посмеяться над ним). Та же ситуация и со сценаристом Валентином Ежовым, который, как мы помним, тоже был Обезьяной – с ним Шепитько тоже в работе больше не пересекалась. Со своим векторным «слугой» Натальей Рязанцевой Шепитько отношения поддерживала и даже в дальнейшем захочет снова работать вместе (над экранизацией «Село Степанчиково»), но внезапная трагедия помешает этим планам. Впрочем, рассказ об этом еще пойдет впереди, а пока вернемся в конец 60-х.
К моменту выхода на широкий экран «Крыльев» Шепитько была уже увлечена новой работой – она снимала в калмыцких степях фильм «Родина электричества» по А. Платонову (сценарий она писала сама). Этот фильм должен был войти в киноальманах «Начало неведомого века», приуроченного к 50-летию Великого Октября. Однако никуда он не вошел, так как цензура разглядела в нем явную идеологическую крамолу. Вот как отозвался об этой работе студийный редактор: «На экране изображена такая страшная, в полном смысле, безнадежно выжженная земля, что о возрождении ее просто немыслимо думать. По этой мертвой, в общем, земле ходят существа, более похожие на живых мертвецов, чем на реальных деревенских стариков и старух…»
Учитывая, что фильм был приурочен к юбилею – 50-летию Великого Октября, выйти в прокат он мог только при условии идеологической лояльности. Чего у Шепитько как раз и не было. Судя по всему, в этом случае сказалось влияние ее мужа Элема Климова, который к тому времени уже приобрел в киношном мире звание эдакого диссидента. Причем это звание за ним закрепилось еще во ВГИКе, когда он делал свою дипломную работу – фильм «Все на карнавал». Отметим, что главным героем в нем выступал опять же фронтовик с неустроенной судьбой – то есть прослеживается параллель: сначала идея такого фильма возникла у Климова, а затем эстафету от него переняла его жена. У Климова его герой работал массовиком-затейником в ЦПКиО имени Горького (играть его должен был Евгений Евстигнеев). В этом образе цензура разглядела «нехороший» подтекст: дескать, негоже бывшему фронтовику потешать толпу в парке отдыха, ходить на ходулях. Короче, фильм Климову снимать не разрешили. Тогда на помощь студенту пришел «Мосфильм», руководство которого согласилось с тем, чтобы он снял у них комедию «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен!» в качестве своей дипломной работы. Правда, категорически против этого был ректор ВГИКа Грошев, который все ноги себе истоптал в хождениях по высоким кабинетам, но сражение в итоге проиграл – видно, за студента из номенклатурной семьи тоже было кому заступиться.
Фильм снимался с невероятными трудностями. И дело было совсем не в технической стороне дела, а в идеологической, поскольку невинную на первый взгляд комедию про школьников, отдыхающих в пионерском лагере, Климов превратил в обличение «тоталитаризма по-советски» (прообразом советской системы у Климова выступал пионерский лагерь, где детям запрещается все и вся). По его же словам: «Это была картина против системного идиотизма, перечеркивающего индивидуальность. Против демагогической ахинеи, впитавшейся во все поры общества…»
Отметим, что такова была точка зрения Климова на тогдашнюю советскую действительность. Однако многие с ним уже тогда были не согласны. По этому поводу в гороскопе Петуха можно найти следующие выкладки:
«Будучи крайне внимательным к себе, Петух лелеет все свои мысли, мнения и идеи, хотя очень многие из них, если честно признаться, настолько абсурдны, что кому-нибудь другому они бы и в голову не пришли. Но Петух не расстанется так просто со своими мечтами, будет, лежа на уютном диване, моделировать мысленно разнообразные ситуации, в которых выступает как настоящий герой. Петух никогда не скупится на советы…»
Первые сомнения, что режиссер-дебютант снимает что-то не то, закрались в головы киношных руководителей после первой его экспедиции, когда съемочная группа вернулась в Москву. На «Мосфильм» немедленно приехал председатель Госкино Алексей Романов и потребовал показать отснятый материал. Климов показал, но не все, а самые спокойные и невинные эпизоды. Руководство ничего не заподозрило. Но когда группа отправилась во вторую экспедицию и оттуда кто-то доложил в Москву, что Климов снимает материал, идущий вразрез сценарию, поступила команда: съемки остановить. Однако выручил директор картины, который положил телеграмму под сукно. В результате съемки были благополучно завершены, сожрав значительное количество денег. После этого обратного пути уже не было – только вперед.
