— Что?
— Скажу, когда приедешь. Пока.
А непонятно мне было то, как Дороти узнала, что я жив. Ну что ж, подождем.
Через некоторое время раздался звонок в двери. У Тэда есть ключ. Кто-то знает еще код от дверей подъезда. Я осторожно подошел и хотел посмотреть в глазок, но что-то остановило меня. Звонок повторился. Встав рядом с дверным проемом, я взял ложку для обуви, слегка приоткрыл ею глазок и в ту же секунду раздался выстрел, затем еще один и следом третий. Ложку сразу вырвало из моих рук, а сам я прижался к стене. Выстрелы были не громче хлопков, вряд ли на них обратят внимания соседи. Треск раздираемого пулями дерева был значительно громче выстрелов.
Я быстро лег на пол и пополз в спальню. Сейчас они будут взламывать дверь, чтобы убедиться: я — мертв. Прятаться мне было абсолютно негде и я приготовился к самому худшему. Взял в руку саквояж и забрался с ним под кровать в ожидании «гостей».
Несколько минут я лежал неподвижно, глядя одним глазом вдоль пола на сторону дверей, но ничто не нарушало моего уединения. Сердце бешено стучало и голова болела как никогда, но я старался не обращать ни на нее, ни на руку внимания. Пистолетной стрельбой пульс гремел в висках и, казалось, наполнял собой тишину.
Я осторожно вылез из-под кровати и открыл стол Тэда. Черным цветом в нем блеснул «Вальтер». Я схватил его и вытащил обойму, неловко придерживая ее сломанной рукой. Четыре патрона. Четыре патрона. А сколько понадобится, чтобы отразить нападение? Крадучись, я подошел к входным дверям, оставив саквояж у стола. За дверями было тихо. Я взял пистолет оставшимися незабинтованными пальцами левой руки, а правой отпер замок, затем переложил оружие опять в правую и с силой пнул дверь на открытие, сам при этом отскочив в сторону от возможного выстрела. Доли секунды, пока я был в прыжке, мне хватило посмотреть за дверь. Там абсолютно никого не было. Я осторожно вышел в коридор. Пусто.
Вернувшись, я подошел к телефону и набрал номер криминальной полиции:
— Могу ли я поговорить с мисс Дороти Эдвардс?
— К сожалению, нет. Позвоните попозже или оставьте для нее информацию, — ответила трубка.
— Немедленно пришлите кого-нибудь. Вооруженное нападение на квартиру, — я назвал адрес Тэда.
Минут пять я сидел неподвижно, не думая ни о чем, пока не услышал шаги в прихожей. Вошла Эдвардс, держа в руке пистолет.
— Привет, Ларри. Положи трубку на рычаги, телефон еще пригодится. Поздравляю с возвращением с того света. Ты один?
— Уже да.
— О простреленной двери расскажешь после, а сейчас выкладывай, что произошло на дороге?
— Ничего особенного, — равнодушно ответил я. — Водитель грузовика не справился с управлением. Не пытались искать его?
Грузовик-то нашли быстро, а вот водителя?.. Машину угнали от пиццерии за сорок минут до аварии. Тебя кто-то знает, Ларри, и охотится за тобой.
— Может быть, за тобой?
— Я только что хотела это сказать. Что с рукой?
— Последствия кувырка в кювет. Закрытый перелом. А как ты узнала, что я жив, не поверила газете?
Прежде всего, от моей машины не осталось почти ничего, но я сразу определила, что тебя в ней не было. К тому же, никакого заявления для прессы я не делала. Твой брат-журналист обязательно придумает сенсацию, если она ему нужна. Ну а здесь кто побывал?
— Если бы я увидел того, кто побывал здесь — сейчас бы ты со мной не разговаривала. Я был бы уже в компании тех троих.
— У меня не очень хорошие новости, Ларри. Прошедшей ночью могильщик раскопал беднягу Адама Качера. Он был без брюк. Кто-то уже снял их с него. Гардероб не собирается воедино.
