лишних, да еще незнакомых, – опасно вдвойне.
Сегеш тяжело вздохнул:
– Что ж, и этих взашей? Отбрасывать на потребу врагам? Да вдруг и не уйдут по-хорошему?
– Верно, и не помогут, и погоню наведут. Давайте-ка, сир, я сам с ними побеседую, а вы тем временем укройтесь вон в той подворотне.
Старик поймал двинувшегося вперед Шагалана за рукав:
– Только безо всякого кровопролития, ладно? Я не сумею доверять человеку, если за ним тянется цепь неоправданных зверств.
– Я вовсе не такой изверг, сир, – усмехнулся юноша.
Застывшие в сторонке оборванцы встретили его почтительно, даже немного испуганно. Разведчик подметил, как они невольно расступились: репутация и здесь складывалась быстрее, чем хотелось бы.
– Вот что, молодцы. – Шагалан демонстративно убрал руки от оружия, но собеседников это не слишком успокоило. – Лясы точить некогда, разбегаемся срочно. Вас мы знаем плохо, взять с собой не можем.
– Да мы ж свои! – взмолились беглецы хором. – В одних камерах сидели, одних вшей кормили!
– Вши жрут всех без разбору, а нам без разбору не уцелеть. Мало ли кто за что в башню угодил? Кому сейчас выяснять? Ремесло наше опасное и требует особого доверия. Сперва заслужите такое.
– Да как же, мил человек?
– Выбирайтесь из города одни. Задача нелегкая, справитесь – подумаем о вашем предложении. Договорились?
– Ну… коли так. Да ведь как нее найти-то вас после?
Этого и юноша не представлял, тем не менее избавляться от навязчивых помощников следовало безотложно. В самых общих чертах он обрисовал им дорогу: по тракту на северо-запад, на Брансенгерт. Милях в десяти от Галаги должна была находиться развилка с заброшенной часовней и постоялым двором. Именно там Шагалан наметил встречу через два-три дня. Ориентировался исключительно на слухи и рассказы путников, вполне допускал, что постоялый двор давным-давно сгорел или похожих развилок в округе целая дюжина, неважно. В конце концов, никто и не собирался на самом деле отыскивать по лесам трех бродяг. Отвяжутся, может статься, выберутся при этом на волю – и хватит.
Пока оборванцы в нерешительности переминались с ноги на ногу, Шагалан резко развернулся, прекращая болтовню, и припустился вдогон товарищам. Семерка поджидала в тени глубокой арки.
– Ох, герой! – прохрипел Шурга. – Дотянули до последнего, теперь нестись что есть мочи. На башне уже какая-то суета, еще немного, и полетит тарарам по городу.
– Это ясно, дядюшка, лишь бы уточнить, куда нестись. Ближе отсюда северные ворота, предлагаю попробовать с ними.
– Однако, говорят, на север кинулось и большинство узников, – заметил Сегеш. – Слишком уж очевидна выгода проскочить сразу в леса. И погоня, вероятнее всего, направится туда же.
– Да неужто мы все вместе с Шагаланом не прорвемся? – встрял Перок.
– Встанут крепко, так и не прорвемся, – осадил его атаман. – Может, лучше на запад податься?
– Через юг надобно, – пропищал знакомый голос из-под бока разведчика.
Юноша загреб рукой, вытащил в отблеск света брыкающегося Йерса.
– А ты здесь откуда, бедокур? Я же послал… подальше!
– Ага, так я и ушел! Да от тебя за милю разило приключениями. Посидел часок на крыше с кошками, посмотрел, как дураков охотники скручивают. Советовал же, не путайся с этой шкурой Бронком! Ведь он и послал своего прислужника к властям!
– Сам знаю. Вот понял – дело плохо, и тикал бы оттуда стремглав.
– Зачем? Я подозревал, что еще не все кончилось. Прокрался следом, притулился тут рядом, глядь, а из тюрьмы уже народ посыпался, ровно горох из худого мешка. Лихую ты им, парень, потеху устроил!
– И как с охранниками… тоже видел?
– Врать не буду, отвлекся, придремнул. Заметил только, когда ты их с крыльца сваливал.
– Ладно, молодежь, – вмешался Шурга, – после разберетесь между собой. Чего ты там, мальчуган, стрекотал насчет выхода?
