взглядом смотрел прямо перед собой.
Первым молчание нарушил детектив.
— Извини меня, Виктор. Я никогда не спросил бы тебя об этом, если бы только знал, какую боль причинят тебе эти воспоминания.
Шло время, и мы с Грегором терпеливо ожидали результатов, сидя в приемной мисс Кэролл.
Я вновь погрузился в переживание марсианских событий. Лейтмотив стремительных действий, словно выхваченных из стереовизионного боевика, с пугающей яркостью прокручивался в голове. Я вновь был в морге. Стоял около укрытого куском белой материи тела Ольги. Смотрел. Пытался заплакать. Не мог. А потом я очутился в пещере, выдолбленной в пористом марсианском песчанике. У моих ног лежал Арчибальд Гаррсион — маленький, похожий в гипсовых повязках на какую-то нелепую забавную куклу. В груди его торчала тонкая рукоятка самодельной пики. Темный, очень тонкий ручеек струился из-под нее и исчезал под телом репортера… И вот я уже на Земле — рвусь к искореженным остаткам флайера, от которых валит густой жирный дым. Я опоздал. На каких-то десять минут. Безнадежно опоздал. Сергей, брат Наташи, оттаскивал меня в сторону и кричал на ухо, что мне незачем смотреть на то, что от нее осталось… если вообще осталось хоть что-то.
Забавно, после всех этих смертей, «несчастных случаев», заговоров, погонь и перестрелок во мне появились новые черты характера, которые никак нельзя было ожидать. Сарказм и ирония. Я упаковался в них как в непробиваемую броню…
Грегор неуклюже елозил в своем кресле. Ему было вдвойне неловко — от того, что он, детектив второго класса, человек трезвомыслящий и рациональный, сидит здесь, ожидая помощи в раскрытии преступления от человека весьма сомнительной (на его взгляд) профессии — экстрасенса, и из-за истории, услышанной от меня. Он очень жалел, что влез не в свое дело и вынудил меня вновь вернуться на проклятую красную планету. Душевные переживания этого могучего великана были так очевидны и искренни, что я не выдержал.
— Да брось ты, Том. Это все в прошлом… У меня было восемь лет, чтобы научиться жить с этим.
— Наверное, поэтому ты постоянно начинаешь иронизировать там, где я скриплю зубами, — после короткой паузы пробормотал детектив. — Что-то вроде механизма внутренней защиты, да?
Я неопределенно пожал плечами. Вибраторы, встроенные в спинку кресла, восприняли этот жест, как команду и начали легкий приятный массаж.
— Меня слишком часто жалели, вот и все.
Усилием воли оторвавшись от тревожных воспоминаний, я переключил внимание на девушку- секретаря и буквально силой заставил себя думать о том, какая она симпатичная. Впрочем, я ничуть не обманывал себя, девушка была даже более чем симпатична — классический тип броской красотки из Лас- Вегаса.
Надо сказать, и секретарша неожиданно стала проявлять знаки внимания по отношению к моей скромной персоне, отбросив в сторону маску сдержанной раздраженности, присущей человеку, оторванной от серьезной и сложной работы. Время от времени отворачиваясь от компьютерного экрана, она дарила мне весьма приятные улыбки, варьирующие от невинно-добродушной до соблазнительно-предлагающей. Я даже начал обмозговывать возможный небольшой, но бурный роман с этой милой европейской леди, скрашивающей наше с Томом ожидание, но ее образ в моей голове постоянно смешивался с образом Вероники Кэролл: эта женщина, похоже, подействовала на меня не только как экстрасенс. Интересно, Грегор серьезно говорил, насчет того, что я ее тоже заинтересовал?
Типу в сером пиджаке наши нежные платонические отношения с секретарем мисс Кэролл весьма не нравились. От его сердитого сопения человеку со слабой нервной системой вполне могло стать не по себе. На меня, однако, этот парень должного впечатления не произвел, телохранитель из него явно был никудышный — внешняя мощь индивида отнюдь не гарантировала безопасности и сохранности его подопечного. Задача телохранителя много сложнее необходимости произвести подавляющее впечатление своими габаритами — он должен наблюдать, оценивать, анализировать, думать… но никак не сопеть в углу, пугая посетителей, пытающихся заигрывать с секретарем. Да-а, на Земле стало слишком тихо. Человечество стало забывать свои бойцовские качества и навыки. Я подумал, что не плохо было бы дать по шее тому, кто был ответственен за организацию безопасности мисс Кэролл.