— Что делать?
— Ума не приложу. Будем искать остальное и, конечно же, брюки. Я чувствую, скоро появятся и остальные вещи, — она закурила сигарету и добавила: — Это даже хорошо, что тебя похоронили. Тебе до поры можно укрыться где-нибудь, чтоб о тебе забыли. Где? Самое, как мне кажется, подходящее место
— у меня. Возьми ключ от моей квартиры. Поторопись, здесь скоро будет полиция, увидимся вечером.
Я взял саквояж с вещами и направился к выходу.
— Что это? — спросила Дороти.
— Сменное белье, — я решил на этот раз не отдавать вещи Эдвардс, пока не опубликую материал. Продолжать разговор мне не хотелось, я спрятал ключи в карман и вышел на улицу, когда к дому как раз подъехало несколько полицейских машин, завывая сиренами. Сделав безразличное лицо, я прошел мимо них, как ни в чем не бывало. Напротив меня резко затормозило такси и из него вышел Тэд.
— Куда ты направился? — спросил он, ничего не подозревая.
— У тебя в доме полиция, — вместо ответа сказал я. — Мисс Эдвардс там же. В меня опять стреляли, Тэд.
— Одежда при тебе?
— При мне, — я приподнял в руке саквояж. — Останови мне такси, я еду домой к Дороти.
Едва Тэд вышел на обочину, как к ней мгновенно подскочил черный «Мерседес». Быстро вышедшие из него три человека очень ловко затолкали Тэда и меня в салон. Это произошло так стремительно, что ни Тэд, ни я не успели даже опомниться. Из руки забрали саквояж, один из похитителей направил на меня ствол и приказал молчать.
Я посмотрел на Тэда и прочел в его глазах полную растерянность. Не поворачивая головы — боковым зрением — я стал, отбросив на задворки страх, рассматривать похитителей. Нет, нигде я раньше не встречал этих людей. Моя профессиональная память меня не подводила, пока один из них, обращаясь к другому, не сказал:
— Этого держи на мушке постоянно, Дэн, он нам нужен больше других, — и при этом показал на меня кивком головы.
Вот оно что! Тот самый Дэн! Значит, мы попали в компанию визитеров к Коре Качер, к этим бравым ребятам, расправившимся с беззащитной женщиной.
Я опять взглянул на Тэда. Его растерянность медленно, но верно перерастала в панику. Глаза начали бегать, голова стала вертеться из стороны в сторону, вжимаясь в плечи, в лежащих на коленях руках появилась дрожь, а лицо приобрело бледный мраморный оттенок.
— Позвольте мне закурить, господа, — сказал Тэд и громко сглотнул. Один из сидящих протянул ему пачку сигарет. Жадно затягиваясь, Тэд продолжал смотреть на меня, словно я был его спасителем, и лишь когда окурок стал обжигать ему пальцы, тот, кто сидел радом с водителем, повернулся и сказал:
— Вам не следует так волноваться, мистер Прайсон. Вы в полной безопасности.
Трудно было поверить в сказанное. Ну что ж, если мы останемся живы, публикация будет сенсационной, дополнительный тираж нам обеспечен и мне не придется искать другое место.
— Что с вашей рукой, Балентайн? — сидящий около водителя проявлял редкую осведомленность в области заочных с нами знакомств. При этом выражение его лица не давало повода усомниться в искренности. Интонация была дружелюбной и даже какой-то располагающей. Я посмотрел на свою руку, затем на него:
— Вас интересует моя биография от рождения или только карьера журналиста? — я знал, что следующим будет вопрос о Дороти Эдвардс, о наших с ней поездках, о гардеробе и обо всем, что прямо или косвенно связано с ним.
— А вы знаете цену словам.
— Я — журналист.
— Я вижу, мы знакомы с вами как-то односторонне. Я знаю о вас все или почти все, вы же меня
