– Кибер, в чём смысл жизни?
Кибер ответил, на этот раз почему-то женским голосом:
– В нежном возрасте все задают себе этот вопрос. Вы, Игорь Святополкович, никуда не ходите. За вами послана оперативная группа.
– Это кто говорит, кибер?
– Уже не кибер, – кокетливо ответил голос. – Вероника Семёновна Прошкина, главный диспетчер Семигорского Центра ГРУК.
– А... Прощай, Вероника Семёновна.
Игорёк сплюнул в сердцах на устланную хвоей землю и скорым шагом углубился в чащу. Жажда самоутверждения требовала не даться в руки зловещему ГРУКу. Хватит с него и Старого Айка.
Ситуация напоминала военные действия в Ираке, и он решил брать пример с несгибаемого Володи или весёлого воина Серого, патриота и государственника. Выхода из положения, по правде сказать, он не видел никакого, потому что не видел выхода из этого неприятно бодрого, чокнутого мира. То, что опять его сунули в какое-то дерьмо – понятно. Точно так же сунут и в новое. Остаётся ему одно – бороться до последнего. Если с Айком получилось и с пиломатериалами, то с этими людьми светлого будущего, надеждой человечества он ещё очень даже повоюет. Развели тут детский сад. Киберы у них философствуют. Сантехники гимны сочиняют, уборщицы кантаты пишут. Пионэры не по возрасту шустрые, в двухкилометровые льды стремятся. Они хоть знают, что такое тяжесть бытия? Откуда им знать, бабочкам- однодневкам? Хорошо устроились, под карнавалы засуху организовывают, весельчаки.
Через полчаса Игорёк перешёл на обычный шаг. Опасности не наблюдалось, а куда идти – неведомо. Он посмотрел вверх. Где солнце, куда подевалось? Небо быстро заволакивало тучами. Эти люди благоденствующего мира вполне могли изменить погоду, чтобы лично он, Игорёк, заблудился в лесу, и вместо того, чтобы ориентироваться по солнцу, стал ходить кругами. Что там в школе по поводу мха и лишайников говорили? Игорёк осмотрел несколько стволов. Никаких лишайников. Ну да, с контролируемой погодой понятие «север» становится чисто географическим. Надо бы залезть на дерево. Да неохота. Кто они такие, чтобы он из-за них по деревьям лазил? И так вон штанина до колена разорвана, рукав пиджака на честном слове болтается. Хороший был костюм. Успел к нему привыкнуть.
Вдруг кедры расступились, и он вышел на обширную поляну, посреди которой монументально высился трёхэтажный кирпичный особняк или коттедж – ни дать, ни взять подмосковная Барвиха. 'Ничего себе избушка лесника', – подумал Игорёк.
На крыльцо вышла девушка в красном платье и приветливо помахала ему рукой. Она улыбалась, в черных волосах поблёскивала золотая орхидея. 'Вот те раз. Это что, обещанная опергруппа? Или свободная любовь подвалила? Лучше бы, конечно, чтобы опергруппа'.
– Чему улыбаетесь, девушка? – спросил Игорёк, подойдя к крыльцу.
– Кто это тебя так отделал? – осведомилась та не без ехидства, приятного, впрочем, в этих юных устах.
Игорёк посмотрел в небо.
– Меня ГРУК ищет. Что такое ГРУК?
Девушка пожала плечами.
– У них очень запутанная иерархия.
– У кого это у них, юное создание?
– Я не создание. Это ты создание, если тебя ГРУК ищет, – не без наглости улыбнулась она. Наглость тоже шла ей. – Так и будешь стоять, оборванец? Заходи уже.
– А у тебя там не страшно? Может ты только с виду юная, а на самом деле – старая карга.
– Может быть и карга. Тебе как хочется, чтобы было? Как хочешь, так и будет.
– Нет уж, давай как есть. Ты кто?
– А ты ещё не понял? – склонив голову, осведомилась она.
