– Один? – прищурился с недоверием помощник. – Чтобы один человек устроил такую мясорубку? Неужели, мессир, какой-нибудь оживший сказочный богатырь?
– Да, проступает что-то родственное Грюндаару, ты прав. Только это не я придумал. Прочитай получше свои записи, там все указано. Полистай, полистай… Обрати внимание на допросы бродяг, отловленных той же ночью. Большинство несли явную чушь, но кое-кто сообщил интересные вещи. Нашел? О некоем пареньке, в одиночку ходившем сражаться с охранниками. Очевидно, твои дознаватели, Ингвер, пропустили это мимо углей?
– Немудрено, мессир. Мошенники вылили на нас море вздора и лжи. Некоторых следовало бы повесить уже за такое.
– Петля от них не уйдет, – отмахнулся Гонсет. – Самое же ценное поведал тот беглец, что скрылся с моста.
– Дезертир и трус. Его едва выловили в лесах за рекой. Он бросил своих товарищей в бою и будет сурово покаран.
– Разумеется, однако не торопись тотчас его обезглавливать. Перечитай показания. Считаешь все бреднями струсившего слизняка? Безмолвная фигура, прыжок через стрелы, стена вращающейся стали… Последнее особенно любопытно. До момента, когда я это прочитал, я упорно отгонял некую мысль… Она казалась слишком дикой и невозможной. Прочитав, почувствовал – дикость каким-то непостижимым образом воплотилась в жизнь.
Правитель помолчал, опустив голову, прошелся, словно взвешивая, стоит ли откровенничать до конца:
– Ты ведь, Ингвер, знаком с отчетами о походе на Диадон? Тогда немного представляешь, что такое хардаи. Могу подтвердить, описанное там – правда. Сам видел их в бою… и надеюсь больше никогда не увидеть. – Лицо мелонга прорезала невольная гримаса. – И вот, читая показания вашего дезертира, я будто пересмотрел давние ночные кошмары вновь.
– Извините, мессир, – нарушил Конлаф воцарившуюся тишину. – Не возьметесь же вы утверждать, что данные смертоубийства совершены хардаем?
Гонсет громко вздохнул, отгоняя мрачные видения:
– Конечно, может быть, это и не так. Возможно, здесь отыскался и собственный самородок. Возможно, бойцу просто несказанно повезло. Вот только больно уж все похоже.
– Но, мессир… Тысячи миль!… И что диадонцу вообще делать на другом краю света? Слышал, они весьма неохотно покидают свои острова.
– А я и не говорю, что он прибыл с самого Диадона. Заметь, свидетели единодушно описывают молодого паренька, совсем мальчишку, лет четырнадцати-пятнадцати. В таком возрасте редко бросают родину и уезжают воевать в чужие земли. Боюсь, с востока к нам пожаловало только дьявольское умение хардаев, а столкнулись мы уже с их местной разновидностью. Бесово семя, стоило ли отгораживаться от кошмаров множеством морей, чтобы в конце концов обнаружить их у себя на пороге? Более того, Ингвер, подозреваю, пока нам встретились лишь первые, отдельные выползни из целого змеиного гнезда. Понимаешь? Восточная нечисть втихомолку отложила здесь свои яйца, а детеныши ныне угрожают нам!
Лицо Гонсета раскраснелось, губы скривились, обрисованная картина явно задела его за живое. Конлаф покосился на правителя с недоумением – немногое в мире могло вывести старого лиса из равновесия.
– Покорно прошу извинить, мессир, – решился помощник вклинить слово. – Я привык полагаться на ваше чутье и предвидение, поэтому готов поверить, что вы не ошиблись и сейчас. Однако, мессир… обязан указать – для столь далеко идущих выводов нет никаких серьезных оснований. Единственный великолепный боец, пусть и поднабравшийся где-то чужеземного мастерства, не всегда представляет целое гнездо. У нас элементарно нет фактов. Ни в стране, ни за ее границами ничего подобного не отмечено.
Правитель рывком отвернулся, постоял, тяжело дыша, незаметно смахнул со лба капли пота. Ответил низким, севшим голосом:
– Сам знаю. Знаю, со стороны это выглядит навязчивыми страхами, видениями перепуганного старца… Возможно, отчасти даже так оно и есть. Зато в другой части… Хорошо, попробуем не терять холодности рассудка. Тебе требуются факты, Ингвер? В дни, пока разыскивали охотников, я не сидел сложа руки. Не поленился погонять по стране нарочных, свел воедино практически все сведения о нападениях на имперских солдат за последние годы…
– Их всегда было немало, мессир.
