— Что с ней? — рявкнул Грегор, компенсируя свое позднее появление сопровождающим его шумом.
Кажется, я сильно рисковал, доверив ему прикрывать мою спину. Забыл основное правило десанта — работать с непроверенным партнером впятеро опаснее, нежели работать в одиночку. Старею!
— Не знаю, — ответил я, опускаясь на колени подле Серого Пиджака и Вероники.
— Дай мне.
— Че? — с угрозой процедил он, уловив в моем требовании посягательство на свои права и обязанности.
— У меня есть кой-какой навык, приятель. А ты лучше открой окно и включи на всю мощь кондиционеры. Где ее медицинский браслет?
Бросив на меня тяжелый взгляд, в котором было все, кроме тепла, дружелюбия и братской любви, Серый Пиджак сказал:
— Мисс Кэролл не носит браслета. Особенно во время сеансов. Техника.
Передав голову женщины мне, он, сопя, набросился на оконную раму. Большим пальцем я оттянул нижнее веко экстрасенса и, пристроив ее так, чтобы лицо было получше освещено, внимательно осмотрел глаз — зрачок был неестественно сужен. Бросив торопливый взгляд по сторонам, я заметил неподалеку на журнальном столике хрустальный графин с водой. Положив тело Вероники на диван, стоявший тут же у столика, так, чтобы ее затылок оказался на валике, я схватил графин и, набрав полный стакан холодной воды, выплеснул ей в лицо. Слабый стон вознаградил меня за усилия. Ободренный успехом этой несложной операции, я начал осторожно массировать Веронике виски, с равными промежутками нажимая на известные точки за ушами — основам тибетского точечного массажа меня научил старый приятель Сэмо Чин, с которым мы когда-то учились на одном курсе в Московском Государственном Университете, да кое- чему нас обучили в десанте.
Вяло шевельнувшись, женщина уставилась на меня невидящими глазами.
— ОН убьет меня, — сорвался с ее губ слабый шепот.
— Все в порядке, Вероника. Я здесь, с вами. Я защищу вас, — пробормотал я.
В следующее мгновение Кэролл громко всхлипнула и, потянувшись ко мне, обвила руками за шею, пряча мокрое лицо у меня на груди. Если бы это могло защитить ее от испытанного ужаса! Я крепко прижал ее к себе, чувствуя, как вздрагивают от рыданий ее плечи.
Громко загудели включенные кондиционеры. Над ухом испуганно причитала секретарша. Грегор топтался рядом, совершенно не зная, что ему делать. Серый Пиджак сопел возле подоконника…
— Мисс Кэролл, вы можете объяснить, что с вами произошло? — спрашивал я несколькими часами спустя в больничной комнате Научного Центра Изучения Возможностей Человеческого Мозга.
— Пожалуй, да, — кивнула головой экстрасенс. — Но я уже все рассказала офицерам из отдела расследования убийств и Федерального Бюро Охраны Человечества.
— Я знаю. Я уже ознакомился с протоколом допроса, — сказал я. — Но я хочу еще раз услышать эту историю от вас.
Вероника странно посмотрела на меня, и я почувствовал себя несколько неловко.
— Это очень важно, — быстро добавил я. — И не только для меня.
— Хорошо, — глаза экстрасенса потемнели. — Я попыталась сконцентрироваться, направить свое психоэнергетическое поле на ауру убитых. Знаете, что-то вроде ментального щупа, или, говоря техническим языком, сканнера. После смерти мертвый какое-то время неразрывно связан со своим убийцей, либо с местом своей гибели. Проявления ауры заключаются в путанных образах, угрызениях совести, ночных кошмарах, мыслях убийцы, не говоря уже о изменениях в его биоэнергетических полях и прочих тонкостях, в которых сведущи разве что парапсихологи и экстрасенсы. Нащупать жертвы разыскиваемого вами существа (услышав это слово я подобрался, хотя и без того уже знал, что тот, за кем охотилась целая армия криминалистов не был представителем вида Homo sapiens) было очень нелегко, поскольку проводником служили только неживые предметы и рядом не было родственников погибших. К счастью у одной из последних жертв был серебряный перстень. Серебро очень чистый и сильный металл. Недаром в древности его считали смертоносным для всякой нечисти — вампиров, оборотней, призраков. Этот перстень очень помог мне.
