оживая, телезеркало. Двойник Игорька входил в большой мир.
9