– …Из них я отобрал те, что приписывают одиноким юнцам. А из них – те, где нападавшие явили хоть какую-то сноровку. Интересно, что получилось в итоге?
– Я само внимание, мессир.
– Нужных случаев отыскалось не бог весть сколько. Один, слабо схожий, в позапрошлом году. В прошлом – ни одного. В текущем – четыре! Наш освободитель повстанцев – уже пятый за год. И это лишь известное нам! Что это: совпадение, стечение обстоятельств? Непредсказуемый всплеск агрессии и мастерства? Кстати, все случаи здесь, на юге.
– Я не припомню в отчетах ничего подобного, мессир.
– Хм, разумеется, кому придет в голову выделять странности? К примеру, во время облавы стражники хватают юношу, нищего хромого калеку. Снисходя к мольбам, вместо виселицы только гонят, обобрав, пинками за ворота городка. Затем обоих стражников вытаскивают изо рва с перерезанными глотками. На что списывают? На вылазку разбойников. А я нахожу иное объяснение!
– Необычный способ извлечения истины, мессир. – Конлаф пожал плечами. – Однако он все равно ничего не доказывает. На некоторые размышления, вероятно, наводит, но не более. Вдобавок я ни в коей мере не могу примириться с вашей идеей о крупном гнезде. Это бросает тень сомнения на работу всей тайной службы! Если вдруг обнаружится, что у нас под носом годами воспитывались бойцы для помощи смутьянам… Решительно невозможно! Ни один замок или деревня, ни одна чаща, наконец, не выпадали надолго из-под контроля. Даже если бы мы не сумели раздавить зарождающийся заговор, мессир, то, бесспорно, прознали бы о его существовании.
– Надеюсь, так, Ингвер, – кивнул наместник. – А потому все чаще думаю о том береге пролива, о Валесте. Там ведь осело множество бежавших с Гердонеза. Сердобольные соседи готовы давать им приют, этот кукольный принц – послать в бой, а ненависти… ее всегда было в изобилии. Идеальные условия для взращивания мстителей.
– Помнится, вы неоднократно указывали, мессир, что изгнанники еще доставят нам неприятности. И что их следовало бы упредить.
Гонсет презрительно выпятил губу:
– Будь моя воля, давно бы вспорол всю заплывшую жиром, рыхлую тушу Валесты. Эти ничтожества осмеливаются укрывать врагов Империи? На здоровье. Сохранили им целое герцогство? Тем лучше – солиднее повод для вторжения. Для него у нас имелось все… кроме воли. А теперь атака отсрочивается дальше и дальше… Что я был способен предпринять самостоятельно? Ну, создал маленький, неприметный отряд опытных рубак, который начал аккуратно зачищать побережье. Так он там же и сгинул! Как сквозь землю провалился… Эта загадка до сих пор беспокоит меня.
– Вы знаете, мессир, военные действия на чужой территории всегда сопряжены с повышенным риском. С нашими людьми могло приключиться что угодно.
– Не верю! – Гонсет упрямо мотнул головой. – Чтобы справиться с ними, потребовалась бы целая армия. Я ведь подбирал не абы кого! Конечно, они тоже смертны и в состоянии потерпеть неудачу, но для этого, самое меньшее, необходимо какое-никакое сражение! А вся наша щедро оплаченная сеть так и не разведала ничего о столкновении, не правда ли? Что же произошло? Не проглотило же их разом морское чудище? Причем вместе с кораблем… Допустим, некий королевский полк или баронская дружина немыслимым образом наткнулись-таки на отряд. Допустим, враги чудом взяли верх и уничтожили всех до последнего. Что потом? Какой чванливый офицер или барон удержался бы от хвастливых рассказов о своем подвиге? Победить легендарных мелонгов!… Молва о редкостном достижении сотрясала бы тамошнее болото еще долгие годы, разрастаясь до масштабов вселенской битвы. Как такое не заметить? Однако ж отряд исчез совершенно без следа. То есть остается либо принять версию с морским монстром, либо… предположить: наши храбрецы нечаянно наскочили на змеиное гнездо.
– Не забывайте, мессир, этим событиям уже несколько лет. Нынешние молодые бойцы в тот момент