Вероника на время умолкла, собираясь с мыслями и переводя дыхание. Я терпеливо ждал продолжения ее рассказа.
— Я надеялась, что, нащупав ауру одного из убитых, сумею войти в контакт с его убийцей. Мои надежды в конце концов оправдались, но… там был заслон. Мощнейший психоэнергетический барьер! Не думаю, что мне удалось бы преодолеть его самостоятельно при всем желании, однако тот, кто его выставил, ощутил мое присутствие…
Я поднял руку и нервно потер висок. В душе колыхнулся комплекс вины, пробуждая к жизни угрызения совести. Вероника замолчала, ожидая вопроса, но я молча кивнул — продолжайте.
— Понимаете, мистер Банев, установленный контакт был очень слабым. Я практически полностью рассеивала свою энергию, не достигая до контактера. Единственным связующим звеном между нами была только аура погибшего. Она, словно маяк, не давала мне потерять убийцу. Вернее сказать, убийц. ОН не один. Их двое. И они очень разные. Второй имеет просто сверхъестественно огромный телепатический потенциал, но он скорее инструмент и в то же время слуга для Первого. Кажется, он только полуразумен. Насколько я поняла, в его обязанности входит защищать Первого, экранировать его, подпитывать своей энергией.
— Значит, барьер был выставлен Вторым? — спросил я.
— Не знаю, — после короткого размышления сказала Кэролл. — Трудно понять. Кажется экран был делом рук Первого, но энергия исходила из мозга Второго… Я не уверена… Не знаю.
— Хорошо, мисс Кэролл, продолжайте.
— Мне показалось, что Второй является для Первого чем-то вроде психоэнергетического биоусилителя. Вы понимаете меня? Вроде как мощный динамик для маленького аудифона.
Я кивнул.
— Я уже говорила, что контакт между мной и ими был очень слабым, да еще этот барьер… Но когда Первый почувствовал мое присутствие…
— Извините, мисс, — снова перебил я. — ОН тоже является телепатом?
Вероника посмотрела на меня так, словно я сказал совершенную глупость, но все же ответила:
— Да. И тоже сверхсильный, хоть и значительно уступает Второму.
— Как по-вашему, они сходны с людьми? По-существу вопрос был риторическим.
— Если я не ошибаюсь, вы сказали, что читали протокол моего допроса, — устало произнесла женщина, прикладывая одну руку ко лбу, а другой подтягивая одеяло повыше.
В просторной больничной рубашке она казалась мне очень соблазнительной, и я тратил уйму усилий, чтобы отогнать разного рода нехорошие, но очень приятные мыслишки. Чего доброго еще почувствует.
— Мне важно услышать все именно от вас.
— Нет! Они не могут быть близкими к людям — это определенно чужой, незнакомый нам сверхразум! Первый еще имеет какие-то общие с гуманоидными существами параметры, но Второй абсолютно чужд. Его можно сравнить… не знаю… с дельфином, может быть.
— Вы произнесли слово «сверхразум»?
— Да. Именно так. Интеллект Первого превосходит меня или вас в несколько раз.
Почти ничего нового из нашей беседы мне извлечь не удавалось, все то же самое было в копии протокола, но тем не менее я не торопился уходить (быть может отчасти потому, что мне просто-напросто не хотелось покидать общество мисс Кэролл).
— Теперь вернитесь к своему рассказу. Вы остановились на том, что первый убийца запеленговал вас, — напомнил я.
— Не совсем так. ОН только почувствовал. Это просто удивительно, ведь контакт был таким слабым, а барьер, напротив, таким мощным… Это все равно, что услышать, как жужжит снаружи муха, находясь в звуконепроницаемой комнате. ЕМУ это удалось. ОН очень осторожен… ОН открылся мне. Совершенно неожиданно, разом, резко. По инерции я проникла за пределы барьера, частично поняла, кто ОН и кто
