- Приступайте, - женщина изящно потянулась. - Мы дадим вам полдня.
- Этого слишком мало! - возразила Звягинцева. - На это нужно не меньше двух недель.
- Извините, девочки, при данных обстоятельствах и полдня - это очень много. Приступайте. Здесь вас никто не потревожит. Мы об этом позаботимся.
Неподалеку слабо хрустнул сучок, и Шталь, вздернув голову, уловила едва заметное движение среди деревьев. Мгновением позже что-то шевельнулось в ветвях ближайшей березы, и среди изумрудных, еще не тронутых осенью листьев-сердечек открылись чьи-то внимательные недобрые глаза, которые почти тут же пропали. А спустя секунду березняк вокруг них вдруг стал необычайно обитаем. Эша даже не успела понять, откуда появились все эти люди, словно они соткались из прозрачного осеннего воздуха или бесшумно выступили из березовых стволов. Они просто возникли - и теперь стояли и молча смотрели на них, и взгляды их были недобрыми. Лица многих то расплывались, словно утренняя туманная дымка, то становились полупрозрачными, точно мутное стекло, пропуская хищные, нечеловеческие черты. Были и другие лица, и они нагнали на Шталь куда больше страха - лица неживые, сизые, с выцветшими глазами, с губами цвета лежалых листьев. Попадались и вполне обычные, здоровые человеческие лица, и Шталь не без удивления узнала в одной из прибывших представительницу костромских ведьм, которой Ольга Лиманская в свое время бесповоротно испортила магический перстень. Эша, не сдержавшись, слабо ахнула, когда безвестная бледная дева с мокрыми волосами, беззвучно ступила на землю рядом с ней, пройдя перед этим сквозь одну из берез, словно дым. Среди деревьев медленно, величаво прошествовала огромная рысь и вальяжно улеглась на землю, небрежно растолкав стоящих. Внимательно посмотрела на Эшу человеческими бледно-голубыми глазами, после чего длинно зевнула, давая Шталь возможность как следует оценить громадные острые клыки. Следом протопал медведь средних размеров, упитанный, раздраженный и очень грязный и, в отличие от грациозной кошки, небрежно шмякнулся на прошлогоднюю листву, издав при этом звук чрезвычайно объевшегося существа. В березовой листве громко захлопали чьи-то здоровенные крылья, но их обладатель, вероятно из скромности, показываться не стал, а обозначил свое присутствие тонким воздушным чихом. Из ветвей, красиво кружась, спланировало белоснежное перо и улеглось на подставленную шталевскую ладонь, словно визитная карточка.
- Впечатляет, - мрачно констатировала Полина. Эша ничего не сказала, только испуганно стряхнула перо на землю, точно то могло ее укусить, после чего вновь беззвучно воззвала к своему главному собеседнику. Но если судьба и услышала ее, то не подала вида. А может, так и должно быть. Она ведь так отчаянно хотела все узнать. Может это и есть последнее звено в цепи случайностей, ведущей к цели, которую она сама пожелала? Ей станет ведома вся история Говорящих... Но что будет потом?
Вообще оно будет, это 'потом'?
- Поля, - прошептала Шталь, - как ты думаешь, если ты сделаешь то, что они хотят, я могу умереть?
Звягинцева отвела глаза и, облизнув губы, ровным голосом ответила:
- Можешь.
- А если не умру, то они все равно меня потом убьют?
- Хотела бы я сказать тебе что-нибудь оптимистичное, но ты сама видишь, к чему все идет, - отозвалась Полина, обхватывая пальцами ладонь Эши, и шталевские пальцы отозвались в ответном пожатии.
- А если ты сделаешь то, что они хотят, может, они, по крайней мере, не убьют тебя?
- Думаю, убьют.
- То есть, - сипло подвела итог Эша, - какой вариант ни возьми, нам все равно помирать, так что ли?!
- Очень похоже на то, ребенок.
- Елки, - с испуганной досадой сказала Эша Шталь, - как же мне это надоело!