– Не-а, я деревянный.
– Меня послала великая богиня. Догадайся, кто?
– Э-э... Можно я пойду дальше?
– Стой, дурак. Они тебя и в самом деле поймают. Я ведь тебя спасти хочу. В этом доме тебя никто не достанет. – Она шагнула к Игорьку и взяла его за руку.
– Милая девица, я совершенно не беспокоюсь, что меня кто-либо может достать. – Игорёк высвободился.
– Я тебе не нравлюсь? – серьёзно спросила она.
– Если бы ты была человеком, очень бы. Можно было прямо на природе того... в шахматы играть.
– А я и есть человек. Разве не так? – Она снова взяла руку Игорька и положила её себе на грудь. – Чувствуешь, как сердце бьётся?
Игорёк снова убрал руку.
– Голливуд какой-то, – пробормотал он. – Слушай, абречка, тут за кустами парня с видеокамерой нет? В смысле, может, порнофильм снимаете?
– Вот дурак. Забудь ты эти свои земные глупости. Прислужница богини Иштар способна дарить небывалые наслаждения.
– В этом я как раз не сомневаюсь. Только зачем мне эти наслаждения, если я не среди людей? Вообще, зачем мне всё, если я не среди людей?
– Да, ты и вправду деревянный. Причём здесь какие-то люди? Есть ты – единственный, неповторимый...
– Ну, хорошо, какая плата за небывалые наслаждения?
– Никакой, милый.
– Звучит подозрительно. Ты лучше, дорогая, назови цену.
– Прислужница богини Иштар – не какая-нибудь шлюха! – гордо откинув волосы со лбы, заявила девица.
'Ну и дура!' – подумал Игорёк.
– В общем, передавай богине, что Игорь ей кланялся и всё такое... В общем, я пошёл. Пускай меня лучше ГРУК замочит. В третий раз твоя хозяйка меня не обманет.
– ГРУК тебя не замочит, ты же бессмертный, – насмешливо пропела девица. – Будут над тобой опыты ставить. Они Молчащих боятся до одури. А хочешь, я с тобой пойду? Пускай нас вместе поймают. Вместе отбиваться станем, и будь что будет.
Игорёк молча пошёл прочь. Девица, как была босиком, легко сбежала с крыльца и пристроилась рядом.
Игорёк подумал, что никогда в жизни не бил женщину. Он развернулся, и что есть мочи, кулаком, врезал беспечно шагающей прислужнице Иштар точно в висок. Удар свалил её с ног.
Игорёк смотрел на неё. Что за существо он свалил с ног? Красива, как красивая женщина, но кто она? Хорошо, если иллюзия... А если нет? Если всё здесь вполне настоящее?
Её волосы разметались по зелёной траве, из уголка полуоткрытого рта вытекла струйка крови, очень натурально. Игорёк брезгливо поморщился, взял девицу за обмякшую руку, попробовал нащупать пульс. Но бросил это дело, он и у себя никогда пульса найти не мог.
Присел рядом с нею. Зачем убил? Крови вдруг захотел или разрушить иллюзию? Или это он так выразил переполняющие его чувства к великой Иштар? Игорёк посмотрел на мёртвую иным взглядом, как на человека, на убитую им женщину.
– Такие дела, понимаешь, – произнёс негромко он. – Она могла тебя и неубиенной сотворить, знала ведь, что я неадекватен... И вообще... Идите вы все к такой-то матери!
Игорёк сжал кулаки так, что побелели костяшки. Злость переполняла его. Злость на всех запредельных существ. На всех, кроме людей, милых придурковатых землян: прохиндеев и жлобов, трусов и негодяев, людей мягких и твёрдых, злых и добрых, живых и давно умерших, как оставивших свой след в истории, так и канувших безвестно в Лету.
Ничего, он ещё всем покажет. Не знает как, но покажет. Да так, что все Реализованные зарыдают...
Он представил, как будут рыдать боги, и расхохотался.