Когда фильм был готов, его хотели положить на полку, обвинив в антисоветчине. А эпизод с похоронами бабушки и вовсе назвали антихрущевским (там люди несли портрет, на котором покойница была похожа на Хрущева). Однако в отличие от руководства Госкино Хрущев никакой антисоветчины в фильме не углядел и разрешил ее к выпуску. Так вышло, что «Добро пожаловать…» стал последним фильмом, который Хрущев спас от поругания: в октябре 64-го Никиту Сергеевича и в самом деле «похоронили», но заживо – отправили на пенсию.
Фильм «Добро пожаловать…» был с восторгом принят не только зрителями, но и коллегами Климова, что бывает крайне редко. Молодого режиссера считали талантливым, ему прочили блестящее будущее: дескать, теперь все пойдет как по маслу. Но вышло все наоборот, и очень скоро Климов из перспективного режиссера превратился в неудачника. Все началось с картины «Похождения зубного врача». Климов снял его в 1966 году, но фильм не получился, о чем и сам режиссер неоднократно говорил. Картине дали 3-ю категорию и выпустили тиражом всего 25 копий.
После этого неудачи посыпались на Климова одна за другой, когда сразу несколько проектов, которые он хотел осуществить, так и не воплотились в жизнь. Он не смог экранизировать «Левшу» Лескова, «Мастера и Маргариту» Булгакова, «Вымыслы» по сценарию собственного брата Германа, а также фильм «Сказки Гофмана», который ему предлагали снять западные немцы. Все эти неудачи объяснялись одним – нежеланием руководства Госкино связываться с «бунтарем» Климовым.
Единственным близким человеком, кто тогда поддерживал Климова, была его жена Лариса, которая под его влиянием тоже стала киношным диссидентом – именно от него она набралась «бунтарского духа» (вернее, «петушиного»). Вспомним гороскоп Петуха-Климова: «Такой Петух активен по делу и без него, любит быть в курсе всего и часто вмешивается в чужие дела. Он любит руководить другими и всегда старается найти повод для того, чтобы давать советы и рекомендации…»
В итоге судьба мужа спроецировалась на судьбу самой Шепитько. И фильм «Родина электричества» (вместе со всем альманахом «Начало неведомого века») положили на полку. Тем самым полностью подтвердился прогноз в отношении года Козы (1967) для Быка. Читаем: «Год Козы весьма беспокойный для Быка год – он не сможет понять, что происходит. Обычно уверенный в себе, он начнет сомневаться в своих силах и способностях». Все в точности, что случилось тогда с Шепитько.
Отметим, что «Родину электричества» снимут с полки в годы либеральной горбачевской перестройки – в 1987 году, когда супруг Шепитько уже был не просто рядовым режиссером, а занимал пост руководителя Союза кинематографистов СССР. Сама Шепитько до этой премьеры не дожила, о чем речь у нас еще пойдет впереди. А пока вернемся в конец 60-х.
По словам людей, знавших Шепитько, неудача с «Родиной электричества» сильно ожесточила ее. Когда в 1968 году она собиралась ставить «Белорусский вокзал», это ожесточение проявилось очень явственно. Если у Вадима Трунина в сценарии все острые углы были сглажены, то Лариса мечтала в картине их предельно обнажить, показать, что нынешняя власть обращается с ветеранами, по ее мнению, плохо. Наверное, сними она этот фильм, то его ожидала бы точно такая же судьба, как и «Родину электричества». Но Шепитько за него так и не взялась, видимо, вовремя осознав, что из ее авантюрной затеи ничего не получится. И снова заглянем в ее гороскоп: «Год Обезьяны (1968), полный неожиданностей, не по нраву Быку. Он будет испытывать беспокойство и опасаться перемен».
Только в 1971 году (Свинья) Шепитько наконец вернулась к режиссуре – приступила к съемкам психологической драмы «Ты и я» по сценарию Геннадия Шпаликова. И снова это была очередная попытка режиссера коснуться если не политических, то социальных проблем, которые существовали тогда в советском обществе, в частности у интеллигенции. Как было написано в аннотации к фильму: «Вплотную подойдя к открытию, от которого зависело спасение многих людей, герой фильма оставляет научную работу и находит более спокойное место. Спустя много лет недовольство собой заставляет его бросить все и уехать в Сибирь. Однако многочисленные встречи с разными людьми помогают ему обрести мужество, преодолеть себя и вернуться к брошенной когда-то научной работе».
Работа над фильмом была завершена осенью 71-го. Шепитько была измотана (год Свиньи считается для Быка трудным), а тут еще некстати случилась история с попыткой самоубийства актрисы Натальи