– Сорока стрекочет, – Йерс и не думал тушеваться, – а я с толком говорю. Завсегда, если кого в городе ловят, к северным воротам несутся. Иной раз на всякий случай и западные стерегут, но никогда – южные.
– Оно и понятно, – проворчал сердито повстанец. – Куда ж там сунуться-то? В реку не влезешь, особливо нынче, мост преградить несложно, постовые начеку.
– Вот именно! Туда никто сунуться и не пытается. Иногда южные ворота даже на ночь не запирают.
– И как раз сегодня оставили открытыми? Аккурат для нас, да?
– Какая разница? Я и не предлагаю в ворота ломиться, просто неподалеку от них имеется щель в частоколе – бревно подгнило и надломилось. Мы с ребятами порой там лазали, наверняка и вы протиснетесь. И нечего насмешничать! Я, чай, город получше любого из вас знаю!
– Могу подтвердить, – кивнул Шагалан.
И в этот момент откуда-то с темного, погруженного в тучи неба рухнул, ударил по ушам звук. Прерывистый колокольный трезвон вспорол ночную тишину, заколыхался по узким проулкам.
– Доигрались! – рявкнул Шурга, подпрыгивая на месте. – Начинается катавасия, кто не спрятался, тот покойник. Уматываем отсюда немедленно!
Народ суетливо завозился, загремел оружием. Сегеш окинул взглядом товарищей и, наконец, решился:
– Хорошо, постреленок, доверим тебе свои головы. Веди к лазейке, и как можно быстрей.
Йерс тотчас отпихнул от себя руку юноши, горделиво прошествовал сквозь ряды беглецов, затем набрал скорость и затрусил по кривому переулку. Уже через десяток шагов он превратился в неясную тень, лишь босые ноги часто шлепали по грязи. Один за другим повстанцы пускались следом, Шагалан и Шурга замкнули процессию.
Город, казалось, продолжал спать, невзирая на тюремный колокол, надрывавшийся сзади. Изредка в каком-нибудь окошке мелькал огонек свечи, колыхались занавеси, но стоило рассмотреть цепочку бегущих по улице людей, как все вновь замирало. Никто не спешил помогать закону, только добавочные засовы, скрипя, перекрывали двери домов. Еще несколько причудливо переплетшихся улочек, поворотов, арок. На едином дыхании они перескочили через вонючую сточную канаву, за ней кварталы пошли беднее, вплоть до откровенных трущоб. Редкие собаки сонно облаивали чужаков, пара припозднившихся прохожих юркнула в подворотню, благоухающая повозка «ночного короля» – золотаря, сорвавшись с места, нырнула во мрак. Неугомонный звон исступленно лез в уши, подстегивал, гнал. Правда, признаков погони пока не было, но не было и сомнений – вся военная машина Галаги в эти минуты медленно и неуклонно набирает обороты.
На каком-то перекрестке они едва не сшибли с ног замершего Йерса – секунду спустя по поперечной улице прогрохотал сапогами небольшой отряд стражников. Высунувшись из-за угла, Шагалан проследил за удалявшимися пятнами света, потом вернулся к спутникам. Те с трудом переводили дыхание, иные без сил сползли по стене на землю. Юноша отыскал Сегеша, которому помогали перевязывать колено.
– Что-нибудь серьезное, сир?
Старик, морщась от боли, отмахнулся:
– Ерунда. Затянем потуже – сызнова столько же одолею. За меня не беспокойтесь.
– Йерс, долго еще?
– Совсем рядом, – откликнулся мальчишечий голосок. – Однако попасть туда будет непросто.
Шагалан пробрался вперед к юному провожатому:
– В чем дело?
– По-моему, стражники возвращаются.
Разведчик настороженно прислушался. Какой-то размытый шум действительно присутствовал, но сейчас он был повсюду, а дробь колокола сбивала с толку. Представилось, как по закуткам городского муравейника разворачивается яростная, большая облава. Эту ночь гарнизону суждено провести на ногах: выудить полтораста человек, рассыпавшихся в разные концы, – задача не из легких. Гораздо легче догадаться, какие слова будут изрыгать служивые, вернувшись в казарму усталыми, голодными и грязными. Вдобавок всех беглецов определенно поймать не удастся – с таким же успехом можно отлавливать бесчисленных городских
