Мудрость змеи: Первобытный человек, Луна и Солнце

космична.

8. Познания палеолитического человека, связанные с астрономией, отнюдь не избавляли его от заблуждений, которые как раз и обусловили формирование первобытных религий и культов. Астральный характер их тоже вероятен, что и объясняет тесную взаимосвязь в древних обществах науки и религии. Заслуживает внимания, в частности, вопрос об истоках числовой символики или так называемой магии чисел. В глубинной основе пифагорейского по духу обожествления числа и наделения его «магической силой» лежит признание за ним функции хранителя особо важных фактов из познанного в природе. Поэтому можно не сомневаться в том, что «золотые числа» мальтийской пластины вызывали священный трепет палеолитического астронома и жреца. Поразительный по рациональности подбор их вряд ли оставит равнодушным и современного математика, а также историка астрономии и календариста.

9. Высказанные соображения обнажают степень ограниченности принципа формирования впечатлений об уровне развития палеолитической культуры на основании результатов анализа техники раскалывания и обработки камня, типологии инструментов, а также характера и конструктивных особенностей жилых, хозяйственных и «культово-ритуальных» комплексов стойбищ древнекаменного века. Наступила пора осознать, что архаизм основных орудий, изготовленных из камня, простота приемов оформления изделий, «неряшливость» заброшенных десятки тысячелетий назад и заваленных «обглоданными костями» стойбищ людей древнекаменного века и прочее, на чем принято акцентировать внимание, в действительности есть маска, искажающая и скрывающая реальные черты живого лица культуры. Поэтому теперь и становится особо актуальной задача — обратиться к познанию интеллектуальных достижений палеолитического человека, к изучению его духовного мира. Только такой поворот в исследованиях древнекаменного века позволит взглянуть, наконец, истине в лицо. Что же касается интерпретации образов палеолитического искусства, то новые методические приемы анализа археологических источников, доказательное (на уровне точных наук) вскрытие семантики того, что воспринимается археологом как «объект первобытного художественного творчества», — самый сложный и трудный, но зато прямой и эффективный путь в таком предприятии. Продолжение изысканий в этом направлении представляется перспективным, и оно в последующем не может не оказать решающего влияния как на методику исследования памятников, так и на понимание объектов и культурных комплексов, которые пока определяются археологами весьма туманно — как «культовое» или «ритуальное»…

За три года до открытий М. М. Герасимова в Мальте в Париже вышла в свет книга Марселя Бодуэна «La prehistoire par les Etoiles» («Доистория через звезды»). Ее встретили язвительные насмешки специалистов по древнекаменному веку, и она, как и многочисленные статьи М. Бодуэна на ту же тему, была предана глухому забвению на 60 лет. Теперь положение дел в этой области поиска, похоже, начинает складываться так, что актуальным становится пожелание остановить неуместную иронию и заняться такими исследованиями, которые в качестве непременного и полноправного раздела включали бы, наконец, палео-астрономию.

Археологи, знатоки древнекаменного века, конечно, цари в познании «дикой первобытности». Но, услышав такой призыв, они, возможно, посетуют на чрезмерные трудности следовать ему и будут говорить: «А нельзя ли о том же самом, но как-то попроще?» По такому случаю позволю себе привести слова Архимеда, произнесенные в беседе с правителем Саракуз Гиероном II. Однажды царь, удрученный сложностью астрономических премудростей, выразил пожелание освободить его в порядке исключения «от математических соображений» и призвал учителя поскорее перейти к сюжетам, более для него, владыки, привлекательным. «Будем продолжать, — сухо ответил на это Архимед, не изменяя наставнического тона. — Будем продолжать: в астрономии и для царей нет облегченного пути».

Заключение. Братья по разуму

О, Мать-Материя, трудны пути

На высоту Миросознания.

A. Л. Чижевский

Зачем?! — не однажды слышался мне скептический вопрос. А в самом деле, ну зачем, скажите на милость, «примитивному существу», отстоящему от современности на 24 тысячи лет, нужны были все эти «небесные премудрости»? Ему более пристало заниматься устроением дел земных, гарантирующих выживание сообщества родичей. Тяжелые условия жизни, архаичные орудия труда заставляли его всю энергию и время тратить на добывание «хлеба насущного» ледниковой старины — «дымящего кровью куска мяса».

Разумно?

Объясняясь по этому поводу, можно было бы попробовать для начала увильнуть от прямого ответа, пустившись, допустим, в туманные рассуждения о том, что в подобном вопросе столько же смысла, как и в попытке предвидеть конечные цели космических программ. Согласитесь, мол, что при всей общей ясности задач трудно все же предугадать точно — к чему в конечном счете приведет их решение. Ведь результаты могут оказаться столь же неожиданными, какими и стали в действительности итоги выполнения «программ» первых наблюдений Неба жрецами древнекаменного века. Не думали же они, в самом деле, что их занятия окажутся стартовыми в обеспечении теперь полета в космическое пространство вовсе не бессмертной души, как им, очевидно, представлялось, а самого человека! Вот почему на каверзный вопрос: «Зачем?» — ответ предлагаю такой: «Первобытный человек и сам не знал, для чего все это делал. Его разум был просто-напросто запрограммирован самой природой на познание тайн мироздания и бытия».

Едва ли, однако, собеседник воспримет всерьез столь сомнительные доводы.

Но, однако же, зачем? Зачем было далекому предку обращать «вопрошающие взоры» к Небу, а тем более познавать законы движения светил, если и сейчас большинству людей они не известны или не интересны?

Стереотипы живучи, и даже археологам, специалистам по каменному веку, усмотреть признаки интеллектуальной деятельности охотников на мамонтов непросто, а еще сложнее — соответствующим образом, понять и оценить найденное. Сложность такого поиска сродни решению проблемы, которую все настойчивее ставит перед собой человечество: узнать — одни ли земляне во Вселенной, и если, положим, не одни, то как объясниться с «братьями по разуму» в случае установления с ними связи? С прогрессом цивилизации все острее ощущается желание дать знать о себе тем, кто, возможно, обитает где-то в беспредельных просторах Вселенной. С той же настойчивостью жители Земли конца XX века пытаются распознать среди мириадов сигналов космоса «голоса» разумных существ. С трепетной надеждой обшаривают темное Небо гигантские радиотелескопы Земли, чутко прислушиваются электронные «уши» к шорохам Вселенной, отыскивая в них «звуки разума». А 16 ноября 1974 года радиотелескоп Аресибо отправил с острова Пуэрто-Рико мощный сигнал в сторону созвездия Геркулес, где располагается старое шаровое скопление М 13 с его 300 тысячами звезд. Этот сигнал будет идти к Геркулесу 24 тысячи световых лет. Если обитатели М 13 уловят электронный голос Аресибо, то по 1679 двоичным единицам, зашифрованным в пиктограмме радиоволн, они узнают о Земле и ее обитателях. Шифровка телескопа домчит через просторы космоса символы чисел, атомные числа водорода, изображения двойной спирали ДНК, облик самого человека и схему места его обитания в семействе солнечной системы. Ответ радиоастрономам придется ждать еще 24 тысячи световых лет. Люди надеются, что избранная ими форма передачи сведений достаточно ясна, чтобы разумные существа поняли и ответили.

Пиктограмма сигнала радиотелескопа Аресибо.

Подобные сигналы землян можно назвать «посланиями в будущее), ибо из-за краткости человеческой