Эти мысли заставили меня нахмуриться и поджать губы. На Земле все тихо и спокойно, но ТАМ, за ее пределами — там тихо не станет никогда. ТАМ — иной мир, страшный, чудовищный, загадочный и по большей части недружелюбный к человеку.
Неожиданно Том ткнул меня своим пудовым кулачищем в бок, заставив поперхнуться и разом отрешиться от философских измышлений и приятных дум ловеласа.
— Том, ты… э, не мог бы…
— Извини, Вик. Забыл… — смущенно забубнил Грегор.
— Что я такой хрупкий, — закончил я за него.
— Я хотел сказать, что она, — Том мотнул головой в сторону дверей, ведущих в обитель экстрасенса, — уж слишком долго там медитирует.
Его слова неожиданно встревожили меня. Вспомнился случай со стертой памятью очевидцев второго нападения убийцы на граждан Евроюниона. Почему я не предупредил об этом Веронику? Но в газетах писали об этом, она должна была знать.
— Ты прав, Том, — сказал я и встал на ноги — секретарша посмотрела на меня с недоумением и откровенной обидой, а Серый Пиджак разом подобрался, точно огромная серая кошка (кажется, я несколько недооценил этого парня, рефлексы у него вроде бы были неплохими) — но потом опустился обратно.
— Мисс Кэролл сказал, что позовет нас сама. Подождем, пока она это сделает.
— Как знаешь, — пожал плечами Грегор. Форма его угрожающе затрещала по швам.
Однако, минут через пять тревожность исчерпала мой резерв терпения. Не помогли даже щедро расточаемые знаки внимания со стороны милой секретарши и демонстрация красивых стройных ног.
Я встал с кресла и направился было к дверям, но, не сделав и трех шагов, вновь в нерешительности остановился.
— Не нужно беспокоить мисс Кэролл, мистер Банев, — поднявшись синхронно с Томом и Серым Пиджаком, заявила девушка несколько обиженным голосом. — Ее работа требует огромного сосредоточения. Ваше вмешательство может не только помешать, но и оказать травматический эффект для мисс. Не забывайте, вам и без того сделано большое одолжение. Не нужно им злоупотреблять.
Она в общем-то была права, но я ее все-таки не послушал, движимый тяжелым мрачным предчувствием. Отворив облицованную ореховым деревом дверь, я шагнул внутрь святая святых знаменитого экстрасенса. Серый Пиджак с предупредительным рыком метнулся ко мне. Я невольно съежился, но не обернулся.
То, что я увидел заставило меня превратиться в напряженный комок нервов и мускулов. Я мягким скачком бросился вперед, вытягивая их кобуры парализатор, и на мгновение замер, обводя внимательным изучающим взглядом комнату, вернее сказать — залу, в поисках врага. Выхватывая пистолет, я на мгновение замешкался, вспомнив о типе в сером пиджаке, маячившем за моей спиной — парень вполне мог истолковать мои действия неправильно. Однако, меня прикрывал сзади Грегор, и я понадеялся, что полицейский справится с ситуацией. Обстановка в кабинете мисс Кэролл не располагала к далеким и долгим размышлениям — она требовала действий: Вероника лежала на полу, безжизненно разбросав в стороны свои изящные ухоженные руки, рядом валялись черные кубики голографии.
Крикнув девушке, чтобы вызвала скорую помощь, я сунул пистолет в кобуру и подскочил к Веронике, намереваясь поднять ее с пола, но Серый Пиджак помешал мне. Вытянув вперед руку, он сграбастал меня за плечо и отшвырнул в сторону. Опустившись радом с экстрасенсом, он приподнял ей голову и уверенным движением приложил пальцы к шее, нащупывая пульс Я осторожно приблизился к ним и заглянул в лицо Вероники. В ее необыкновенных широко раскрытых глазах, подобно муравью в куске янтаря, застекленел невыразимый ужас. На уголках губ выступили порозовевшие от крови из прокушенной губы пузырьки пены. Вероника не подавала никаких признаков жизни, и я уже испугался, но Серый Пиджак обнадежил меня низким удивительно спокойным голосом.
— Жива.
